В 1500-1503 гг. между Московией и ВКЛ велась пограничная война, в ходе которой Литва утрачивает огромные территории на восточной границе. Наиболее значительные потери ВКЛ приходились на южный участок порубежья, на т.н. Северскую землю, где находились владения двух князей вотчинников: СИ. Можайского (Стародубского) и В.И. Шемячича. Этот регион вызывает особый интерес и потому, что эти земли вошли в состав Московии практически без боя – в результате добровольного перехода упомянутых выше князей на сторону Московии вместе со своими владениями. На примере действий СИ. Можайского (этот выбор обусловлен наличием источников) попытаемся рассмотреть события 1500 г. с учетом исследований предшественников, выявить предпосылки, причины и последствия произошедшего.
Прямо или косвенно этот аспект не раз затрагивался исследователями дореволюционной российской, советской, польской, украинской, а также современной российской и белорусской школ. Это работы как научного, так и научно-популярного характера, в которых авторы обращались к интересующему нас аспекту через призму своей тематики, будь-то история Гомеля (Л.В. Виноградов, А.Ф. Рогалев, О.А. Макушников), Московского государства (К.В. Базилевич, А.Л. Хорошкевич, А.А. Зимин) или Северской земли (С. Кучиньский, О.В. Русина).
Дискуссионным вопросом в литературе является вопрос о причинах перехода С.И. Можайского и других «украинных» князей на сторону Ивана III. Ниже мы попытались классифицировать точки зрения ученых, высказанных по данной проблеме: 1) причиной перехода является ущемление конфессиональных прав князей (принуждение перейти из православия в католичество или принять унию) (Л.В. Виноградов, М.С. Грушевский, М.А. Ткачев, О.А. Макушников); 2) религия – это официальный предлог (повод), а реальными мотивами перехода послужили ряд материальных выгод, а также угроза военного вторжения (С. Кучиньский, М.М. Кром); 3) причинами перехода можно считать объективно существующие экономические, культурные и политические связи и контакты Северщины и Московии (М.Н, Тихомиров, О.В. Русина); 4) особняком находится ряд исследований, в которых мотивы действий С.И. Можайского в 1500 г. четко не определены (К.В. Базилевич, А.А. Хорошкевич, А.А. Зимин, А.Ф. Рогалев).
Источники довольно многочисленны и разнообразны по характеру, но сведения их фрагментарны и отрывочны. 1) Летописные: а) Хроника Литовская и Жмойтская, Хроника Быховца, Густынская летопись и Краткая Волынская летопись содержат информацию об обстоятельствах перехода Можайского, но при этом отражают официальную точку зрения правительства ВКЛ; б) Воскресенская и Софийская летописи дают характеристику тем же событиям, но с официальных московских позиций; 2) Дипломатические документы: полемическая по сути переписка сторон по поводу правомочности перехода князей, «перемирные грамоты», донесение члена московского посольства; 3) Актовые материалы, а именно великокняжеские «привилеи», свидетельствующие о росте владений Можайского, его правах и статусе; 4) Памятник церковной полемической литературы, сочинение И. Скарана «Истолкователь заблуждений русской веры», где автор касается событий 1500 г. в контексте конфессиональных отношений в ВКЛ; 5) Картографические источники: а именно: карты Северщины и Восточной Европы.
Очевидно, что наиболее тенденциозны и субъективны будут источники, носящие полемический характер и находящиеся под влиянием политической конъюнктуры – это первый, второй и четвертый блоки.
Говоря о предпосылках событий 1500 г.; на наш взгляд, их можно разделить на 2 группы. 1) Внутренние. На протяжении 2-ой половины 90-х гг. XV в. источники фиксируют довольно быстрый рост владений Можайского. К сер. 90-х гг. он владел Стародубом и Гомелем, но уже в 1496 г. получает от великого князя Александра подтверждение своих прав на эти города, а также Чернигов и волость Карачев (1, с. 163-164). В 1499 г. к его владениям прибавляется волость Хотимль и повторно подтверждаются наследственные права: «…вечно ему и его княгине … будучим их счадкам … мает князь … и его наследники держати … продати, и отдати, и заменити … как сам-налепей разумеючи» (1, с. 192). Результатом роста владений Можайского (6, карта) явилось усиление не только экономического, но и военно-политического потенциала последнего. Как заметил М.М. Кром, наметилась тенденция превращения вотчины в удел, что привело к обособлению этих земель от ВКЛ и ослаблению контроля из центра (5, с. 64).
Второй предпосылкой внутреннего порядка можно выделить на первый взгляд чисто формальное обстоятельство. “Де юре” Можайский является прямым потомком московских удельных князей и по прежнему сохраняет свой статус. Это проявлялось в наличии атрибутов княжеского двора: «бояре», «воеводка», «дьяк», наконец, северский вотчинник имел собственные вооруженные силы (5, с. 64-65).
2) Внешние предпосылки. Военно-политическая ситуация в Восточной Европе последней четверти XV в. характеризуется резким усилием Московии. Жесткие процессы централизации сопровождаются ликвидацией независимости Новгорода в 1478 г., Твери в 1485 г., наконец, «стоянием на Угре» фактически завершился период зависимости Северо-Восточной Руси от Орды. (12, с.80, 82; 2, с. 166-167, 221). Что касается ВКЛ, то время его активной внешней экспансии закончилось. Ярким подтверждением ослабления ВКЛ было его поражение в первой пограничной войне 1492-94гг. (8; с. 5-7; 12, с. 98). Итогом этой войне была утрата «верховских княжеств» (бассейн Верхней Оки), сопровождавшаяся переходами на сторону Московии местных князей (2, с. 326; 3, с. 94-98). Переходы пограничных князей имели место с конца 80-х гг. и продолжались в 90-е гг. ХV в., нередко вынужденные и совершенные в результате оказанного на них вооруженного давления (2, с. 326; 3, с. 94-98; 5, с: 64-65). В Московии князья получали защиту и подтверждение своих прав от Ивана III, в то время как Александр демонстрировал бездеятельность (5, с. 82, 85-87). Естественно, Можайский не мог не заметить и военную слабость ВКЛ и благосклонное отношение к перебежчикам в Московии.
Все вышесказанное можно считать предпосылками событий 1500 г., которые лишь подготовили почву для них. Реальные же мотивы действий Можайского были гораздо более действенны, т.к. коренным образом затрагивали интересы вотчинника. Причины. 1) В условиях надвигающейся войны, владения Можайского, расположенные в относительной близости от границы (2, карта; 6, карта) вполне могли подвергнуться нападению (6, с, 303, 308-309). Но шансов на победу у ВКЛ практически не было. Тот факт, что приближается новая война, подтвержден переговорами Можайского и Ивана III, где последний предлагал перейти к нему на службу и «wojewaty wielikoie kniastwo besprestanno» (И, с. 166; 2, с. 541; 6, с. 307). 2) Факт переговоров заслуживает особого внимания. По сообщению Хроники Литовской и Жмойтской и Хроники Быховца, московский государь предлагал Можайскому и другим «украинным» князьям перейти к нему на службу со своими владениями, в войне выступить против ВКЛ и главное: «obiecal im mnohie hrody y wlosty swoi … y kotorye horody y wlosty oni pod Litwoju poberut to im wse derzaty» (11, с. 166). В подтверждение данных летописей говорят и последующие события: за переход Иван III щедро расплатился с Можайским, последний получил Мглин, Дроков, Почеп, Попову Гору и, вероятно, было утверждено право на захваченный Любеч (6, с. 312; 5, с. 98; 4, с. 137-138). Наконец, от нового сюзерена «украинные» князья (Можайский и Шемячич) получили статус государевых «слуг», что нечто среднее между удельными князьями и рядовыми вотчинниками (1, с. 288; 7, с. 148,210; 4, с. 137).
Напоследок обратимся к самому спорному вопросу – религиозно-конфессиональному фактору в действиях Можайского. Именно этот аспект нашел, пожалуй, самое широкое отражение, как в источниках, так и в литературе, но до сих пор остается дискуссионным. Мнения исследователей разделились на две группы: а) дискриминация православных феодалов имела место в ВКЛ, а прямое давление на «украинных» князей (в т.ч. и на Можайского) и привело к переходу последних на сторону Московии (Л.А. Виноградов, М.С. Грушевский, М.А. Ткачев, О.А. Макушников); б) согласно другим соображениям, религиозный фактор как реальная причина событий 1500 г. отвергается – ему отводится лишь роль официального предлога (повода) (С. Кучиньский, М.Н. Тихомиров, М.М. Кром).
Говоря о конфессиональной обстановке в ВКЛ в к. XV в. мы имеем некоторые факты дискриминации: запрет строительства и восстановления старых православных храмов (12, с. 86), запрет феодалам некатоликам занимать высшие, государственные посты, что по мнению М.М. Крома не задевало их интересов, т.к. они не служили в государственном аппарате (5, с. 68). Нельзя забывать и о попытке реализации унии в ВКЛ на рубеже XV-XVI вв., в связи с чем, вотчинники могли подвергнуться давлению (2, с. 432, 435-436), но здесь снова возражает М.М. Кром, отрицая поездку униатских эмиссаров на Северщину (5, с. 96).
Что касается источников, то их можно разделить на две группы, где критерием направленности является государственная принадлежность. 1) «Московская» группа. Донесение подьячего Ф. Шестакова из Вильно 1499 г.: «…стала замятия велика межи латыни и межи нашего христьянства … все наше православное христьянство хотят отсхитити» (2, с. 435). Московские официальные летописи (Софийская и Воскресенская) четко указывают Причину перехода князей: «… на них пришла великая нужа о греческом законе …» (10, с. 239; 9, с. 45). В дипломатической переписке Иван III сообщает Александру и причинах действий вотчинников: «Прислал еси владыку Смоленского, Иосифа, да своего бискупа виленского ко князем русским … штобы они приступили к рымскому закону. И они … от тое нужи ныне к нам прыехали…» (7, с. 148-149). 2) «Литовская» группа. В ответе на письмо Ивана III, руководство ВКЛ отрицает религиозную дискриминацию: «Што ся дотычет о нужи рымского закону, ино господарь наш к ним князя бискупа и … митрополита … о том не посылывал. Много на его милости дворе княжат и панят грецкого закона, а никому нужи его милость не далает» (7, с. 149). Что касается летописей, то Хроники Литовская и Жмойтская и Быховца вообще не рассматривают религиозный фактор как возможный мотив в действиях князей, например у Быховца фигурируют сугубо материальная заинтересованность вотчинников (11, с. 166). Только Густынская летопись свидетельствует: «… князь Московский, паки начать брань со Александром … вину ему дав, яко не созда жене своей, а его дочере Елене церкви в замку Виленском … но более яко хотяше земле Литовской аже на Березину…» (6, с. 309).
Таким образом, очевидно, что стороны придерживаются противоположных мнений в оценке роли религиозного фактора событий 1500 г. Также очевидно, что оба блока документов, призванные отражать официальную точку зрения, в этом вопросе будут несколько тенденциозны. Не совсем ясно, к какому из блоков отнести фрагмент сочинения краковского каноника И. Скарана «Истолкователь заблуждений русской ве-ры», где автор, говоря о возможности церковной унии в ВКЛ, констатирует факт сопро-тивления православных и приводит в пример событие 1500 г.: «… Александр … начал кроткими убеждениями, обращать их русских к единству римской церкви, как князья … поспешили предаться к Московскому великому князю, защитнику их схизмы …»(2, с. 440). Несмотря на отсутствие имен, здесь, вероятно, имеются в виду «украинные» князья, но полемический характер сочинения свидетельствует, что и этот документ носит отпечаток тенденциозности. Как видно, вопрос о конфессиональном факторе в действиях Можайского, в силу специфики источниковой базы и незавершенности дискуссии в литературе, пока остается открытым.
Каковы же итоги событий 1500 г. для Северщины и ВКЛ в целом? Благодаря действиям «украинных» князей (в т.ч. Можайского), практически вся Северская земля согласно перемирию 1503 г. переходила в состав Московии (7, с. 210; 1, с. 288; 2, с. 518-519). Что касается всего литовско-московского пограничья, то именно на этом участке ВКЛ понесло наибольшие территориальные потери (2, карта). Все это было достигнуто с помощью минимальных усилий со стороны Москвы. Из почти полутора десятка северских городов воеводе Я. Захарьину в 1500 г. пришлось штурмовать лишь два: Брянск и совместно с Можайским и Шемячичем – Путивль (11, с. 99, 166; 9, с. 45; 10, с. 239; 5, с. 177). Надо полагать, результаты войны 1500-1503 гг. были бы несколько иными, окажи северские князья действенное сопротивление московским войскам.
Если говорить о последствиях войны для Можайского, то они были несколько противоречивы. Во-первых, очередной рост владений князя. Во-вторых, если до 1500 г. его вотчина находилась лишь в относительной близости от границ, то теперь вся западная и северо-западная часть его владений граничила с враждебным ВКЛ (2, карта). Сразу же после завершения войны 1500-1503 гг. владения Можайского были втянуты в длительную порубежную войну с обоюдными грабительскими набегами, не говоря уже об участии Можайского в дальнейших крупномасштабных столкновениях ВКЛ и Московии.
Литература:
- Акты, относящиеся к истории Западной России, собранные и изданные археографическою комиссиею. Т. 1.1340-1506. СПб., 1846.
- Базилевич К.В. Внешняя политика Русского централизованного государства (вторая половина XV века). М., 1952.
- Зимин А.А. Россия на рубеже ХV-ХVI столетий (очерки социально-политической истории). М., 1982.
- Зимин А.А. Формирование боярской аристократии в России во второй половине XV – первой трети XVI века. М.,1988.
- Кром М.М. Меж Русью и Литвой: Западнорусские земли в системе русско-литовских отношений конца XV – первой трети XVI веков. М., 1995.
- Kuczyński S. Ziemie czenihowsko – siewierskie pod rządami Litwy. Warszawa, 1936.
- Литовская метрика. Книга записей 5 (1427-1506). Вильнюс, 1993.
- Pietkiewitz K. Wielkie księstwo Litewskie pod rządami Aleksandra Jagellonczyka. Poznań, 1995
- Полное собрание Русских летописей (ПСРЛ). Т.6. СПб., 1853.
- ПСРЛ. Т.8. СПб., 1859.
- ПСРЛ.Т.32.М.,1975.
- Хорошкевич АЛ. Русское государство в системе международных отношений в конце ХУ – начале ХVI столетий. М., 1980.
Аўтар: А.Д. Лебедев (ГГУ им. Ф. Скорины)
Крыніца: Славянскі свет: міжэтнічныя адносіны на мяжы трэцяга тысячагоддзя: Зб. Матэрыялаў міжнар. Навукова-практ. Канф. Студэнтаў і аспірантаў вышэйшых навучальных устаноў, 16-17 лістапада 2001 г. / БрДУ імя А.С. Пушкіна. – Брэст: БрДУ імя А.С. Пушкіна, 2002. – 303 с. С. 182-187.
