Стоит на улице Парижской Коммуны, у самого ее окончания, старинное здание, покинутое своими обитателями. Смотрит черными глазницами пустых окон на продолжающуюся вокруг жизнь. У некоторых, например, весьма неплохую – как в стоящем напротив огромном многоярусном коттедже, уже получившем в народе название «Замок феодала». А вот этот пустующий дом с отселенными жителями предназначен под снос. Как и «демонтированные» по соседству колоритные 2- этажные деревянные дома с резными фронтонами – уникальные образчики городской архитектуры начала 20 в. Очевидно, на этом месте скорые на руку строительные корпорации возведут какую-либо многоэтажку. Или другой коммерческий объект. Земля-то в центре города дорогая. И никто не посмотрит, что это здание, хоть и нет на его стенах таблички «Охраняется государством», на самом деле является немым свидетелем бурных и ярких событий прошлого. По сути, тоже настоящим памятником истории. Это здание – бывший Гомельский сборный пункт.
Некогда именно отсюда забирали новобранцев в царскую армию. Служить, так сказать, «…за веру, царя и отечество». Правда, в антивоенных листовках того времени писали, что царь якобы «за веру» посылает на другую веру, «за отечество» – на отечество. Но это все, не иначе, как мнение тогдашней «оппозиции». Она и тогда, странное дело, вечно всегда чем-то была недовольна и вообще царя не любила. Но, правда, что и простой народ тоже почему-то военную службу не жаловал. Те, кого «забривали» в армию, по обычаю, несколько дней буйно гуляли. Напивались до чертиков и творили всяческие безобразия. Кстати говоря, «антивоенные выступления», о которых писали в советских учебниках, очень часто совершались как раз таки ватагами таких вот «гуляющих» новобранцев. А отрываться по полной рекрутов заставляла одна только мысль о том, что воинская служба того времени – почти что каторга. И проводы в армию всегда ведь могли превратиться в последнее прощание.
Это сегодня, следуя новому социальному заказу, коньюктурные киношники показывают Российскую империю как некую сказочную страну с молочными реками и кисельными берегами. Не было там, оказывается, ни кнута с батогами, ни крепостного права. А добрые цари и прочие баре только и знали, что кормили своих крестьян пряниками. Во всяких там «Господах офицерах» и «Адмиралах» эти господа показаны ну просто сущими ангелами. Разве что только форменные мундиры мешали им носить крылья за спиной…
А вот что говорят факты. Случай в 160-м пехотном Абхазском полку, дислоцированном в Гомеле в начале прошлого столетия: «Поручик 160-го Абхазского полка Куидоров явился в офицерское собрание и приказал вестовому почистить сапоги. У того не оказалось щеток, и вестовому приказано было «слизать языком» грязь с офицерских сапог. За «недостойное», как и значиться в приказе по полку, обращение с солдатами, изобретательный поручик арестован начальником дивизии на 3-е суток при дежурной комнате офицерского собрания» (газета «Последние известия», № 163, 19(6) января 1904 г).
Вот другой эпизод – офицер Ленкоранского полка (расквартирован в Витебске) Волчок избил солдата за курение папиросы. Солдат чуть не умер, оглох, был комиссован со службы. Дивизионный врач Кущин заявил: «Если умрет, то 6 лет каторги. Если выживет, то жаль поднимать дело, жаль родителей офицера. Да при этом Волчок еще молод – жаль портить ему карьеру» ( «Последние известия», № 144, 17(4) сентября 1903).
Вот поэтому и стоял плач на Бульварной улице (ныне – ул. Парижской Коммуны), когда шли по ней новобранцы на Гомельский сборный пункт. Но это еще полбеды – «тяготы и лишения» воинской службы в мирное время. А ведь раз за разом царь с царицей посылали парней из городов и сел Гомельщины поливать своей кровью то горы Кавказа, то сопки Маньчжурии, то поля Восточной Пруссии.
На Кавказе и был сформирован наш Абхазский полк, что и нашло отражение в его названии. Как и в названии 159-го пехотного Гурийского полка, стоявшего в Рогачеве и также входившего в состав 2-й бригады 40-й пехотной дивизии. Абхазский полк был образован по «высочайшему повелению» 6 ноября 1863 г. из части подразделений Кабардинского полка князя Барятинского. Именно под началом Барятинского русские войска на Кавказе и закончили к этому времени т.н. «умиротворение» (почти как недавнее «принуждение к миру», и примерно в тех же местах!). В результате «миротворчества» земли многих горских народов обезлюдели и запустели, в т.ч. и край «спасаемых» ныне абхазов! Большинство адыгов, например, вынуждены были бежать в Турцию.
В скором времени «абхазцы» были уже в самой Турции. Но разумеется, не на курортах Анталии. Во время русско-турецкой войны 1877-1878 гг. Абхазский полк сражается на азиатском театре военных действий. В составе отряда генерала Лазарева, в ходе боя за Аладжинские высоты, полк вышел в тыл турецкой армии и участвовал в развернувшемся 2-3 октября штурме высот. Главнокомандующий турецкими силами в Малой Азии Мухтар-паша бежал от Аладжи в Карс, а из Карса в Зевин. Но Карс прочно удерживал сильный турецкий гарнизон. Попытка взять Карс с ходу в июне 1877 г. окончилась неудачей и отступлением русских войск.
В ночь на 6 октября русские войска атаковали форты Карса. В жестоком ночном штурме из строя выбыло 2 генерала, 75 офицеров и 2200 солдат. Уже когда полк стоял в Гомеле, на стене его казарм ( т.н. «Белые казармы», ныне р-н ф-ки «Труд»), на медной таблице были высечены имена солдат, павших на скалистых склонах у бастионов Карса – рядовых 1-й роты Дмитрия Завсялова, Михаила Мальцева, Дорофея Бундышева, Семена Давыдова, Уляьна Смирнова, и мн. др. Ценой больших потерь Карс был взят. При этом турецкий гарнизон был уничтожен почти полностью. Из стен крепости удалось вырваться лишь нескольким сотням всадников во главе с начальником гарнизона Гуссейн-пашей. Абхазский полк за этот бой был награжден Георгиевскими знаменами.
Да, как и всякая война, и эта война несла смерть и порабощение одним, победу и славу – другим. Иногда – свободу. Как, например, болгарам. Которые обрели ее, конечно, не по пожеланию русского императора (совсем не собиравшегося давать ее другим «братьям-славянам» – белорусам или украинцам, например), а потому что сами много раз восставали за свою независимость.
После Карса отряд генерала Лазарева осадил Эрзерум. «Путешествие в Арзрум» на этот раз оказалось малоприятным. Во время блокады города от голода, холода и эпидемий русские войска, в т.ч. и «абхазцы», понесли страшные потери. Солдаты умирали, а генералы, интенданты и купцы в тылу наживались на воровстве и военных поставках. Эрзерум был сдан турками на условиях перемирия от 21 января 1878 г.
По некоторым данным, уже после окончания руско-турецкой войны полк принимал участие в подавлении восстания горцев в Чечне и Дагестане. Потом «абхазцы» оказались в Гомеле.
В конце августа 1903 г. в Гомеле вспыхнул еврейский погром, подготовленный царской полицией. По некоторым данным, начало погрома специально было приурочено к возвращению полка из летних лагерей в Гомель. Когда погромщики, подстрекаемые жандармами, из мастерских Либаво-Роменской ж.д. двинулись в город, 3-я, 6-я и 15-я роты Абхазского полка надежно прикрыли буржуазный центр города и фактически направили одураченных рабочих в кварталы такой же, как и они, еврейской бедноты – на «Америку», «Кагальный Ров», «Кавказ». Во время столкновений офицеры приказывали солдатам открывать огонь прежде всего по силам самообороны. На «Кавказе», вот здесь, рядом со сборным пунктом и казармами Абхазского полка, погромщики спокойно грабили лавки на глазах командовавшего подразделением «абхазцев» капитана Лысенко, который отказался выступить против громил.
Во время русско-японской войны 160-й пехотный Абхазский полк был отправлен на Дальний Восток. В Гомеле осталась лишь незначительная часть его кадрового состава для принятия в строй новобранцев. Пополнение прибывало все на тот же сборный пункт на ул. Бульварной (Парижской Коммуны). Но война, что велась непонятно для чего, да еще и из рук вон плохо ни на что не годными генералами, на многое открыла глаза солдатам. Помощник начальника Могилевского губернского жандармского управления Кравченко доносил, что среди 500 призывников Абхазского полка, ожидающих прибытия с Дальнего Востока своей части, социалистическими партиями ведется революционная агитация. 22 мая 1905 г. начальник Гомельского гарнизона полковник Асмус получил письмо от солдат Абхазского полка. В нем говорилось, что «сейчас не те времена» и давался совет начальнику «беречь свое пузо». Абхазцы также заявляли, что теперь, в случае повторения черносотенного погрома, будут защищать евреев. В жандармском донесении отмечались также частые сходки солдат «вне лагерного расположения». 5 ноября 1905 г. солдаты запасного батальона Абхазского полка отказались перейти в 316-й пехотный Вышневолоцкий полк, заявив при этом: «Мы все равно не будем защищать помещика от своего брата крестьянина».
Накануне 1-й мировой войны абхазцы продолжали располагаться в Гомеле. В 1909 г. полком командовал полковник В.А. Кусаков, 1-м батальоном – подп. И.В. Янушевский, 2-м – подполковник Н.А. Цельсов, 3-м – подп. И.К. Ерошевич, 4-м – подп. И.Ф. Масловский. В 1913 г. командиром полка был полк. Н.Д. Ливенцев, старшим штаб-офицером – полк. С.Н. Сергеев, командиром 3-го батальона стал подполк. И.Л. Горсткин.
Размеренно текла жизнь. После занятий на плацу офицеры к вечеру разбредались по кафешантанам и прочим увеселительным заведениям. Солдаты в редкие увольнительные посещали места по проще. Что, кстати говоря, в изобилии имелись на том же «Кавказе», по соседству с казармами и сборным пунктом.
И вот в августе 1914 грянула военная буря. На Гомельском вокзале льются тревожные звуки «Прощания славянки». Дамы в шляпках и без оных, из света и полусвета, платочками и рукавами отирают слезы. Полк грузиться в эшелоны и отбывает на фронт в Восточную Пруссию. И здесь бездарные царские генералы Самсонов и Ренненкампф (последний преуспел в свое время только в подавлении забастовок), невзирая на сопутствующую им первоначально удачу и несмотря на храбрость и умение младших офицеров и солдат, умудрились уложить почти две русские армии. 19 августа 1914 г. 160-й пехотный Абхазский полк получил приказ прикрывать отход частей своей дивизии. 29-31 августа полк в ожесточенных боях сдерживал противника, дав возможность отступить как своей дивизии, так и обозам других частей. За эти действия командир полка полковник Н. Ливенцев был награжден золотым Георгиевским оружием.
С общим развалом армии Российской империи прекратил свое существование и Абхазский полк. В марте 1918 г Гомель был оккупирован немецкими войсками, а потом и сотрудничающими с ними гайдамаками «Украинской державы» гетмана Павла Скоропадского, свергнувшими в ходе монархического переворота демократическое правительство УНР. Гетманская «держава» эта была любопытным образованием. Здесь под бутафорской «украинскостью» укрывалась вся социальная реакция старой империи. Не случайно первым делом Скоропадский заключил «федеративный союз» с Россией. Прямо таки какой-то пионер «Союзного государства». Под прикрытием штыков вчерашних противников – немцев, гетманоцы предприняли попытку восстановить в Гомеле Абхазский полк да еще и сформировать 1-ю стрелковую артиллерийскую (!) бригаду. На призывной пункт потянулись добровольцы из числа бывших офицеров, которых немало осело к тому времени в приграничном Гомеле. Однако ничего из этой затеи уже не вышло. Мало того, что в спину оккупантам и гетмановцам уже дышали революционные повстанцы из подпольного Ревкома, объединявшего левых эсеров, анархистов и коммунистов. Так еще на беду, прямо как в том фильме про Малиновку, у «батьки», то есть у гетмана, кончился золотой запас. И хлопцы-офицеры начали разбегаться. Но перед тем, как окончательно разбежаться в разные стороны, они заскочили на пару слов к местному воинскому начальнику, что бы таки задать ему вопрос: «Где наши деньги?». Бедный начальник, то ли виновный, то ли невиновный в «кидалове» (вообще же воровство, коррупция и всяческие злоупотребления, как свидетельствуют документы, были фирменной маркой гетманщины и иных «белых» режимов), не имел, что и сказать. И едва не был растерзан голодными офицерами-добровольцами. После того, как гетман был свергнут украинскими республиканцами и власть в Гомеле на короткий срок перешла к Директории УНР, 27 декабря 1918 г. в газете «Гомельская жизнь» было опубликовано требование местной Директории ко всем «хлеборобским и добровольческим дружинам и сотням сдать оружие на сборный пункт на Волотовской улице». После чего, с началом поднятого Объединенным Ревкомом восстания, все они окончательно разбежались.
Такие вот события той далекой и драматичной эпохи были связаны с эти старым зданием на улице Парижской Коммуны. Бывшее Бульварной. Да и по сути, уже и бывшей Парижской Коммуны. Улица уплотнительной коммерческой застройки – так следовало бы, наверное, переименовать ее в духе нашего времени.
Аўтар: И. Черкасский
