Изменения в численности и составе населения белорусско-российско-украинского пограничья в 1920-1930-е гг. Этнокультурный аспект

В условиях глобализации и в связи с распадом СССР возрастает интерес обществоведов к изучению этнокультурных процессов, что позволяет дать ответ на многие социально-политические, экономические и духовные проблемы, порожденные XX веком. На демографическую и этнокультурную ситуацию как в СССР в целом, так и в союзных республиках существенное влияние оказали экономические и социально – политические процессы, произошедшие в рассматриваемый период. Сравнительный анализ данных о количественных и качественных изменениях в составе населении белорусско-российско-украинского пограничья (далее БРУП) позволяет более объективно и всесторонне показать этнокультурные изменения в БССР, что является предметом специального исследования автора.

Предложенная нами межрегиональная проблема в отечественной историографии еще не разрабатывалась. Частично она затронута в публикациях А.А. Рубана [10] и М.И. Старовойтова [12, 13]. Отсутствие в отечественной историографии специальных исследований обуславливает ее актуальность и необходимость комплексной разработки. О научно-практическом значении изучения этой важной проблемы свидетельствует и то, что исследование истории развития населения полиэтничного региона (Гомельская, Брянская и Черниговская области) предусмотрено программными документами деятельности Еврорегиона «Днепр», принятыми в Гомеле в 2003 г.

БРУП — это огромный полиэтничный регион, в который нами включено 9 областей по административному делению 1939 г. (таблицы составлены и большая часть процентов рассчитана автором). За период с 1926 по 1939 г. его население увеличилось на 102,3 % и составило свыше 17,5 млн человек. Разные показатели прироста или убыли населения по областям хорошо видны из табл. 1. Они связаны с демографическими и урбанизационными процессами, внутриобластной, внутриреспубликанской и общесоюзной миграциями, с репрессивной политикой по отношению к сельскому населению во время коллективизации и другими причинами, которые в разной степени затронули население БРУП. Если на изменения в численности городского и сельского населения российских и украинских областей оказали влияние все перечисленные выше причины, то в белорусских областях это связано в значительной степени с миграционными процессами как внутри БССР, так и за ее пределами. Так, уменьшение сельского населения Витебской области было вызвано традиционным его переселением в г. Ленинград и другие города и районы РСФСР, а также урбанизационными процессами в республике.

Таблица 1

Изменения в численности городского и сельского населения БРУП

В 20—30-е гг. XX в. экономика региона оставалась преимущественно аграрной, а не индустриальной, т. к. в сельском и лесном хозяйстве (с учетом крестьян-единоличников) было занято абсолютное большинство (около 80 %) населения, тогда как в промышленности — только 11 %. В городах БРУП в среднем проживало всего 22 % населения. Городское население было наиболее полиэтничным, чем сельское. Так, титульный этнос среди городского населения белорусских областей составлял в среднем 57,06 %, украинских — 64,26 %, российских — 89,93 %. Наиболее крупным городом по-прежнему оставался г. Киев (столица УССР и областной центр), в котором в 1939 г. проживало 846 724 чел. (53,21 % приходилось на титульный этнос). Другие областные города шли в таком порядке: Витебск — 167 299 (55,34 %), Смоленск — 156 884 (88,83 %), Гомель — 139 120 (43,87 %), Орел — 110 564 (92,99 %), Могилев — 99 428 (61,33 %), Житомир — 95 067 (47,81 %), Чернигов — 68 597 (70,78 %) и Мозырь — 17 477 (47,77 %) [2, л. 46; 3, л. 43;5, л. 45; 6, л. 46; 7, л. 48; 8, л. 40; 9, л. 40;11, л. 44; 14, л. 41].

Как видно из табл. 2 [2, л. 6; 3, л. 6; 5, л. 6; 6, л. 6; 7, л. 6; 8, л. 6; 9, л. 6; 11, л. 8; 14, л. 6], наиболее высокий удельный вес (по среднему показателю) национальных меньшинств был в белорусских (16,57 %) и украинских (15,92 %) областях, а в меньшей степени — в российских (3,07 %). Преобладание же титульных этносов (по этому показателю) шло в обратном порядке: 96,93 %, 84,08 и 83,43 %. Что касается белорусов, то за пределами своих областей они проживали: в Киевской — 17 265 человек, Смоленской — 16 971, Орловской — 12 043, Черниговской — 6435, Житомирской — 5307 человек. По украинским областям БРУП это составляло 18,34 % от всех белорусов, проживавших в УССР, а по российским — 8,31 % от всех проживавших в РСФСР [4, с. 80; 15, л. 18]. Нахождение меньшей части белорусов вне своей этнической территории, но в пределах БРУП, связано, на наш взгляд, в значительной мере с семейно-бытовыми факторами, а зафиксированное переписью нахождение абсолютного большинства их за пределами пограничья — с миграционными процессами.

Восточнославянский этнос в своем абсолютном большинстве проживал в деревне и был занят в сельскохозяйственном производстве. Данные свидетельствуют, что удельный вес белорусов среди жителей села Витебской области в 1939 г. составил 91,2 %, а среди работников сельского хозяйства — 95,5 %, Гомельской — соответственно 91,7 и 96,4, Могилевской — 92,2 и 96,1, Полесской — 88,9 и 93,5, русских в Орловской и Смоленской — около 98 % в каждой, украинцев в Житомирской — 84,2 и 89,8, Киевской — 94,0 и 98,7, Черниговской — 94,5 и 99,2 % [2, л. 6, 39; 3, л. 6, 37; 5, л. 6, 39; 6, л. 6, 38; 7, л. 6, 42; 8, л. 6; 9, л. 6, 34; 11, л. 8; 14, л. 6, 35].

Таблица

Национальный состав населения БРУП в 1939 г. (в %)

В общем уровне грамотности населения БРУП в возрасте 9 лет и старше за 12-летний период между переписями произошло увеличение показателей. Так, уровень грамотности населения трех белорусских областей вырос с 54,4 % до 79,6, двух российских — с 53,7 до 78,5, а трех украинских — с 55,0 до 82,5 %. Самый низкий показатель, по известным причинам, оставался у населения Полесской области как в 1926 г. (40,0 %), так и в 1939 г. (71,4 %) [1, л. 9; 8, л. 3; 11, л. 5; 15, л. 10]. Это сильно снижало средний показатель по БССР. В таблице 3 представлены данные об уровне грамотности и образования как титульных этносов, так и наиболее многочисленных национальных меньшинств пограничных областей региона [2, л. 8—10; 3, л. 8—10; 5, л. 8—10; 6, л. 7—9; 7, л. 8—10; 8, л. 6; 9, л. 8—10; 11, л. 9—11; 14, л. 8, 9]. Из нее видно, что уровень грамотности и образования был ниже у титульных восточнославянских этносов, проживающих в своих областях, тогда как у этих этносов, проживавших в соседних областях, он был выше. Это свидетельствует о более высокой профессиональной, социальной и культурной мобильности в той части белорусов, русских и украинцев, которые находились за пределами своих этнических территорий. Что касается белорусов, то показатели уровня их грамотности и образования выявлены только по Смоленской области, а по Орловской и украинским областям исследуемого нами региона это не представляется возможным, так как они из-за своей малочисленности не выделены материалами переписи в отдельную группу. Однако есть все основания считать, что достаточно высокий образовательный уровень имели белорусы, проживавшие и в других областях СССР.

Например, московский историк В. Б. Жиромская пишет, что у белорусов, проживавших в России, 17,6 % имели среднее образование [4, с. 183]. Это более чем в 3 раза превышало аналогичный показатель по БССР. Однако в целом в местах основного проживания у восточнославянских народов уровень их грамотности и образования был ниже, чем у основных национальных меньшинств, проживавших в БРУП. Являясь в абсолютном большинстве сельскими жителями, они имели ниже показатели уровня грамотности и образования, чем у горожан. Выходцев из села было меньше среди студентов вузов и учащихся техникумов (дневной и заочной форм обучения). По нашим подсчетам они составляли 30—32 % (средний показатель по БРУП) от общего числа всех студентов и учащихся. Это объясняется и тем, что у белорусских, русских и украинских женщин, особенно старше 50 лет, этот показатель и в конце 1930-х гг. был ниже, чем у неславянских. Все это существенно повлияло на общие показатели грамотности населения БРУП. Информация переписей 1937 и 1939 гг., отмечает В. Б. Жиромская, «не подтвердила широко распространенной в пропагандистской печати версии о «сплошной» грамотности населения» [4, с. 180— 181].

Таблица 3

Грамотность и образование основных национальностей БРУП (1939 г., %)

Самый же высокий уровень грамотности и образования (см. табл. 3) стабильно оставался у еврейского населения, которое в абсолютном большинстве проживало в городах, где традиционно эти показатели были всегда выше. В рассматриваемый период сохранялась та же тенденция в сравнении с дореволюционным периодом в росте уровня грамотности и образования у титульных этносов и национальных меньшинств [13].

Таблица 4

Состав руководителей партийных, государственных и общественных организаций (в %)

 
Примечание. «—» — нет сведений.

В рассматриваемый период партийно-советский аппарат не только играл важную роль в этнокультурных процессах, но и сам был затронут ими, о чем свидетельствуют данные табл. 4 [2, л. 27, 37; 3, л. 24, 35; 5, л. 27, 37; 6, л. 26, 36; 7, л. 29, 40; 8, л. 24; 9, л. 24, 32; 11, л. 28; 14, л. 24, 33]. В составе аппарата было абсолютное большинство мужчин и лиц в возрасте 20—39 лет. Последнее свидетельствовало о том, что более 2/3 составляли кадры, подготовленные в советское время. Самый высокий образовательный уровень был у руководящих работников республиканского и областного уровня (в табл. 4 колонка «занятия» — А), так как у них был самый большой показатель полиэтничности. Затем шли руководители городского и районного звена (Б). В материалах переписи нет сведений о национальном составе руководителей первичных партийных, комсомольских, профессиональных и других общественных организаций (В), но и здесь, очевидно, есть прямая связь между этническим составом и уровнем образования, который понижается по сравнению с группами А и Б. Чем выше удельный вес титульного этноса среди кадрового аппарата, тем ниже его образовательный уровень. Это хорошо подтверждают данные о нацсоставе и уровне образования председателей и заместителей председателей сельсоветов (Г). Данная тенденция и взаимосвязь характерны, на наш взгляд, и для областей российского пограничья. Хотя данных о нацсоставе кадров по этим областям нет, но убывающие показатели уровня грамотности от А до Г позволяют предположить, что в таком же порядке убывала и полиэтничность, т. е. русских было больше в низовых звеньях. Следовательно, и здесь, как и среди всего населения, мы видим взаимосвязь между полиэтничностью и образовательным уровнем.

Даже такой краткий анализ архивных источников позволяет считать, что в 1920—1930-е гг. произошли значительные количественные и качественные изменения в составе населения БРУП, вызванные экономическими, социально-политическими и демографическими процессами. Прирост всего населения наблюдался только в белорусских областях. Они были и наиболее полиэтничными. Проводимая в СССР национальная политика привела в целом к положительным социокультурным изменениям как среди титульных этносов, так и среди основных национальных меньшинств. По уровню грамотности и образования последние даже превосходили первых. Несмотря на некоторое увеличение численности горожан, вызванное индустриализацией и урбанизацией, абсолютное большинство населения (это титульные этносы) проживало в сельской местности и было занято в аграрном секторе экономики. При несомненных успехах уровень грамотности и образования населения еще не соответствовал потребностям экономики и культуры. По этому показателю сельское население еще отставало от городского, что в значительной степени сдерживало и социокультурные процессы в регионе. Можно сделать вывод о том, что белорусы, русские и украинцы, проживавшие в своих этнических территориях БРУП, и в конце 1930 -х гг. оставались аграрными нациями. Из общего числа всех белорусов Витебской области в сельской местности проживало 80,6 %, Гомельской — 81,8, Могилевской — 84,2, Полесской — 92,6 %, русских — Орловской — 81,7, Смоленской — 84,7 %, украинцев — Житомирской — 86,0 %, Киевской — 74,4 и Черниговской — 86,3 %. Проживание абсолютного большинства титульного этноса БССР в сельской местности, на наш взгляд, было основной причиной, сдерживавшей в 1920—1930 гг. рост его культурно-образовательного и профессионального уровня.

Литература

1. Белорусская ССР / Российский государственный архив экономики (далее РГАЭ) // Всесоюзная перепись населения 1939 года. Ф. 1562. Оп. 336. Д. 237.
2. Витебская область / РГАЭ // Всесоюзная перепись населения 1939 года. Ф. 1562. Оп. 336. Д. 375.
3. Гомельская область / РГАЭ // Всесоюзная перепись населения 1939 года. Ф. 1562. Оп. 336. Д. 376.
4. Жиромская, В. Б. Демографическая история России в 1930-е гг. Взгляд в неизвестное / В. Б. Жиромская. М.: РОССПЭН, 2001. 280 с.
5. Житомирская область / РГАЭ // Всесоюзная перепись населения 1939 года. Ф. 1562. Оп. 336. Д. 358.
6. Киевская область / РГАЭ // Всесоюзная перепись населения 1939 года. Ф. 1562. Оп. 336. Д. 361.
7. Могилевская область / РГАЭ // Всесоюзная перепись населения 1939 года. Ф. 1562. Оп. 336. Д. 379.
8. Орловская область / РГАЭ // Всесоюзная перепись населения 1939 года. Ф. 1562. Оп. 336. Д. 317.
9. Полесская область / РГАЭ // Всесоюзная перепись населения 1939 года. Ф. 1562. Оп. 336. Д. 380.
10. Рубан, А. А. Культурная и духовная жизнь Гомельской, Черниговской и Брянской областей в 1920—1930-е годы / А. А. Рубан // Гомельщина в событиях 1917—1945 гг.: материалы науч.-практ. конф. / редкол.: А. А. Коваленя [и др.]. Гомель, 2007. С. 50—56.
11. Смоленская область / РГАЭ // Всесоюзная перепись населения 1939 года. Ф. 1562. Оп. 336. Д. 325.
12. Старовойтов, М. И. Уровень грамотности и образования населения Гомельщины и соседних регионов БРУП в 1920— 1930-е годы / М. И. Старовойтов // Гомельщина в событиях 1917—1945 гг.: материалы науч.-практ. конф. / редкол.: А. А. Коваленя [и др.]. Гомель, 2007. С. 257—262.
13. Старовойтов, М. И. Уровень грамотности и образования восточнославянского населения белорусско-российско- украинского пограничья (по материалам переписи 1897 г.) / М. И. Старовойтов // Менталитет славян и интеграционные процессы: история, современность, перспективы: материалы V Междунар. науч. конф., Гомель, 24—25 мая 2007 г. / М-во образования Респ. Беларусь; под общ. ред. В. В. Кириенко. Гомель: ГГТУ им. П. О. Сухого, 2007. С. 253—255.
14. Черниговская область / РГАЭ // Всесоюзная перепись населения 1939 года. Ф. 1562. Оп. 336. Д. 373.
15. Украинская ССР / РГАЭ // Всесоюзная перепись населения 1939 года. Ф. 1562. Оп. 336. Д. 256.

Автор: М.И. Старовойтов
Источник: Старовойтов, М. И. Изменения в численности и составе населения белорусско-российско-украинского пограничья в 1920 — 1930-е гг. (Этнокультурный аспект) / М. И. Старовойтов // Працы гістарычнага факультэта БДУ: Навук. зб. Вып. 4 / Рэдкал.: У. К. Коршук (адк. рэд.) [і інш.] — Мн: БГУ, 2009. — С. 66-75.