На правом берегу р. Сож в парке культуры и отдыха им. А. В. Луначарского высится дворец Румянцевых-Паскевичей.
Дворцово-парковый ансамбль является одним из лучших образцов дворцового и паркового строительства в республике. Монументальный дворец был решен мастерами русского классицизма как главенствующий силуэт в панораме города. Строительство дворца проводилось в несколько этапов с 1777 по 1851 гг. Дворец Румянцевых-Паскевичей — свидетель многих исторических событий и его история, как и история его владельцев, уходит в XVIII век.
При первом разделе Речи Посполитой в 1772 г. Гомель был присоединен к Российской империи, а в 1775 г. Екатериной Второй был подарен знаменитому русскому полководцу графу генерал-фельдмаршалу П. А. Румянцеву-Задунайскому2, После смерти фельдмаршала в 1796 г. Гомельское имение унаследовал его старший сын Н. П. Румянцев (1754—1826 гг.)3, видный государственный деятель Российской империи, который объединил вокруг себя блестящую плеяду ученых (историков и археографов). Он и члены его кружка вели изыскания в архивах, монастырских библиотеках, организовывали археологические раскопки и этнографические исследования. По данным различных ученых, Н. П. Румянцев затратил на научные исследования от 300 тысяч до 1 млн. рублей . Постепенно в Гомельском дворце мецената собралось множество реликвий истории и искусства, которые позже стали основой Румянцевского музея (в Санкт-Петербурге, затем в Москве) .
После смерти Н. П. Румянцева и вывоза гомельских коллекций в Санкт-Петербург не была оборвана традиция собирательства и коллекционирования шедевров мирового значения в Гомельском имении, новым владельцем которого в 1834 г, стал крупный российский во-енноначальник генерал-фельдмаршал граф Иван Федорович Паске -вич-Эриванский, князь Варшавский (1782—1856 гг.)7. Он заплатил за имение 4, 5 млн. рублей. И. Ф. Паскевич и его потомки владели гомельским имением до ноября 1917 г.
По мнению видных искусствоведов, в период XIX — начала XX вв. Гомельское имение представляло “выдающийся исторический и художественный интерес.
В 1913 г. в журнале “Столица и усадьба” была опубликована статья Г. К. Лукомского, которая содержит подробное описание парка и дворца Паскевичей со всеми коллекциями, хранившимися в нем. Среди них скульптурные произведения Торвальдсена, А. Кановы, X. Д. Рауха, В. И. Демут-Малиновского и др. Картинная галерея состояла из произведений таких художников, как А. Каналетто, И. Н. Крамской, П. Ротари, А. О. Орловский, Я. И. Суходольский, М. Залесский и др. Кроме этого, во дворце имелись: библиотека, золотые и серебряные изделия декоративно-прикладного искусства, уникальное собрание ваз, антикварная мебель, фарфор, фаянс, хрусталь, военные реликвии и многое другое. Г. К. Луком-ский написал, что художественная коллекция Гомельского дворца — это гимн искусству XIX в.
Грянул Октябрь 1917 г. В это время в здании дворца размещался Гомельский Совет рабочих и солдатских депутатов, который 30 октября (12 ноября) на состоявшемся здесь совещании провозгласил Советскую власть на Гомельщине.
В первые годы Советской власти и даже в период немецкой оккупации Гомеля (1 марта 1918 — 14 января 1919 гг.). Гомельское имение не пострадало, дворцово-парковый ансамбль и ценности, находившиеся во дворце, остались нетронутыми. Веды начались 24 марта 1919 г., когда восстали два красноармейских полка под командованием бывшего царского офицера М. А. Стрекопытова. Захватив дворец, мятежники разместили в нем телефонный узел и пункт наблюдения. Войска, посланные для подавления бунта, открыли ночью огонь из орудий по дворцу. Дворец загорелся. В связи с этими событиями упоминается имя Викентия Викентьевича Пошуканиса, о котором в газете “Советская культура’ от 8 декабря 1990 г. Е. Кончиным была написана статья “Пожар в Гомеле”. Из этой статьи мы узнаем, что В. В. Пошуканис был эмиссаром Музейного отдела Народного комиссариата просвещения, возглавляемого Натальей Ивановной Троцкой, женой Л. Д. Троцкого. Пошуканис, прибывший во дворец до начала мятежа для осмотра и экспроприации в Москву наиболее ценных вещей Гомельского имения, хотя и был застигнут врасплох мятежом и пожаром, не растерялся. Собрав служащих дворца, он кинулся вместе с ними в горящее здание. Спасена была большая часть вещей и все драгоценности. Неделю спустя драгоценности были вывезены в Москву и сданы в Исторический музей. Всего “около ста пудов золота и серебра”!. Это была первая серьезная потеря, понесенная Гомельским имением, на основе которого было решено создать музей. История Гомельского музея была бы типичной для подобного рода учреждений, если бы не уникальность коллекций, о которой было рассказано выше. Основным документом для образования Гомельского музея стала полученная Гомельским Губисполкомом в марте 1919 г. правительственная телеграмма Наркома просвещения А. В. Луначарского, которая предписывала закрепить за музеем парк, здание дворца князя Паскевича и все ценности в нем находившиеся. Интересный поворот — именно в марте 1919 г. эмиссар Пошуканис прибыл в Гомель для вывоза ценностей.
А вот другой любопытный документ: “Выписка из отчета о деятельности Гомельского Губотдела народного образования за период с 12 по 18 октября 1919 г.
“В Гомельском центральном музее произведена перестановка предметов, имеющих историческое или художественное значение, по комнатам и витринам.
Предметы, не имеющие строго музейного характера, переданы культурно-просветительным учреждениям при Доме Красной Армии и при фабрике “Везувий” в НовоБелице…”.
При этом ни описи, ни намека на характер данных предметов в деле не имеется.
Официальное открытие музея было приурочено к 7 ноября 1919 г., о чем было сообщено в местной газете “Путь Советов”. Гомельский музей был отнесен к 3-й категории и получил наименование Художественно-Исторический музей им. А. В. Луначарского.
В 1922 г. начинаются первые распродажи музейного имущества. Акт от 17 октября 1922 г. насчитывает около ста предметов посуды, проданных на нужды музея. Акт от 11 декабря 1922 г. содержит 14 предметов “немузейного характера”, которые были распроданы. Среди них: рояль, пианино, изделия из серебра и бронзы. Гомельские власти на попытки директора музея И. А. Маневича воспротивиться таким распродажам реагируют следующим постановлением от 17 февраля 1923 г.:
“Постановили: 1. Срочно сообщить ВЦИК и Главмузею, что некоторые предметы немузейного характера были реализованы для покрытия расходов по ремонту музея…”.
Вторым и третьим пунктами этого постановления И. А. Маневич объявляется клеветником, “стремящимся под видом защиты интересов музея скомпрометировать органы Советской власти”, отстраняется от занимаемой должности, и директором музея назначается Я. Розенб-люм.Продажа народного достояния, между тем, продолжалась. “Зав. Музеем тов. Розенблюму от 26.04.23г. Губоно предлагает выдать имеющееся у Вас пианино, назначенное для продажи, в распоряжение еврейского педагогического техникума — бесплатно. Зав. Губнаробразов. Подпись. ”
Самым ярким документом в цепи описываемых событий является “Опись предметов немузейного характера быв. дворца Паскевича, предназначенных к продаже и оцененных комиссией с участием представителя РКИ 16 марта 1923 г.” Всего в описи содержится 755 пунктов наименований предметов, среди которых картины, литографии и гравюры, серебряные подносы и скатерти, бронзовые часы разных размеров, подсвечники и канделябры, посуда, персидские ковры, музыкальные инструменты, оружие, уникальная мебель и многое другое.
В конце 30-х годов музей занимал лишь небольшую часть дворца — его правое крыло и левую галерею, остальное помещение занимали следующие учреждения и организации: детская техническая станция, кукольный театр, библиотечный коллектор, областная библиотека, дворец пионеров, областной дорожный отдел и частные лица.
Но еще были, еще оставались богатые коллекции дворца (хотя и изрядно поредевшие), еще проводились экскурсии по парку для любителей флоры и фауны.
Началась война. В здании дворца размещался штаб Центрального фронта, работники музея готовились к эвакуации. И вот здесь особого разговора заслуживает судьба музейных экспонатов, эвакуированных во время Великой Отечественной войны в г. Урюпинск Сталинградской области. Из письма научного сотрудника Р. М. Мелях, работавшей в Гомельском музее в те трудные годы, следует, что эвакуация музейных ценностей протекала хорошо, тем более, что времени для ее организации было достаточно (Гомель был оставлен немцам 19 августа 1941 г.). Музею было предоставлено необходимое количество ящиков и другого упаковочного материала. Тщательно подготовленные к отправке вещи были доставлены на вокзал и благополучно погружены в теплушки. Вместе с ними и своей семьей, уехал директор Гомельского музея С. Т. Антонов. Музейные ценности были эвакуированы вначале в Сталинград, а затем в Урюпинск. Казалось бы, дело обстоит неплохо, но тут выясняется, что из эвакуированных предметов на сегодняшний день осталось ничтожно мало (около 200 экспонатов, включая мелкие вещи), зато появилось два списка вещей, пропавших без вести. О втором списке будет рассказано ниже, здесь привожу первый список, озаглавленный так: “Опись ценностей Гомельского музея, неэвакуированных во время Великой Отечественной войны”. Составлен этот документ в сентябре 1947 г. для Комитета по делам Культпро-светучреждений при Совете Министров БССР и подписан директором Гомельского музея Малкиным. Всего в эту опись внесено 200 экспонатов, среди которых: скульптуры и бюсты, чаши и вазы, подсвечники и канделябры, кресла и ковры, рапиры, часы разных размеров, кровать деревянная, украшенная мозаикой с гербом Воронцова-Дашкова, мундир гусарский фельдмаршала Паскевича и др.
Как это видно из письма Р. М.Мелях, в 1944—45 гг. между ней и директором музея С. Т. Антоновым возник конфликт по поводу музейных экспонатов, эвакуированных в начале войны. Цитата из этого письма. “С самого начала создания нового музея я настоятельно требовала у директора направить меня в Сталинград и Урю-пинск для возвращения музейных ценностей. Однако, по каким-то причинам, тогда мне непонятным, т. Антонов отказал мне в этом. Мои просьбы о том, чтобы показать акты сдачи вещей в Урюпинск, тоже не увенчались успехом…” Споры по поводу музейного имущества привели к тому, что Р. М.Мелях ушла из Гомельского музея, что подтверждается приказом об ее увольнении от 3 марта 1945 г. за подписью СТ. Антонова. Сам Антонов в списке работников музея на 1 августа 1945 г. также не числится”.
Поездка работников Гомельского музея на место хранения эвакуированных фондов все же состоялась. Ее результатом явился акт от 14 февраля 1946 г., подписанный директором Сталинградского областного краеведческого музея А. И. Митрофановым и представителем Гомельского музея зам. директора Э. Р. Чечик. В акте оговаривались условия передачи Гомельскому музею эвакуированных цен-ностеи.
В июне 1946 г. музейные фонды (описи реэвакуированных ценностей не сохранились) были возвращены в Гомель. При этом необходимо отметить, что акты сдачи экспонатов на хранение в Урю-пинске (во время войны) и их опись в архиве Гомельского музея отсутствуют. Существует лишь упомянутый ранее список. Этот документ озаглавлен следующим образом: “Список музейных экспонатов Гомельского исторического музея, не полученных обратно от Сталинградского областного музея при реэвакуации ценностей в мае 1946 года”.
Список перечисляет 166 предметов, многие из которых представляют большую художественную ценность. Можно назвать, например: ордена XIX века в количестве 15 штук, среди них орден св. Владимира трех степеней на владимирской ленте, картину французского живописца Месонье (1815—1891 гг.) размером 35×25 см, другие картины без указания авторов, саблю с надписью: “За поражение персиян под Елизаветполем”, изделия декоративно-прикладного искусства из золота, серебра, бронзы, грамоту фельдмаршалу Паскевичу на мадьярском языке, мраморную скульптуру Леонардо да Винчи и др.
При анализе этого документа и документа приведенного ранее, возникают вопросы: где, когда и куда исчезли музейные ценности, которыми располагал музей до начала Великой Отечественной войны? Если верить цифрам, приведенным в многочисленных послевоенных отчетах, в фондах Гомельского музея в довоенное время насчитывалось 7540 экспонатов. Общее же количество предметов в обоих указанных списках составляет 366 экспонатов. Анализируя изложенные выше факты и соотнося их с сообщениями в послевоенных отчетах о том, что: “ценности в том числе и уникальные предметы, на 90 процентов были уничтожены и разграблены немецко-фашистскими захватчиками в период оккупации Гомеля с августа 1941 по 26 ноября 1943 года”, можно сделать однозначный вывод, что подобные утверждения не соответствуют действительности и являются вымыслом.
В заключении хочется привести цитату из упомянутой ранее статьи Г. К. Лукомского: “…Собрание Гомельского дворца прекрасно содержится графинею И. И. Паскевич и, если ему суждено будет со временем перейти в другие руки, то надо лишь пожелать и будущему счастливому обладателю этой сокровищницы искусства отнестись с такой же любовью ко всему здесь сохраненному, с какой это все было собрано и хранимо в течение более полувека…”.
С сожалением, приходится констатировать тот факт, что ни одна строчка из этого пожелания не осуществилась. Новым владельцам понадобилось немногим более 20 лет, чтобы сокровищница мирового искусства, каким являлась коллекция художественных ценностей Гомельского дворца, канула в Лету.
