Хозяйство фольварков гомельского имения Румянцевых

Гомельское имение было пожаловано генерал-фельдмаршалу П.А. Румянцеву по указу Екатерины II от 3 ок­тября 1775 года после его смерти, с 1796 по 1826 г. имением владел Н.П. Румянцев, затем, с 1826 по 1834 г., — С.П. Румянцев [1, д.д. 2,3]. Последний в 1831 году в собственность казны про­дал Гомель и пригородные деревни Якубовку и Спасову слобо­ду [1, д. 76], а 1834 году — все остальное имение, которое при­обрел И.Ф. Паскевич [2, д. 2].

Имение находилось на юго-востоке Беларуси, занимая свыше 213 тыс. десятин [1, д. 21, лл. 26 – 27]. В населенных пунктах имения (их в разное время насчитывалось от 70 до 79 [1. 2 д. 7,20,86] проживало до 38 тыс. душ крепостных крестьян, старообрядцев и мещан [1, д.д. 7, 20, 26, 86].

Природные условия этого региона довольно благоприят­ны для развития сельского хозяйства: здесь издавна выращива­ли высокие для Восточной Беларуси урожаи зерновых культур. Обилие пойменных лугов способствовало развитию животно­водства. Активное занятие местного населения лесными про­мыслами определялось значительной лесистостью территории: в 1833 г. леса занимали около 43% земель имения [3, с. 204, 205]. Удобное географическое положение, наличие водных и сухо­путных путей создали предпосылки для втягивания местного населения в торговые операции и для распространения извозно­го промысла. Обилие качественных строительных материалов (песок и глина), болотных руд способствовали сохранению и развитию местных традиционных ремесел (гончарного, стекло­плавильного, железоделательного, кузнечного).

Таким образом, гомельское имение при надлежащем управлении и организации производства имело все возможно­сти стать высокодоходным.

Исследователи обычно называют гомельское имение в числе крупных латифундий с хорошо поставленным управле­нием, в котором важную роль играл сам владелец. Документы слабо освещают хозяйственную деятельность П.А. Румянцева, однако целый ряд косвенных данных позволяет говорить о том, что основные принципы управления имением, его хозяйственно-административная структура сложились именно при генерал-фельдмаршале.

Важной особенностью системы управления имением бы­ло принятие фольварочной структуры, характерной для бывшей Речи Посполитой. На территории Восточной Беларуси фоль­варки встречались гораздо реже, чем на Западе и в Центре. Тем не менее, по данным В.И. Мелешко, специально изучавшем специфику аграрной истории Восточной Беларуси, к моменту ее присоединения к Российской империи фольварки были дос­таточно распространены: из 54 наиболее крупных имений (всех видов собственности) они фиксируются в 43, т.е. почти в 80% имений [4, с. 94]. Однако (по его же данным) в Гомельском старостве в 1771 году фольварков не было [4, с. 96]. Как уже суще­ствующее, они впервые упоминаются в документах за 1796 год [1, д. 3 л. 6].

Таким образом, фольварочная система была учреждена еще П.А. Румянцевым, вероятнее всего, около 1777 года: в это время началась реконструкция центра Гомеля, снос старого замка и строительство нового дворца. Необходимость усилен­ного финансирования, традиции российского помещичьего хо­зяйствования с барской запашкой и стимулировали введение фольварочной системы.

Постепенно сложилась следующая структура управле­ния: общее руководство осуществлял управляющий имением, в подчинении у которого были управляющие экономиями (до 8) и старообрядческого ведомства. В каждой экономии имелось от одного до трех фольварков (всего их насчитывалось до 13), ко­торыми руководили свои управляющие. Экономии формирова­лись по чисто территориальному принципу и серьезно отлича­лись друг от друга как по своей территории, так и по числу на­селения (от 2 тыс. до почти 9 тыс. душ об. пола). Такая струк­тура управления была довольно дорогой: на заработную плату только управляющим уходило до 9 тыс. рублей в год плюс «полное продовольственное и квартирное довольствие», обес­печение их одеждой, транспортом и возможное премирование по итогам годовой хозяйственной деятельности [1, д. 37, лл.10- 12; д. 45, лл. 11-14].

Кроме указанных административных лиц, осуществляв­ших управление определенными структурными единицами, в имении фиксируется ряд должностей служащих, составлявших главное и частное управление. В главном управлении – казна­чей, бухгалтер, ревизоры и писари (последних по 6 человек), смотритель общественных магазинов. В частном управлении, помимо экономов, были свои казначеи, а также ключники, лес­ничие, агрономы, врачи, фельдшеры, механики, архитекторы, а также винные приставы, отвечавшие не только за изготовление, но и за реализацию алкогольных напитков [1, д. 86 лл. 14-17].

Таким образом, структура управления гомельским име­нием была строго централизованной, построенной на соподчиненности звеньев. Следует отметить, что в общих чертах эту структуру повторили «Рекомендации по устройству государст­венными имениями», утвержденные в 1824 году и вступившие в действие 1825 году в Динабургском имении [5, д. 6437, лл. 69-71]. В то же время нужно отметить, что данная администра­тивная схема даже не предполагала участие в обсуждение хо­зяйственных вопросов представителей деревенских общин.

Процесс создания первых фольварков в гомельском име­нии в сохранившихся документах не освещен. Отрывочные сведения имеются только об образовании Коровышенского фольварка, размежевание которого с крестьянской пашней за­вершилось лишь в 1836 году, а работы по его созданию нача­лись в 1825 году [1, д. 2, лл. 11, 17-21, 18-44; д. 53, лл. 31-34; д. 97, лл. 9-14]. В 1824 году Н.П. Румянцев предложил соз­дать еще один фольварк. Управляющий Дерябин решил учре­дить его в Климовской экономии, в которой на 5,8 тыс. душ пока имелся только один. Процесс его создания затянулся из-за смерти Н.П. Румянцева и определенной отрешенности от хозяй­ственных проблем его наследника и брата и завершился уже при И.Ф. Паскевиче.

Фольварки в имениях Румянцевых представляли собой комплексы жилых и хозяйственных построек, вокруг которых размещались сельхозугодья, сенокосы и леса. Неудобицы и пус­тоши, за редчайшими исключениями, в фольварки не включались.

Таблица 1

Распределение земельных угодий в гомельском имении Румянцевых [3, с. 125] 

Основу фольварочных угодий составляли пахотные зем­ли. Данные по имению (см. табл. 1) свидетельствуют, что раз­меры пашни фольварков составляли в 1814 году 6,7% от кре­стьянской, а в 1834 г. – свыше 10,7%. При этом, если размеры крестьянской пашни увеличились лишь на 9%, то фольварочные – более чем на 80%. Не менее впечатляет рост площадей сенокосов (в фольварках на 25%, у крестьян на 10%). Таким образом, идет расширение фольварков как за счет расширения их количества, так и за счет прирезки к ним новых земель.

Все фольварки гомельского имения специализировались на земледелии. Размеры пашни по фольваркам существенно различаются, подчиняясь одной закономерности: чем плодо­роднее почва, тем больше фольварочное поле. Так, в 1834 году в Зефельдской экономии засевали 946 десятин, в Климовской – 692 десятины, а Кореневской и Хоминской – соответственно 398 и 270 десятин [1, д. 97, лл. 3 – 10]. Удельный вес высевае­мых культур непрерывно менялся, однако четкие закономерно­сти прослеживаются без труда. Наибольшие площади отводи­лись под озимую рожь – умеренно урожайную, неприхотливую и к почвам, и к климатическим условиям культуру – 40-60%. На втором месте идет овес – малоурожайная, но еще более непри­хотливая основная фуражная культура – 20-35%. На третьем месте гречиха – не только важная крупяная культура, но и важ­нейшая медоносная – 5-20%; на четвертом ячмень – 3-10 %. Посевы пшеницы незначительны: лишь изредка они достигают 3%, чаще – до 1%. В ассортименте культур мы также видим просо, около 0,1 %, картофель – от 0,1 -0,8%, горох – до 0,05%, конопля – до 0,7%, лен – до 0,2%. Замыкает список культур яро­вая рожь (менее 0,05% сеяли ежегодно) – малоурожайная куль­тура, которую засевали только вместо погибших озимых на худшие почвы. Сильно колеблется урожайность, зависевшая и от годовых климатических условий, и от естественного плодо­родия почв, и от степени их подкормки. В благоприятные годы наиболее урожайны озимая пшеница и ячмень (от сам 10 – сам 15, до сам 6). Озимая рожь давала сам 6 – сам 5, овес сам 4 – сам 5, гречиха сам 7 – сам 5. Однако средняя урожайность этих культур в пределах имения даже за один год существенно коле­балась: например, в 1818 году урожай английского овса (на се­мена, небольшие специально унавоженные поля, особый при­смотр) в Добрушском фольварке составил сам 14,8, а в Климовском всего сам 5; озимой ржи в Богуславском фольварке – сам 5,2, а в Екатерининском – сам 1 и 7,8; гречихи в Климовке – сам 6 и 3,8, в Хоминском – сам 1 и 3,8 [1, дд. 8, 11, 36, 42, 76].

В имении много экспериментировали с семенным фон­дом, выписывая из Европы наиболее популярные в то время сорта и пытаясь их акклиматизировать. В 1819 году, обеспечив идеальные условия для египетского проса, специально под него удобрив землю и обеспечив регулярный полив, получили фан­тастический урожая – сам 196 (приблизительно 250 центнеров с гектара). Правда, поле составляло 130 кв. саженей, т.е. 4,5 соток [1, д. 45, лл. 138-141].

Следует отметить, что сортовое зерно продавалось, а иногда и просто давалось для разведения крестьянам (с услови­ем возвращения такого же количества с нового урожая). Однако эти эксперименты все же не оказали определяющего воздейст­вия на массовую урожайность – она оставалась стабильной, чуть более высокой, чем в среднем по уезду и губернии [6, д. 79, лл. 24 – 26, 57, 133 – 137, 155 – 156].

Продукция фольварочного земледелия в большинстве реали­зовывалась и потреблялась здесь же, в имении. Рожь с небольшими добавками пшеницы и ячменя являлась сырьем для выгонки «горя­чего вина» – водки, ячмень – для изготовления пива.

В гомельском имении были традиционными винокурение и продажа готовой продукции. Все работы, связанные со строитель­ством и ремонтом винокурен производились главным образом в порядке крестьянских повинностей. Крестьяне доставляли к вино­курням дрова, выполняли другие работы, связанные с производст­вом и транспортировкой продукции. Единственные затраты, кото­рые хозяева имения брали на себя, были расходы на приобретение оборудования и оплату труда винокурам.

Основными потребителями готовой продукции являлись собственные крестьяне, которые обязаны были покупать спиртные напитки, произведенные только в гомельском име­нии. Для реализации спиртного существовала сеть питейных заведений – корчем и шинков. Корчмы имелись почти в каждом селе, в крупных – по две и белее. Они размещались на торговых путях, в местах, где могли останавливаться на постой проез­жающие. В небольших населенных пунктах были шинки, в ко­торых продавали спиртные напитки от ближайшей корчмы. Всего в имении в 1805 году было 85 питейных заведений, 1829 – 138 [1, д. 8 л. 19; д. 89, л. 615].

Дошедшие до нас фрагментарные сведения не позволяют дать обстоятельную характеристику гомельского имения. Од­нако, судя по количеству занятых в нем работников (108 чело­век в 1817 году) и особенно по количеству питейных заведений, можно утверждать, что винокурение было одним из важнейших промыслов [1, д. 42, л. 95]. Отсюда то внимание, которое хозяе­ва уделяли этому производству. Из-за границы выписывалось оборудование и мастера, в помощь к которым отдавались де­сятки крепостных, а в ученики – наиболее способные крестьян­ские дети. Доход от винокурения и продажи напитков состав­лял от 60 до 80 % от общего дохода имения [3, с. 213].

Вторым видом предприятий по переработке сельскохо­зяйственных продуктов являлись мельницы, права на владение которыми принадлежало помещику. В имении в 1805 году на­считывалось 37 водяных и 10 ветряных мельниц, в 1834 году – соответственно 44 и 16 [1, д. 29 л 157; д. 86 л. 31 -32].

Третьей важнейшей отраслью фольварочного сельского хозяйства являлось животноводство. К сожалению, сохранив­шиеся материалы не дают полного представления о развитии животноводства в течение всего рассматриваемого периода: полные данные есть только за 1818 – 1822 гг. Однако основные концептуальные выводы они сделать все же позволяют.

Цели фольварочного животноводства – обеспечение зем­леделия тягловым скотом и навозом, удовлетворение внутрен­них потребностей имения мясомолочной продукцией и продажа ее излишков на рынке. За указанный период отмечается суще­ственный прирост поголовья лошадей и коров. Необходимость разведения лошадей диктовалась не только потребностями фольварка, но и практикуемой в имении раздачи (нередко при­нудительной) лошадей безлошадным крестьянам, бобылям и огородникам. Эти же цели преследовало и поддержание пого­ловья волов.

Поголовье коров увеличилось более чем на 80% (с 707 до 1273 голов). Помимо внутреннего потребления мясомолочных продуктов, получаемых в имении, часть их, несомненно, шла на рынок. К сожалению, источники не дают точных сведений о степени товарности этой отрасли животноводства, однако во всех отчетах о состоянии имения с 1815 по 1832 годы в перечне продаваемых продуктов обязательно фигурировали мясо и коп­чености, сыр и масло. Необходимо отметить четко прослежи­ваемую тенденцию к улучшению породы молочного скота: ко­ровы английской, бессарабской и особенно голландской пород, составлявшие в 1822 году более 1/3 всего поголовья, отлича­лись высокими надоями и повышенной жирностью молока (1, д. 26, лл. 5 – 6; д. 49 лл. 17 – 25). Разведение породистого круп­ного рогатого скота постоянно держалось под контролем Н.П. Румянцевым [1, дд. 11, 27, 79 и др.].

Очевидно, только внутренние потребности имения об­служивало свиноводство. За указанный период поголовье сви­ней уменьшилось более чем на половину, однако при этом 3/4 стада в 1822 году составлял породистый скот. Это свидетельст­вовало о стремлении Н.П. Румянцева создать фольварочное свиноводство на основе свиней английской породы [1, д. 49, л. 24-25].

Несколько иные цели преследовало фольварочное овце­водство. Здесь четко прослеживается ориентация на продажу овец и шерсти. Овцеводческое хозяйство имения было доста­точно стабильно: в 1817 году насчитывалось свыше 23 тыс. овец, в 1828 – 12 тыс. 800 [1, д. 24, л. 38; д. 57, л. 195]. Нужно отметить, что практически все стадо составляли овцы испан­ской породы, в целом хорошо прижившиеся на Гомельщине.

Содержание такого, большого хозяйства представляло серьезные трудности. В основном эта задача была решена кре­постническими средствами: летом овечьи стада паслись под присмотром крестьян, отбывавших таким образом феодальные повинности, а на зиму овцы распределялись среди тех же кре­стьян. Такое решение не было удачным: в 1834 году чиновник Аверкович писал И.Ф. Паскевичу, только что купившему име­ние: «За шпанскими овцами присмотр не весьма хороший (это видно из ежегодной гибели овец). При них нужно иметь лека­рей из крестьян, которые знают болезни скота» [1, д. 96, л. 211 ]. Доказывает это и падение доходов от продажи шерсти: с 6840 руб. в 1824 году до 57 руб. 1829 году [1, д. 49, л.35; д. 85, лл. 14 – 17]. С 1830 года было отдано предпочтение торговле непо­средственно овцами и стадо стало быстро сокращаться. Тем не менее в некоторые годы овцеводство давало значительную прибыль: до 8,5% от всего дохода имения в 1825 году.

Таким образом, отрасли животноводческого хозяйства имения Румянцевых имели противоречивую судьбу. Однако итог был один. Вскоре после смерти Н.П. Румянцева, когда кон­троль над ведением хозяйства был ослаблен, оно приходит в упадок. Это было связано не только с чисто субъективными причинами, но и объективными обстоятельствами: отсутствием заинтересованности крепостных крестьян в повышении про­дуктивности своего труда.

Значительное место в фольварочном хозяйстве занимало пчеловодство, которое давало дорогие в то время мед и воск. Пчелы содержались в ульях и бортях, которых насчитывалось соответственно до 300 и 100 [1, д. 17, л. 19; д. 24, л. 175; д. 78, л. 93]. Для нужд пчеловодства на фольварочной пашне под гре­чиху отводили значительные площади, кроме того, и крестьяне должны были выращивать гречиху на своих полях (гречиха бы­ла в числе статей натурального оброка для всех крестьян имения). Однако в целом и пчеловодство было постепенно запу­щенно и в 1834 году, по словам Аверковича, «нуждалось в зна­чительном поправлении» [2, д. 2, л. 38]. Таким образом, незем­ледельческие отрасли фольварочного хозяйства давали значи­тельную часть доходов имения, хотя и уступали по своему зна­чению земледелию. Именно здесь наиболее ярко проявились трудности, вызванные крепостнической системой хозяйствова­ния, что привело к падению производственных доходов имения к концу рассматриваемого периода. В 1825 году общий чистый доход от имения составил 21435 руб., 1827 году – 57 058 руб., в 1831 году – 20574 руб., в 1832 году – 30 041 руб. [3, с. 213].

Попытка хозяев имения поднять его доходность в основ­ном крепостническими методами в условиях господства крепо­стного права оказалась несостоятельной.

Литература

1. НИАБ, ф. 3014, оп. 1.
2. НИАБ, ф. 3013, оп. 1.
3. Кернажыцкі К.І. Гападарка прыгоннікаў на Беларусі. Мн., 1935.
4. Мележко В.И. Очерки аграрной истории в Восточной Беларуси. Мн., 1975.
5. НИАБ, ф. 1297, оп. 1.
6. РГИА (Санкт-Петербург), ф. 1281, оп. 11.

Автор: В.И. Сычев
Источник: Н.П. Румянцев и его эпоха в контексте славянской культуры: материалы Международной научно-практической конференции (Гомель. 12–13 мая 2004 г.). / ГГУ им. Ф. Скорины. – Гомель, 2004. – 216 с.