Еврейская община Гомеля в XIX – начале XX в.

Евреи Восточной Европы имеют общую историческую судьбу, в которой последовательно нашли свое отражение этапы, связанные с Великим Княжеством Литовским, Речью Посполитой, Российской империей и СССР. Единство этой судьбы — результат сложения пестрой мозаики истории отдельных региональных еврейских общин. И каждая из таких микро-историй обладает индивидуальной самоценностью, иногда выходя с периферии истории еврейского народа в ее центр. С одной стороны, еврейская община Гомеля в XIX — начале XX в. прошла исторический путь общий для всех евреев Российской империи: существование в рамках «черты оседлости», демографический рост, модернизация и связанные с ней изменения в религиозной, общественной, политической и экономической жизни. С другой, история Гомеля в этот период имела ряд существенных особенностей, которые не имеют аналогов в истории белорусской урбанистики, что, в свою очередь, не могло не сказаться на местной еврейской общине, которая развивалась под воздействием этих особенностей и во многом сама генерировала их.

Обратимся к историческим фактам. Из всех белорусских городов именно Гомель, на наш взгляд, испытал наиболее мощное воздействие модернизационных процессов XIX — начала XX в. В пореформенные годы стремительно росло население города. С 12,6 тыс. в 1863 г. оно за пятьдесят лет увеличилось почти в восемь раз, достигнув к 1913 г. 100,5 тыс. Это не только почти вдвое превысило население губернского Могилева (в 1913 г. 54,2 тыс.), но и вывело Гомель на третье место среди крупнейших городов Беларуси того времени, вслед за Минском и Витебском. Отметим, что при таком росте Гомель не изменил своего административного статуса и продолжал оставаться уездным городом Могилевской губернии. Поэтому именно экономическое развитие объясняет столь быстрый рост его населения. Еврейская городская община также неуклонно возрастала на протяжении всего XIX столетия: население Гомеля, согласно материалам всероссийской переписи 1897 г., составляло 36 775 чел., из них 20 385 составляли лица иудейского вероисповедания, т.е. к концу XIX в. евреями были 55% горожан [1, с. 94–95]. И именно еврейской городской общине принадлежала ведущая роль в городской экономике.

Несмотря на процессы индустриализации, основным источником накопления и оборота капиталов в городе оставалась торговля. Теперь уже не только пристань на реке Сож и место на белорусском тракте Петербург-Киев, но и пересечение Либаво-Роменской и Полесских железных дорог делали Гомель важнейшим коммерческим пунктом. Экономическая активность гомельского купечества была самым тесным образом связана не только с местным или региональным рынками. Гомельским купцам принадлежало ведущее место и на отдельных сегментах всероссийского рынка, например в торговле лесом.

Вообще следует сказать, что в XIX — начале XX в. белорусская торговля имела еврейское лицо. Не был исключением и Гомель. Хотя были здесь и свои особенности. В 1897 г. на территории Беларуси насчитывалось 11 881 представителей купеческого сословия, причем более половины из них — на территории Минской (29,6 % от общего числа) и Могилевской (29,4 %) губерний. Среди белорусских городов лидерами по абсолютной численности купечества были Витебск (1 423 чел.), Минск (1 412 чел.), третьим шел Гомель (739 чел.) и лишь затем — Могилев (730) [1, с. 141].

Но если среди городского населения всей Беларуси удельный вес купечества составлял 1,38 %, то в Гомеле он был значительно выше. К купеческому сословию принадлежало 2 % гомельчан. О национальном составе купечества с большой долей достоверности можно судить по его языковому составу. Всего среди купечества Беларуси было представлено восемь языков (перечислены по степени убывания): еврейский, русский, белорусский, польский, немецкий, украинский, литовский и латышский. В целом в Беларуси доминировали купцы, признававшие родным еврейский язык: в губерниях их было 87,9 %, в городах — 87,8 %, в уездах — 88,5 %. Большинство купцовевреев проживало в Могилевской (30,3 %) и Минской (29,0 %) губерниях. В десяти городах из 42 (Бабиновичи, Городок, Друя, Климовичи, Копысь, Лепель, Несвиж, Пружаны, Слуцк и Радошковичи) жили только купцы-евреи. И лишь в двух белорусских городах — Гродно и Гомеле — среди купечества в качестве родных использовались более пяти языков [1, с. 141].

Гомель и Гомельщина оказались тем уникальным на территории Российской империи, да и, пожалуй, в мире, регионом, где не только совместно проживали, но и вели активную экономическую деятельность как еврейская, так и старообрядческая общины. Согласно материалам всероссийской переписи 1897 г. в Гомеле проживало 1688 старообрядцев, т.е. 4,6 % горожан [1, с. 94–95]. Склонность старообрядцев к предпринимательству не была секретом для современников и не осталась незамеченной историками. Зажиточная верхушка как еврейской, так и старообрядческой общин практически монополизировала местную экономику. Безусловно, сложная и интересная проблема формирования предпринимательских тенденций в среде белорусских старообрядцев и тем более история взаимоотношений таких, столь разных по своей ментальности групп купечества, как белорусские евреи и староверы, требует отдельного, более углубленного и детального изучения.

Непростые взаимоотношения, которые складывались с конца XVIII в. и в первой четверти XIX в. у городской еврейской общины с владельцами громадного Гомельского имения — государственным канцлером Н.П. Румянцевым, а с 30-х гг. XIX в. — князьями Варшавскими, графами Паскевич-Эриванскими, — еще одна местная, характерная черта.

Румянцевым Гомельское имение было пожаловано императрицей Екатериной II в 1775 г. Сначала им владел генерал-фельдмаршал Петр Александрович Румянцев-Задунайский, затем его сын — дипломат и государственный деятель Николай Петрович Румянцев. В 1817 г. в Гомеле было 243 дома, 1565 жителей, в том числе 742 еврея (323 мужчины и 419 женщин), две православные церкви, римо-католический костел и две еврейские молитвенные школы [3, д. 37, л. 3]. Унаследовав в 1826 г. имение брата, новый владелец — Сергей Николаевич Румянцев — 1 сентября 1931 г. продал местечко Гомель со Спасовой Слободой и деревней Якубовкой, всего по 7-й ревизии 599 мужских душ и 651 женских, государственной казне [3, д. 81, л. 3].

В 1834 г. по воле императора Николая I Гомельское имение было продано за 4,5 млн руб. царскому фавориту, фельдмаршалу Ивану Федоровичу Паскевичу [4, д. 2, л. 422–423].

Юридически, еврейское население имения и Гомеля не принадлежало владельцу и не было крепостным, но на практике, проживая на земле поместья и будучи скованной чертой оседлости, еврейская община зависела от помещика не меньше, чем его крепостные крестьяне. И если известный филантроп и меценат Румянцев в целом толерантно относился к своим подданным иудейского вероисповедания: финансировал проект и строительство синагоги, разрешал устройство еврейских школ, оказывал содействие развитию еврейского предпринимательства [5], то семейство Паскевичей, особенно в лице любимца императора Николая I фельдмаршала И.Ф. Паскевича, отличалось плохо скрываемым антисемитизмом.

В эпоху Александра III как одна из мер усиления политики русификации проводилась внутриимперская «репатриация» евреев, оказавшихся к тому времени за пределами черты оседлости. Гомель к этому времени имел устойчивую репутацию перспективного города. Имеются и весьма убедительные свидетельства о том, что изгнанники пополнили отнюдь не ряды еврейской бедноты: «…Гомель стал сказочно расти … После изгнания евреев из Москвы в 1891 г. … они быстро развивали здесь торговлю» [6 с. 3]. Вместе с ними появился новый купеческий капитал, оказавший содействие экономическому развитию Гомеля [7, с. 66].

Буквально за полвека гомельская Васильевская ярмарка из местного регионального торгового центра превратилась в важнейший центр лесной торговли Беларуси с Украиной. Обороты этой ярмарки возросли за 1861–1900 гг. с 66,9 тыс. до трех миллионов руб. [8, с. 125]. В последующие годы они снизились (1906 г. — 2,5 млн руб., 1910 г. — около 2 млн руб.) [9, с. 45], хотя по-прежнему оставались достаточно высокими. Гомельская ярмарка, теряя традиционные ярмарочные обороты, приобретала черты биржевой торговли. На ней заключалось все больше контрактовых сделок, с этой целью ярмарочный комитет устроил специальный контрактовый зал. В «Списке лесопромышленников, проживающих в Могилевской губернии», помещенном в губернской Памятной книжке на 1914 г., 174 фамилии — все исключительно купцы-евреи. Из них 29 лесопомышленников-евреев проживало в Гомеле [10, с. 139–141].

В этой же Памятной книжке помещен и «Список главнейших хлеботорговцев, проживающих в Могилевской губернии». В нем среди 131 приведенного имени также фигурируют исключительно купцы-евреи, в том числе из Гомеля: Изроил Янкелевич Амстиславский, Айзик Евелев Школьников, Мендель Хаимов Школьников, Изроил Бенусов Певзнер, Залман Бенусов Певзнер; а из местечка Ветка, Гомельского уезда: Айзик Аронов Лирин, Генух Менделеев Дворкин, Моисей Лейбович Юдицкий, Абрам Мовшев Островский [10, с. 133].

В тени торговых «грандов» успешно действовали многочисленные еврейские торговые посредники, владельцы магазинов и лавок, комиссионеры (рис. 1, 2). Сошлемся на убедительное свидетельство одного из видных деятелей белорусского национального движения начала XX в., издателя первой газеты на белорусском языке Александра Власова: «Существующая конкуренция не только между продающими, но и между покупающими торговцами, например на многочисленных сельских базарах, подвижность еврея, энергия и малые потребности делают из евреев самых экономически выгодных для края посредников. Самые незначительные зарождающиеся отрасли торговли быстро организуются, растут и делаются значительным экономическим фактором. При наличии такой торговой армии можно организовать легко скупку со всего края, какой угодно мелочи» [11, с. 1].

Хотя гомельская промышленность была представлена почти исключительно мелкими и средними предприятиями, ее объем во второй половине ХІХ в. превысил показатель губернского Могилева. Так в 1890 г. общая сумма фабрично-заводского производства Гомеля составила 236680 руб., а Могилева — 217 582 руб. [12]. Положение не изменилось и на рубеже ХІХ— ХХ вв. Подавляющее большинство городских промышленных заведений находилось в руках еврейских предпринимателей. В 1907 г. из 42 предприятий с годовой производительностью менее 1 тыс. руб. евреям принадлежало 28, то есть 67 %. Из 33 предприятий с годовой производительностью более 1 тыс. руб. еврейскими были 26, то есть 79 % [12 д. 22, л.173 об., л.174 об.].

Исторические факты убедительно свидетельствуют о доминировании еврейских капиталов в сфере частного кредита в белорусских губерниях [14 с. 111–126]. Не был исключением в данном отношении и Гомель. С 1889 г. должность управляющего гомельским отделением Минского коммерческого банка занимал Боаз Хаимович Гинзбург, его заместителем с 1899 г. являлся Иосиф Довидович Ратнер, в должности бухгалтера с 1896 г. находился Самуил Саулович Быховский-Крол [14 с. 104]. Перед Первой мировой войной местное отделение Русско-Азиатского банка возглавлял Давид Григорьевич Канторович, доверенными отделения состояли Григорий Иосифович Копылов и Наум Соломонович Жезмер, место бухгалтера занимал Исаак Абрамович Шамовский. В отделении Соединенного банка товарищем управляющего был купец Семен Львович Выгодский, одним из двух помощников бухгалтера являлся Борис Соломонович Баскин [10, с. 143].

Учреждения мелкого кредита на Гомельщине, как и в других районах Беларуси, нередко делились по национально-религиозному признаку. Так, из 7 ссудо-сберегательных товариществ Гомельского уезда в четырех правление было чисто еврейским. Причем в двух местах параллельно действовали христианские и иудейские кредитные учреждения: в Гомеле еврейское Товарищество ремесленного мелко-торгового кредита и Христианское ссудо-сберегательное товарищество в Ветке — еврейское ссудо-сберегательное товарищество и христианское Преображенское ссудо-сберегательное товарищество [10, с. 144].

Объединял городскую предпринимательскую элиту Гомельский коммерческий клуб. Он располагался на улице Мясницкой, дом 10. Председательствовал в совете старшин клуба купец Виктор Пейсахович Быховский, казначеем клуба был Нисон Григорьевич Рубинштейн. Из 10 товарищей председателя не евреями были только двое — владелец пивного завода Адам Францевич Лекерт и гомельский мещанский староста Александр Августинович Цеханович [10, с. 144–145].

Экономический вес гомельского еврейского предпринимательства не остался без внимания властей. Многолетнее, с 1892 по 1911 гг., пребывание на должности казенного общественного раввина Гомеля представителя крупнейшего городского предпринимательского рода — Меера Мазьевича (Марка Марковича) Маянца — убедительно свидетельствует о его авторитете как в еврейской общине, так и у царской администрации.

На рубеже XIX–XX вв. в Гомеле жило более 25 тыс. евреев — почти 57 % его населения (рис. 1), которое занимало разные социальные ниши — от крупных предпринимателей до бедноты «Кагального рва». Переломным этапом в жизни городской еврейской общины и города в целом явился Гомельский погром 1903 г. Это событие вышло за рамки локальной, региональной истории. Можно сказать, что в городе впервые произошло событие, имевшее международный резонанс. По-своему этапным оно стало и в еврейской истории. Сформированные в Гомеле дружины еврейской самообороны впервые в России ответили вооруженным сопротивлением и погромщикам, и войскам, и полиции.

Вместе с тем Гомельский погром стал первым звеном в цепи трагических событий истории XX в., в итоге практически уничтоживших местную городскую общину.

Литература

1. Первая всеобщая перепись населения Российской империи, 1897 г. 23. Могилевская губерния. — СПб., 1903.
2. Киштымов, А.Л. Н.П. Румянцев и старообрядцы Гомельского имения / А.Л. Киштымов // Старообрядчество как историко-культурный феномен. — Гомель, 2003.
3. Национальный исторический архив Беларуси (далее: НИАБ), ф. 3014, оп. 1.
4. НИАБ, ф. 3013, оп. 1.
5. Кiштымаў, А. Гомельскi маёнтак графа М.П. Румянцава: вопыт гаспадарання / А. Кіштымаў // Беларускi гiстарычны часопiс. — 1995, №1.
6. Бухбиндер, Н. Еврейское рабочее движение в Гомеле (1890–1905 гг.) / Н. Бухбиндер // 1905 год в Гомеле и Полесском районе. — Гомель, 1925.
7. Драпкин, Я. 1905 год в деятельности Полесского Комитета РСДРП / Я. Драпкин // 1905 год в Гомеле и Полесском районе. — Гомель, 1925.
8. Шыбека, З.В. Гарады Беларусі (60-я гады ХІХ — пачатак ХХ стагоддзяў) / З.В. Шыбека. — Мн., 1997.
9. Денисов, В.И. Ярмарки / В.И. Денисов. — СПб., 1911.
10. Памятная книжка Могилевской губернии на 1914 год. — Могилев, 1914.
11. Власов, А. Белоруссия и Литва. Экономический очерк / А. Власов. — Мн., 1918.
12. Обзор Могилевской губернии за 1890 год. — Могилев, 1891.
13. Российский государственный исторический архив, ф. 23, оп. 17.
14. Киштымов, А.Л. Роль евреев в банковском деле Беларуси: вторая половина ХIХ — начало ХХ вв. А.Л. Киштымов // История еврейского народа. Материалы Шестой Ежегодной Международной конференции по иудаике. Ч.2. — М., 1999.

Автор: Андрей Киштымов
Источник: Днепровский паром. Природное единство и историко-культурное взаимодействие белорусско-украинского пограничья / Материалы международной конференции (26-27 апреля 2018 г., г. Гомель)