Обновленческий раскол 1920-1930-х гг. в Гомельском регионе

Мы привыкли жить в стране, в которой соблюдается право человека на свободу совести, а Русская православная церковь (РПЦ), крупнейшая кон­фессия Беларуси, является уважаемым партнером нашего государства. Между тем еще несколько десятилетий назад ситуация была совершенно другой. Коммунистическая партия Советского Союза (КПСС; предыдущие названия — РКП(б) и ВКП(б)) вела упорную борьбу с религией, используя для этого самые разные способы.

Например, в начале 1920-х годов коммунисты (большевики) поддержали так называемое обновленчество — движение части православных христиан за пересмотр церковных канонов и строительство социализма в стране. Это было сделано для того, чтобы «взорвать» РПЦ изнутри, ослабить ее и дове­сти до окончательной ликвидации. В мае 1922 г. вожди обновленчества (священники Александр Введенский, Владимир Красницкий и другие) фак­тически отстранили от власти Святейшего Патриарха Московского и всея России Тихона (Беллавина), сформировав взамен ему Высшее Церковное Управление (ВЦУ). В период с 1922 по 1926 год движение обновленцев яв­лялось единственной православной церковной структурой, которую офици­ально признавали власти СССР. Однако широкие массы верующих за об­новленцами не пошли, предпочтя им более консервативную и гонимую «Тихоновскую» церковь. К концу же 1920-х от обновленчества отвернулись и большевики, посчитав, что его разрушительная миссия по отношению к православию в целом выполнена.

В своем исследовании мы рассмотрим ход обновленческого раскола в Гомельском регионе. Нас интересует то, как обновленчество проявляло свои специфические черты на низовом уровне, с чем здесь были связаны его зарождение, подъем и гибель, а также оценка влияния, которое оно оказало на церковную жизнь Гомельщины.

В начале XX века Гомель в церковно-административном смысле подчи­нялся Могилеву. Практически одновременно с возникновением обновлен­ческого ВЦУ в мае 1922 г. подвергся аресту архиепископ Могилевский и Гомельский Константин (Булычев). Временное управление Могилевской епархией принял на себя викарный епископ Мстиславский Варлаам (Ря­шенцев). Вскоре он сформировал в г. Могилеве филиал обновленческой группы «Живая Церковь», а тем священнослужителям, которые не хотели поддерживать обновленчество, пригрозил отстранением от приходского служения.

В июле 1922 г. в Гомеле прошло собрание духовенства и мирян, обсу­дившее последние события в церковной жизни страны и губернии. Было принято решение полным составом епархии примкнуть к «Живой Церкви». Во главе гомельских «живоцерковников» встали протоиереи Александр Зыков, Владимир Зубарев и Павел Гинтовт. Отвергли же обновленческую программу в Гомеле считанные люди: протоиерей Павел Левашев, священ­ник Елисей Назаренко, священник Феодор Рафанович и диакон Антипа Злотников.

Не стоит думать, что гомельское духовенство вступило в обновленче­ское движение лишь из страха перед архиерейским наказанием. И до рево­люции 1917 г. на Гомельщине имелись священнослужители, критически настроенные по отношению к царской власти и церковным порядкам Сино­дальной эпохи. Когда же царизм рухнул, гомельчане участвовали в работе Чрезвычайного Епархиального Собрания (съезда) духовенства и мирян Мо­гилевской епархии, который состоялся в мае 1917 г. и принял решения, во многом предвосхищавшие идеи позднейшего обновленчества [5].

Выход на свободу в ноябре 1922 г. архиепископа Могилевского и Го­мельского Константина (Булычева) не привел к восстановлению канониче­ского порядка в епархии, поскольку архиерей был освобожден по ходатай­ству местных обновленцев и фактически находился от них в зависимости. Другое дело, что обновленческое движение на Гомельщине, как и во многих других местах СССР, погрузилось в стихию междоусобной борьбы. Кон­кретно в Гомеле поводом для первого большого конфликта в среде обнов­ленцев стала фигура протоиерея Сергия Канарского, который был назначен уполномоченным ВЦУ по Гомельской епархии, несмотря на то, что имел репутацию малограмотного и безнравственного человека. Для того, чтобы избавиться от его руководства, гомельское духовенство в ноябре 1922 г. порвало с «Живой Церковью» и примкнуло к другой обновленческой груп­пе — «Союзу общин Древлеапостольской Церкви» (СОДАЦ). Создание Го­мельского епархиального совета СОДАЦ стало важным шагом на пути к образованию независимой Гомельской епархии.

За церковной жизнью Гомеля внимательно следило местное партийное начальство. К апрелю 1923 г. относится письмо секретаря Гомельского уездного комитета РКП(б) Мисникова волостным комитетам партии о прак­тических задачах в расколе Церкви. В письме звучит сожаление о том, что внутренняя борьба среди обновленцев ослабляет их позиции в противостоя­нии «староцерковникам» («тихоновским элементам») и мешает распростра­нить свое влияние в широких слоях верующих. Мисников писал: «Комму­нистам необходимо знать, что партия использует раскол церкви, все ее движение для окончательного уничтожения влияния церкви, наиболее реак­ционных группировок (тихоновских) в первую очередь, в конечном счете, для разрушения всей церковной организации, всех церковных группировок, для борьбы с самой религией» [3, с. 125].

В апреле — мае 1923 г. обновленцы провели в Москве свой Поместный собор. Соборные постановления о лишении сана Патриарха Тихона, введе­нии женатого епископата, второбрачии духовенства и переводе богослу­жебного календаря на новый (григорианский) стиль показались большин­ству гомельских священников слишком радикальными, а процедура их принятия — более чем сомнительной. Симпатии православного духовенства Гомельщины стали склоняться к несправедливо осужденному Патриарху Тихону (Беллавину), особенно после того, как в июне 1923 г. светские вла­сти выпустили его из-под домашнего ареста.

Желая укрепить свои позиции на территории Гомельской губернии, об­новленческий Священный Синод в конце июля 1923 г. пошел навстречу пожеланиям местного духовенства и учредил самостоятельную Гомельскую епархию. Но обновленческие епископы, которые сюда назначались, не находили общего языка со своей паствой. Весной 1924 г. обострился скан­дал с С. Канарским, который даже своих кураторов-чекистов возмущал тем, что использовал в работе «…методы совсем недопустимые и компромети­рующие органы ОГПУ» (то есть Объединенного государственного полити­ческого управления, предшественника КГБ) [4, с. 18]. Поскольку обновлен­ческое руководство отказывалось отзывать Канарского из Гомеля, настоятель Петро-Павловского собора протоиерей Александр Зыков откры­то порвал с обновленчеством и положил начало процессу возвращения го­мельских приходов в Патриаршую Церковь.

Получив покаянное обращение православных гомельчан, датированное 27 мая 1924 г., Патриарх Тихон написал на нем следующую резолюцию: «Принимаю гомельскую паству и пастырей в молитвенно-каноническое общение и благословляю Преосвященного Варлаама (Ряшенцева) иметь духовное попечение о гомельчанах» [1, с. 321]. Сам епископ Варлаам (Ря­шенцев) к этому времени уже принес покаяние.

Весной 1925 г. Гомельскую епархию возглавил новый епископ Тихон (Шарапов), человек энергичный, принципиальный и мужественный. Его пребывание на Гомельщине было недолгим, но очень результативным. При­ехав Гомель 3 апреля 1925 г., уже 16 мая владыка был арестован ОГПУ по обвинению в контрреволюционной агитации и проведении административ­ных распоряжений без согласования с органами советской власти. Однако за столь краткий срок Тихон (Шарапов) смог почти полностью парализовать обновленческое движение в регионе.

Особое внимание гомельский епископ уделил наведению порядка на сельских приходах. Беседуя с верующими, он терпеливо, а порой и сурово разъяснял суть и последствия отступлений обновленцев от церковных кано­нов. Так, по данным ОГПУ, в с. Чертянки Тихон (Шарапов) произнес про­поведь, в которой указал, что поп Глубоцкой церкви Байдаков перешел в Живую церковь и поэтому благодать Господняя отошла от него, на таин­ства, которые совершал этот священник. Не исходил дух Господний, а по­тому вместо тела и крови Христова он причащал верующих пищей дьявола. Заставил этого священника покаяться, простил его и освятил церковь в при­сутствии всех там находящихся [3, с. 128].

Даже будучи в ссылке далеко от Гомеля, епископ Тихон не терял связь со своей паствой и в письмах призывал ее хранить верность Богу и канони­ческому православию. Результаты деятельности Тихона (Шарапова) на Гомельской кафедре лучше всего подвел обновленческий уполномоченный: «Обновленчество в епархии находится в плачевном состоянии. Осталось только 9 приходов, остальные, которых насчитывается в епархии до 150, принадлежат к тихоновщине. Вопросы о белом епископате, двоеженстве духовенства и прочие потеряли свою актуальность. «Городские» верующие более фанатично и враждебно настроены к обновленчеству, вероятно пото­му, что считают себя более просвещенными, сознательными перед сельски­ми… Обновленческое духовенство должно выдавать себя староцерковника­ми, чтобы не встретить оппозиции со стороны прихожан и не быть уволенными из приходов» [6, с. 93].

Впрочем, успеху Патриаршей Церкви на Гомельщине поспособствовали не только Тихон (Шарапов) и его верные помощники, но и те обновленче­ские епископы, которые пытались руководить церковной жизнью Гомеля. Их было много, они быстро меняли друг друга, оставляя о себе самую дур­ную память. В протоколе совещания отдела агитации и пропаганды Гомель­ского губкома от 23 января 1926 г. всем им была дана краткая, но емкая ха­рактеристика: «…они своим поведением (пьянство и т. д.) окончательно себя скомпрометировали в глазах верующих и были прогнаны» [2, с. 74]. Следует заметить, что схожая ситуация наблюдалась везде, где действовали обновленцы. Их движение изначально имело черты нравственного неблаго­получия, которые с течением времени становились все более явными.

В декабре 1926 г. состоялось второе укрупнение БССР. С этого времени Гомельская епархия вошла в ведение Белорусского обновленческого Сино­да. Положение немногочисленных гомельских обновленцев от этого не улучшилось, они продолжали оставаться в пренебрежении у большей части верующих людей. Обновленческий уполномоченный писал об этом так: «Тихоновское духовенство старается подлаживаться к вкусам прихожан, поэтому материальная его сторона лучше по сравнению с обновленческим духовенством. За них граждане и платят налоги, и снимают бесплатно квар­тиру. Обновленцы материально очень нищенствуют, епархиальное управле­ние не имеет средств на канцелярские и почтовые расходы» [6, с. 94-95].

Очередным обновленческим епископом на гомельской кафедре стал в 1928 г. Досифей (Степанов), при котором обновленцам удалось овладеть кафедральным собором. Впрочем, из-за нехватки паствы и регулярных до­ходов, позволяющих выплачивать налог, собор в 1931 г. был закрыт. Сам епископ Досифей, не желая бедствовать в Гомеле, уехал в Ленинград, где воссоединился с Патриаршей Церковью в сане простого священника, а впо­следствии был расстрелян.

В феврале 1932 г. обновленческий Синод назначил на Гомельскую ка­федру епископа Варлаама (Покровского). Он продержался здесь до 1934 г. и стал последним гомельским архиереем-обновленцем. Агония обновленче­ства на Гомельщине завершилась в период Большого террора 1937-1938 гг., Впрочем, тогда в нашем регионе угасла вся организованная церковная жизнь. В рамках группового дела «Гомельской подпольной контрреволю­ционной фашистско-повстанческой организации церковников», раскручен­ного в 1937 г., были арестованы 57 представителей как канонической Рус­ской православной церкви, так и обновленческого раскола. Постановлением Особой Тройки НКВД БССР от 30 октября 1937 г. к высшей мере наказания оказалось приговорено 25 обвиняемых, а остальные осуждены на длитель­ные сроки заключения.

Таким образом, обновленчество в Гомельском регионе нельзя рассмат­ривать в отрыве от обновленческого движения в целом. Везде, где бы не действовали православные обновленцы, они стремились адаптировать цер­ковную жизнь к реалиям постреволюционной (советской) эпохи и обезопа­сить самих себя от гонений со стороны новой власти. Однако их не поддер­жали широкие массы верующих, а коммунисты отнеслись к ним как к простому орудию, при помощи которого можно расколоть и погубить РПЦ. Судьба обновленчества опровергает тезис советской пропаганды о том, что репрессии против православного духовенства были вызваны исключительно его политической реакционностью.

Хотя среди обновленцев, безусловно, были люди с самыми лучшими намерениями, их общая деятельность объективно нанесла большой вред православию. Долгие годы она ссорила между собой православных христи­ан и тем самым дискредитировала церковь в глазах всего общества. Если в настоящее время Республика Беларусь, включая Гомельщину, относится к числу европейских стран с самыми низкими показателями религиозности населения, то свой личный вклад в это «достижение» отечественной исто­рии внесли и наши местные обновленцы.

Список литературы

1. Акты Святейшего Тихона, Патриарха Московского и всея России, позднейшие документы и переписка о каноническом преемстве высшей церковной власти. 1917-1943 / сост. М. Е. Губонин. — М.: ПСТБИ, Братство во Имя Всемилостивого Спаса, 1994. — 1063 с.
2. Государственный архив общественных объединений Гомельской области (ГАООГО). — Ф. 2. — Оп. 1. — Д. 818.
3. Конфессии на Гомельщине (20-30-е годы XX в.): док. и материалы / сост. М. А. Алейников [и др.]; под ред. В. П. Пичукова; редкол. В. И. Адамушко [и др.]. — Минск: НАРБ, 2013. — 388 с.
4. Навіцкі, У. Палітыка расколу Рускай Праваслаўнай Царквы ў Беларусі (1920-я гг.) / У. Навіцкі // Беларускі гістарычны часопіс. — 2003. — № 3. — С. 18-24.
5. Слесарев, А. В. Движение церковного обновления в Могилевской епархии после Февральской революции 1917 г.: Чрезвычайный Съезд духовенства и мирян / А. В. Сле­сарев // XPONOS: Церковно-исторический альманах. — 2016. — № 3. — С. 95-137.
6. Шиленок, Д. Из истории Православной Церкви в Белоруссии (1922-1939) / священник Д. Шиленок. — М.: Крутицкое Патриаршее подворье, Общество любите­лей церковной истории, 2006. — 224 с.

Автор: Е.А. Шмыгов
Источник: Сборник студенческих научных работ. Выпуск 26. Часть II. Гомель 2021. С. 236-241.