Из истории антикатолической политики партийных органов Гомельщины в 20-х гг. XX в.

Известно, что большинство католиков как в БССР, так и в СССР межвоенного периода — это поляки [1, s. 209; 2, s. 66,119]. Причем католицизм для поляков это не просто основная религия, это «glowna ostoja polskosci», и зачастую католическая вера воспринималась как вера польская, а католическая церковь воспринималась как польская церковь [3, s. 283, 268]. Более того, именно католицизм нередко вы­ступал в роли этнического идентификатора при определении нацио­нальности у поляков [4, с. 52]. Поэтому неудивительно, что проведе­нием антикатолической политики занимались в основном именно Польские бюро (Польбюро) местных партийных органов. В 1919 г. при Гомельском губернском комитете (Губкоме) РКП(б) была обра­зована польская секция. В 1921 г. в Минске создано Польбюро при Центральном Бюро КП(б)Б [4, с. 62, 63, 65, 74]. Польсекции и Поль­бюро занимались проведением идеологической работы среди польского населения, “поднимали культурный уровень и уровень классо­вого самосознания”, проводили в жизнь решения советской власти, образовывали национальные сельские советы и т. д. [4, с. 63; 5, с. 545]. Кроме того, важнейшим направлением в работе Польбюро была антирелигиозная, в частности антикатолическая политика.

Наряду с традиционным репрессивным и агитационно-пропаган­дистским вектором, не последнее место занимали наблюдение и сбор информации о религии и конфессиональной ситуации в целом, о дея­тельности ксендзов, религиозных кружков и костельных советов, о количестве костелов и каплиц, о религиозности населения. Кроме того, осуществлялся сбор компрометирующего материала на учите­лей, представителей советской власти, обращалось внимание на их религиозность, контакты со священнослужителями, посещение кос­телов, участие в праздниках и т. д. При этом в своей деятельности работники Польбюро руководствовались указаниями от вышестоя­щих органов из Минска и Москвы.

В циркулярном письме Польбюро Центрального Комитета РКП(б) № 20 1924 г., адресованном в местные филиалы, содержалась просьба в «отчетах … регулярно помещать сведения о работе ксенд­зов» [6, л. 17]. В 1925 г. Польбюро ЦК РКП(б) также сообщало о не­обходимости «собирать все факты, дискредитирующие ксендзов», кроме того о «фактах контрреволюционной работы ксендзов (их ан­тисоветской агитации) следует сообщать в местные органы ГПУ и нам» [6, л. 7]. В марте 1927 г. перед Всесоюзным совещанием Поль­бюро ЦК КП(б)Б запросил следующие данные: «Деятельность като­лического духовенства, их работа за последний год уменьшилась или усилилась. Религиозные кружки, их деятельность» [7, л. 57]. В 1927 г. в окружные Польбюро из Минска были присланы «Прапановы па антырэлігійнай прапагандзе», где обращалось внимание на «выяўленьне і чыннасць царкоўна прыходзкіх актываў» [8, л. 134]. В январе 1929 г. Польбюро ЦК КП(б)Б просит о сообщении следующей информации: «уплыў і дзейнасць каталіцкага касьцелу і духавенства» [9, л. 17]. Что касается конкретной деятельности по выполнению указаний из Минска и Москвы, то подробные сведения об этом со­держатся в отчетах, протоколах заседаний, актах обследования, док­ладных записках и прочих материалах 20-х гг. Гомельского Поль­бюро.

Одно из основных направлений работы — это сбор данных о ко­личестве ксендзов, костелов и каплиц. Например, в «Списке костелов и каплиц, находящихся на территории Гомельского округа», датиро­ванном около 1927-1928 гг., фигурируют три ксендза: К. Андрекус, Б. Волынец и Ф. Касперович в Гомеле, Чечерске и Хойниках соот­ветственно [8, л. 59]. Что касается численности культовых сооруже­ний, то здесь данные документов рознятся. В вышеупомянутом «спи­ске» всего их насчитывается 14, из них 6 костелов (Гомель, Чечерск, Хойники, Речица, Брагин, Острогляды) и 8 каплиц (Рудня-Шлягино, Рудня-Столбунская, Лапичи, Ухово, Рудня-Нисимковичская, Оношки, Рудня-Бартоломеевская, Абрамовка) [Там же]. В другом доку­менте их уже 8, из которых 2 костела (Речица и Чечерск) и 6 каплиц (Рудня-Шлягино, Рудня-Столбунская, Лапичи, Ухов, Борщевка и Хойники) [10, л. 297 об., 298]. В «Конспекте доклада о работе среди польнаселения» названо 4 костела и 6 каплиц без указания их ме­стонахождения [11, л. 125]. В январе 1930 г. из Гомеля сообщали в Минск: «В настоящее время из имеющихся 7 костелов и 2 часовень осталось 2 костела в Гомеле и Речице и 1 часовня в Рудне-Столбунской, при 1 ксендзе в Гомеле» [10, л. 246 об.].

Деятельность ксендзов также была под пристальным вниманием работников партийных органов. Например, в отчете Польбюро Го­мельского Губкома РКП(б) за сентябрь-ноябрь 1924 г. содержалась следующая информация: «Ксендзы все меньше пользуются автори­тетом, особенно в Гомельском уезде… замечается агитация их против учителей, принимающих участие в общественной работе» [12, л. 10]. В протоколе заседания Польбюро Губкома от 31.10.1924 г. гово­рится, что «ксендз агитирует за польский язык, возбуждает патрио­тический дух», кроме того учит крестьян «смотреть на каждого поляка-коммуниста, как на шпиона» [13, л. 52, 53]. 14.01.1927 г. в Польбюро ЦК КП(б)Б с грифом «секретно» из Гомеля было отправ­лено донесение о том, что в Речицком округе местный ксендз рас­пространяет римско-католический календарь по цене 15 коп. [11, л. 129]. В отчете о польработе за ноябрь-октябрь 1927-1928 гг. гово­рится: «Деятельность католического духовенства за последнее время усиливается. Замечаются частые разъезды ксендзов по польским на­селенным пунктам …» [14, л. 17].

Еще один аспект — это сбор данных, дискредитирующих католи­ческое духовенство. Как правило, основное внимание уделялось «ко­рыстным интересам» и употреблению спиртных напитков. Так, в протоколе заседания Польбюро от 31.10.1924 г. о ксендзе, обслужи­вающем Гомельский уезд, было сказано следующее: «…требует слишком большие платы за богослужение. Кроме того, он пьяница» [13, л. 52, 53]. В отчете за осень 1924 г. указано, что Чечерский ксендз «тянет деньги с «души» [12, л. 10].

Не меньший интерес у Польбюро вызывали религиозные кружки и костельные советы. В секретном донесении на имя губернского прокурора от 17.11.1924 г. высказано предположение о причастности к убийству учительницы польской школы Серафимович «костель­ного комитета, недовольного тем, что Серафимович не желала неле­гально преподавать закон Божий» [6, л. 13 об.]. В протоколе заседа­ния Польбюро Губкома от 31.10.1924 г. констатируется «оживление религиозных кружков, они, хотя количественно очень слабые…, но начинают вести агрессивную политику…, в Рудне-Шлягино захва­тили дом и устроили новую каплицу, агитируют против наших учи­телей…» [13, л. 52, 53]. Схожая информация о деятельности религи­озных кружков содержится в отчете за сентябрь-ноябрь 1924 г. [12, л. 10]. В отчете о польработе за ноябрь-октябрь 1927-1928 гг. указы­вается, что «во всех польских пунктах имеются представители кос­тельных советов, которые имеют тесную связь между собою», рели­гиозные кружки «рожанца, школлежи, терци, яры и др. имеются поч­ти во всяком пункте польского населения. Методы их работы прак­тикуются: молитвы, объединяя с танцами и забавами» [14, л. 17].

В акте обследования польского сельсовета д. Балашевка Речиц­кого района от 6.10.1928 г. сообщается: «существует представитель костельного совета Речицкого…, который проводит работу … путем объявления жителей через стариков и женщин о костельных меро­приятиях. Имеется община «Рожанца», состоящая из 5 человек…, было одно собрание конспиративное религиозное …» [8, JI. 149 об.]. Схожая информация о существовании костельных советов и религи­озных кружков есть по польскому Любавинскому сельсовету Буда-Кошелевского района и по деревням Рудня-Нисимковичская, Подасовье и Ново-Малыничи Чечерского района [15, л. 67; 8, л. 153; 10, л. 218, 218 об.]. В докладной записке секретаря Гомельского Поль­бюро А. Минейко в бюро Окружкома указывается: «Религиозных кружков имеется 10. Кружок рожанца по Рудне-Шлягино 50 чел., по Рудне-Гулевой 15 чел., кружок терциаров 15 чел., два кружка живого рожанца исключительно из мужчин, один под названием «Святого Изыдора» из 15 чел., другой «Святого Юзефа» из 15 чел. 5 кружков живого рожанца из женщин в каждом кружке по 15 человек. Всего в кружках организовано 185 чел. Собрания проводятся на дому. Дей­ствия религиозного комитета и кружков заключаются в противодей­ствии всем мероприятиям советской власти» [10, л. 93]. В январе 1930 г. упомянутый выше А. Минейко докладывал в Польбюро ЦК КП(б)Б: «Бывшее количество кружков рожанца по Округу — 26 с уча­стниками в них — 430 чел., в настоящее время имеется кружков 6, с участниками в них 95 чел.» [10, л. 246].

Особое внимание деятельности религиозных организаций уделя­лось во время выборов и перевыборов в сельсоветы. В секретной за­писке от 29.01.1929 г. отмечалось, что «у Рудне-Нясімкавіцкай жанчыны высунулі кандыдатуры арганізатараў рэлігійных гургкоў. У гэтай весцы польнасельніцтва вельмі рэлігійнае…, існуюць ружанцовы і таемнічы рэлігійныя гурткі» [16, л. 171, 338]. Схожая ситуация была во время перевыборов в сельсовет Рудня-Шлягино, где «главная цель зажиточных была провести кандидатуры из членов костельного совета», более того «по полученным последним сведе­ниям секретарь сельсовета ранен ножом односельчанином из группы верующих активистов» [16, л. 336, 337].

Следующее направление работы — это сбор компрометирующего материала на учителей и представителей советской власти (религи­озность, контакты со священнослужителями, посещение костелов и пр.). Причем работа эта велась как своими силами, так и с помощью других «компетентных органов». Так, в 1926 г. секретарь Гомель­ского Польбюро И. Валешко запрашивал Речицкий окружной отдел ГПУ о наличии компрометирующего материала на «т. Мачульского», заведующего школой в г. Хойники [8, л. 132]. В том же 1926 г. в Польбюро ЦК ВКП(б) из Гомеля докладывали что учительница по фамилии Милановская «Na «Wielkanoce swieta»… chodziіa do koњcioіa». Другой учитель, Осташкевич, принимал участие в процес­сии праздника «Божего тела» [6, л. 52]. В «Списке польских учреж­дений и школ, находящихся на территории Гомельского округа», да­ется краткая характеристика на каждого учителя. Например, учитель польской школы в д. Утонька Ветковского района по фамилии Мохоров: «религиозный, находится под влиянием ксендза Лукьянина». Учительница польской школы в д. Абрамовка Гомельского района по фамилии Оскерко: «религиозная, хитрая необходимо наблюдение» [8, л. 56, 57]. Учитель польской школы в д. Берестечко Хойникского района Фидельский «вместо работы занимался вырезанием кре­стиков для верующих», «писал иконы», участвовал в «маевых набоженствах» и т. д. Впоследствии эти сведения были опубликованы в газетах «Рабочий» от 18.09.1927 г., «Свит» от 23.05.1926 г. и «Орка» от 23.05.1926 г. [17, л. 1, 3, 19]. Учительница школы в д. Рудня-Столбунская Ветковского района Р. Шабловская «посещала молебствен­ный дом». Как и в предыдущем случае, материалы эти были помещены в прессе, в частности, в газете «Орка» от 20.07.1928 г. [10, л. 32].

Кроме учителей под пристальным вниманием были и работники сельсоветов. Например, заместитель председателя сельсовета Рудня-Шлягино Ветковского района А. Кацубо «связан с костельным коми­тетом через жену», а член того же сельсовета Е. Мохорова названа как «лояльная хотя и религиозная». Аналогичная характеристика бы­ла дана председателю сельсовета Балашевка Речицкого района С. Пашковскому [8, л. 61, 62].

Партийными органами собирались данные и о религиозности на­селения в целом. В 1924 г. в отчете Польбюро за сентябрь-ноябрь месяцы констатируется «постепенный отход от костела», а также, что «религиозного фанатизма у молодых нет» [12, л. 10]. В отчете о работе польской школы-передвижки в д. Рудня-Нисимковичская Чечерского района в 1928 г. сообщалось: «В деревне имели место сильные религиозные настроения среди женщин и девушек» [15, л. 67]. Анало­гичные настроения в этой деревне фиксируются и в 1929 г. [16, л. 171, 338]. В акте обследования польского сельсовета Балашевка Речицкого района в 1928 г. говорится: «Молодежь относится пас­сивно к религии» [8, л. 149 об.]. В докладной записке секретаря Польбюро А. Минейко о состоянии дел в д. Рудня-Шлягино Ветков­ского района указывалось: «население в большинстве своем к совет­ской власти лояльно, но усиленно скреплено религиозным фанатиз­мом» [10, л. 92]. На собрании, проведенном по случаю отчуждения каплицы (бывшего «ксендзового дома») на культурно­-просветительские цели, люди кричали: «Нам не надо советской вла­сти … нам нужен костел каменный» [10, л. 94]. В 1929 г. ситуация не изменилась: «население в большинстве бедняцкое, фанатично ве­рующее, часть из них настроено контрреволюционно» [16, л. 336, 481 об]. В 1929 г. из Гомельского Польбюро сообщали в Минск: «Влияние религиозное среди поляков имеется еще сильное, но оно за последнее время теряет под собой почву», однако вместе с тем «в мае месяце 1929 г. еще почти во всех пунктах польских отбывалось майское богослужение» [10, л. 246].

Таким образом, вышеизложенное свидетельствует, что местные партийные органы придавали значительное внимание сбору инфор­мации о римско-католической церкви с целью формирования ин­формационного поля для проведения в дальнейшем других направ­лений антикатолической политики.

Список литературы

1. Kumor, Bolcslav. Historia koњcioі Czeњж 8. Czasy wspуіczesne 1914-1992 / Bolеslav Kumor . — Lublin : Redakcja Wydawictw KUL, 1996. — 704 s.
2. Dzwonkowski, R. Losy duchowieсstwa katolickiego w ZSSR 1917— 1939. Martyrologium / R. Dzwonkowski. — Lublin. : Towarzystwo Naukowe katolickiego Uniwer-syletu Lubelskiego, 1998. — 664 s.
3. Iwanуw, M. Pierwszy narуd ukarany. Polacy w zwi№zku Radzieckim 1921— 1939 / M. Iwanу — Warszawa — Wrocіaw : Paсstwowe Wydawnictwo naukowe, 1991.-399 s.
4. Пичуков, В. П. Гомельщина многонациональная (20-30-е годы XX века). Вып. I / В. П. Пичуков, М. И. Старовойтов. — Гомель : Гомельский гос. ун-т им. Ф. Скорины, 1999. — 235 с.
5. Энцыклапедыя гісторыі Беларусі. У 6 т. Т. 5. — Мн. : БелЭн, 1999. — 592 с.
6. Государственный архив общественных объединений Гомельской области (ГАООГО). — Ф. І.-Оп. 1.-Д. 2275.
7. ГАООГО. — Ф. 69. — Оп. 1. — Д. 682.
8. ГАООГО. — Ф. З. — Оп. 1. — Д. 393.
9. ГАООГО. — Ф. 3. — Оп. 1. — Д. 527.
10. ГАООГО. — Ф. 3. — Оп. 1. — Д. 114.
11. ГАООГО. — Ф. 3. — Оп. 1. — Д. 528.
12. ГАООГО. — Ф. 1. — Оп. 1. — Д. 2.630.
13. ГАООГО. — Ф. 2. — Оп. I. — Д. 672.
14. ГАООГО. — Ф. 3. — Оп. 1. — Д. 392.
15. ГАООГО. — Ф. 3. — Оп. 1. — Д. 113.
16. ГАООГО. — Ф. 3. — Оп. 1. — Д. 443.
17. ГАООГО. — Ф. 3. — Оп. 1. — Д. 394.

Автор: А.Д. Лебедев
Источник: Гомельщина в событиях 1917–1945 гг.: материалы науч. практ. конф. / ред. кол. : А.А. Коваленя [и др.]. – Гомель, 2007. Ст. 203-209.