“Une russe ” — первый переводчик романа Л.Н. Толстого “Война и мир ” на французский язык

Знаменитый роман Льва Толстого “Война и мир” переведен на многие иностранные языки. Обилие переводов множествен­ность их, даже в рамках одного и того же языка, говорит не только о громадной популярности романа Л.Н. Толстого, но и о том, что сам роман необычайно труден для перевода. Кто же первым рискнул донести гениальное творение русского писате­ля до зарубежного читателя?

Первой зарубежной страной, в которой познакомились с “Войной и миром” в переводе, была Чехия. Здесь роман Л.Н. Толстого был опубликован в 1873 г., однако имя перевод­чика до сих пор остается неизвестным¹. Через шесть лет, в 1879 г., в Париже появился первый перевод “Войны и мира” на французский язык. Трехтомник произведения Толстого, отпеча­танный в Петербурге, был пущен в продажу во Франции под фирмой издательства Ашетт и в дальнейшем выдержал еще це­лый ряд повторных изданий. В последний раз роман “Война и мир” в варианте самого первого его перевода издавался во Фран­ции в 1956 г. с предисловием А. Моруа². На титульном листе романа, появившегося в Париже в конце 1879 г., значилось не имя переводчика, а псевдоним — “Une Russe” (“Одна русская”). С французского текста перевода, выполненного русской перевод­чицей, были сделаны переводы “Войны и мира” на английский, венгерский, голландский, польский и турецкий языки.

Скрывшая свое имя “одна русская”, представившая француз­скому читателю единственный до начала ХХ в. французский текст “Войны и мира”, прожила очень долгую жизнь — 90 лет. И хотя родилась она в Петербурге, судьба распорядилась так, что с 1921 г. и до самой смерти, на протяжении почти 70 лет, эта женщина была неразрывно связана с городом Гомелем. Жители дореволюционного города называли ее “нашей Ириной”, “нашей княгинюшкой” и неизменно отзывались о ней с необычайным уважением и теплотой.

В советское время о княгине Ирине не принято было гово­рить. Нет о ней ни строчки и в славящейся своей всеобъемлю­щей объективностью современной многотомной «Энцыклапедыі гісторыі Беларусі». Между тем этой фигурой, вошедшей в исто­рию литературы вместе со своим переводом на французский язык выдающейся эпопеи Льва Толстого, могут гордиться не только жители Гомеля.

В 1853 г. в Петербурге играли свадьбу, которая не оставила равнодушным никого из представителей высшего столичного общества. Выходила замуж дочь обер-церемониймейстера, дей­ствительного тайного советника графа Ивана Илларионовича Воронцова-Дашкова — Ирина Ивановна. В петербургском сало­не Воронцовых-Дашковых, хозяйкой которого была одна из пер­вых красавиц российской столицы и очень влиятельная дама Александра Кирилловна, мать Ирины, проводились не только самые пышные балы, здесь умели ценить ум и талант. Попасть в этот блестящий и самый модный салон считалось великой честью.

Восемнадцатилетняя графиня Ирина, унаследовавшая от ма­тери внешнюю и внутреннюю привлекательность, была предме­том всеобщего обожания. Не мог не обратить на нее внимания и один из завсегдатаев салона — тридцатилетний сын прослав­ленного фельдмаршала Ивана Федоровича Паскевича-Эриванского Федор Иванович.

Паскевича-старшего в Петербурге и Москве в высшем. свете называли выскочкой и воспринимали как самонадеянного, власт­ного и тщеславного человека. Фамилия Паскевич действительно не была исконно «благородной”, связанной с богатыми родо­словными. В графское достоинство этот “потомок шляхтича” XVII в. Пасикрата Цалого, в просторечии Пасько Цалого, или Чалого (отсюда — фамильное прозвание Паськевич, Паскевич), был возведен за блестящие победы русских войск в войне с Пер­сией в 1827—1828 гг. Тогда же И.Ф. Паскевич получил почет­ное именование Эриванский (от названия отвоеванного у Персии Эриванского ханства) и миллион рублей ассигнациями. За победы над турецкими войсками на Кавказе в сентябре 1829 г. графу Паскевичу было пожаловано звание генерала-фельдмаршала.

В 1853 г. фельдмаршалу Паскевичу был 71 год, и он еще участвовал в военных операциях против Турции на Дунае. Его сын, Федор Иванович, также дважды ездивший на Кавказ в действующую армию, унаследовал звания и титулы отца и бла­годаря ему же имел возможность вращаться в высшем столичном свете. Судьбе угодно было свести его с дочерью Воронцовых- Дашковых.

Молодая супружеская пара поселилась в доме Паскевичей на Английской набережной. О жизни княгини Ирины в Петербурге позволяют судить воспоминания английского дипломата Горация Румбольда, которые были опубликованы спустя полвека после описываемых событий (“Исторический вестник”, 1900. № 8). Из воспоминаний следует, что чета Паскевичей “по многим причинам” вела довольно замкнутый образ жизни, хотя их рос­кошный особняк, украшенный Паскевичем-отцом различными предметами искусства и собранием оружия, посещал избранный круг родных и близких знакомых. Молодая княгиня устроила домашнюю театральную залу и сама исполняла различные роли на сцене.

20 января 1856 г., спустя три года после женитьбы сына, скончался старый фельдмаршал Паскевич. Паскевич-младший, князь Федор Иванович, вступил во владение отцовским наслед­ством, в том числе самым главным, роскошным имением отца — Гомелем. Паскевичам принадлежала половина города (старая его часть), включавшая дворцово-парковый ансамбль. В Гомель­ском уезде собственностью Паскевичей считалось более 90 дач, фольварков, имений, лесных сторожек, хуторов с пахотной и лесной землями.

В 1856 г. Ирина Ивановна Паскевич вместе с мужем приеха­ла в Гомель и застала здесь самую настоящую “царскую резиден­цию”, соответствовавшую амбициям фельдмаршала Паскевича, наместника императора Николая Первого в Польше³.

Первые два-три десятилетия совместной жизни чета Паскевичей жила то в Гомеле, то в столице. О появлении в Гомеле князя и княгини горожане узнавали по развевавшемуся флагу на дворцовой башне. Ко второй половине 80-х гг. XIX в. князь Федор Иванович дослужился до звания генерала-адъютанта. Не­которое время он был на должности помощника инспектора вооруженных сил. Княгиня Ирина Ивановна занялась благотво­рительной деятельностью в Гомеле, а свободное время полнос­тью посвятила занятиям литературой: сочинению небольших ху­дожественных сюжетов и переводам с русского на иностранные языки (в основном, на французский язык) и с иностранных языков на русский язык различных произведений современных писателей.

Переводческая деятельность Ирины Ивановны Паскевич была занятием любительским. Тем не менее ее переводы, в которых воплощался врожденный художественно-аристократический дар, обращали на себя внимание, их знали в литературных кругах. В столичном свете княгиня Паскевич имела творческие контакты с известными писателями и поэтами.

И.И. Паскевич была одной из первых, кто понял и высо­ко оценил талант становившегося популярным во второй поло­вине XIX в., в 50—60-е гг., графа Л. Н. Толстого. В 70-е гг. княгиня уже работала над переводом “Войны и мира”. Неизве­стно, как у нее возникла идея взяться за столь грандиозное дело, тем более, что в то время не существовало основатель­но разработанной теории перевода и не была теоретически ос­мыслена стилистика романа вообще. Однако, судя по тому, что французский перевод романа “Война и мир” вышел с указани­ем “Переведено с разрешения автора”, за перевод взялась не просто княгиня-любительница литературы, но искушенный в переводческом деле мастер. По всей видимости, сам Лев Толстой был уверен в успехе Ирины Ивановны Паскевич, а княги­ня, прежде чем приступить к переложению на французский сло­весно-художественный лад большого литературного полотна, провела своего рода “репетицию”, представив в 1877 г. в Петер­бурге французский перевод романа Л.Н. Толстого “ Семейное счастье” под названием “Маша”.

Огромную помощь Ирине Паскевич в переводе “Войны и мира” на французский язык оказал поэт Я. П. Полонский, и не исключено, что одним из вдохновителей ее на столь кропот­ливый и ответственный труд был Иван Сергеевич Тургенев. Именно Тургенев способствовал распространению перевода “Вой­ны и мира”, выполненного И. И. Паскевич, в Париже, хотя и считал этот перевод “несколько слабоватым”, тем не менее “сделанным с усердием и любовью”⁴. Заметим, что И.С. Тур­генев вообще не жалел ни средств, ни сил для содействия ев­ропейской известности Льва Толстого. Благодаря стараниям Тур­генева с переводом романа “Война и мир” познакомились веду­щие французские писатели того времени — Золя, Флобер, Мо­пассан и другие⁵.

Для перевода Ирина Ивановна Паскевич выбрала русское из­дание “Войны и мира” 1868-1869 гг., в котором имелись фило­софские и исторические рассуждения Толстого, исключенные затем им при переиздании романа в 1873 г. и объединенные в виде приложения к роману под названием “Статьи о кампании 1812 года”. В указанном издании были также вкрапления ино­странной речи (французской и немецкой) в диалогах действу­ющих лиц, являвшиеся неотъемлемой частью художественной структуры произведения (в основе современных русских изданий “Войны и мира” лежит именно издание 1868—1869 гг.).

И.И. Паскевич в целом строго придерживалась текста рома­на, однако в последних частях эпопеи, главным образом, в тех местах, где имеются исторические и философские размышления автора, содержащие критику официальной исторической науки и характеристику Наполеона как агрессора, были допущены изме­нения текста. Поступая таким образом, княгиня, как можно полагать, исходила из личных идейных убеждений. При внесе­нии иных незначительных изменений в текст романа переводчи­ца, по всей видимости, руководствовалась собственным литера­турным вкусом⁶.

Переводчик всегда в известном смысле — соперник автора, и в этом плане И. И. Паскевич проявила искреннюю скромность, указав на французском переводе романа Льва Толстого не свое истинное имя, а псевдоним. Занимаясь переводом, княгиня не думала о славе переводчика, а просто реализовывала свое худо­жественное дарование и стремилась донести до зарубежного чи­тателя взволновавшее и восхитившее ее произведение талантли­вого писателя.

В 1903 г., когда умер князь Федор Паскевич, Ирине Иванов­не было 68 лет, и она очень переживала свое одиночество. Де­тей у княгини не было, кроме того, жизнь осложнялась тем, что она рано стала терять зрение, из-за чего пришлось прекратить и занятия литературными переводами. Выезды в столицы давно прекратились, и лишь в летнюю пору княгиня с мужем (когда он был еще жив) ненадолго покидала Гомель и жила в какой-нибудь из своих загородных усадеб.

12 ноября 1917 г. власть в Гомеле перешла к местному Совету рабочих и солдатских депутатов. Через три дня после этого пре­старелая княгиня Паскевич, собрав списки всего движимого и недвижимого имущества, отправила дарственную новым властям. Затем она ушла из своего дворца навсегда. Ей дали комнату в одном из домов города, где княгиня и жила до самой смерти, имея лишь няню-служанку, приносившую продукты и ухаживав­шую за старухой. Есть сведения, что какое-то время княгиню содержал ее воспитанник, глазной врач Брук, и она жила в глазной лечебнице.

Княгиня Паскевич скончалась 14 апреля 1925 г. Похороны были бедными; достаточно сказать, что похоронили Ирину Ива­новну в простом черном гробу и не в фамильном склепе, рядом с мужем, а прямо в парке под березой, возле стены Петропав­ловского собора. В 30-е гг. могилу княгини уничтожили, а останки перезахоронили на православном крестьянском кладби­ще, на самой окраине города, где со временем ее новая моги­ла затерялась.

1. См.: Мотылева Т. Л. “Война и мир” за рубежом: Переводы. Критика. Влияние. М., 1978. С. 133 — 134.
2. См.: Там же. С. 133.
3. Приводимые далее факты из жизни Паскевичей в Гомеле в большем объеме содержатся в кн.: Рогалев А. Ф. От Гомеюка до Гомеля: Городская старина в фактах, именах, лицах. Гомель, 1993.
4. См.: Тургенев И. С. Полн. собр. соч. и писем. Письма. Л., 1967. Т. XII, кн. 2. С. 197.
5. См.: Прийма Ф. Я. Русская литература на Западе: Статьи и разыскания. Л., 1970. С. 144—148.
6. Об этом подробнее см. в кн.: Мотылева Т. Л. Указ. соч. С. 133 и след.

Автор: А.Ф. Рогалев
Источник: Вестник ВГУ. Серия Гуманитарные науки. 2003. № 2. Ст. 4-9.