Старообрядцы во внутренней политике правительства Российской империи на белорусских землях в конце XIX — начале XX вв.

Согласно данным переписи 1897 г., на белорусских землях проживало 148408 старообрядцев [1, с. 252]. Их деятельность строго регламентировалась законода­тельством. Так, старообрядческим духовным наставникам разрешалось исполнять духовные требы, но им было запрещено заниматься распространением своего веро­учения. Староверы не могли совершать «публичное свидетельство веры», духовные лица не имели права появляться в церковном облачении вне молитвенных домов. Старообрядцам запрещалось «заводить скиты и обители». Для ремонта молитвен­ных зданий требовалось разрешение губернатора, а для распечатывания закрытых было необходимо позволение министра внутренних дел и обер-прокурора Синода. Ведение актов гражданского состояния староверов было возложено на полицию [2, с. 10-12].

Отношение к старообрядцам на официальном уровне начинает меняться со вто­рой половины XIX столетия. Дело заключалось в том, что они представляли собой тот консервативный элемент, на который почти во всех своих начинаниях в Северо-За­падном крае мог опереться Петербург.

По мнению властей, старообрядцы в политическом и экономическом плане слу­жили противовесом польскому национальному движению. Поэтому признавалось особенно важным распространить старообрядческие поселения на территории края. А это можно было осуществить только в случае создания «режима наибольшего бла­гоприятствования» для староверов. Работа в данном направлении была проведена ещё в 70-80-х гг. XIX столетия. Так, законом от 19 апреля 1874 г. были легитимиро­ваны браки старообрядцев с «установлением записи в полицейских книгах». Но этот закон имел существенный недостаток — одно только слово «полиция» производило отталкивающее впечатление на каждого старообрядца [3, л. 38].

Указами Александа II от 22 мая и 3 июня 1876 г. были узаконены правила о раз­мещении единоверцев и старообрядцев на частных землях в Северо-Западном крае. Согласно этим документам, «на всех тех землях, где до 17 июня 1863 г. поселились старообрядцы, занимаемые ими наделы оставались в постоянной и бессрочной арен­де на тех же условиях, на которых они ими пользовались на тот момент времени». Условия могли быть изменены только в случае добровольного двухстороннего со­глашения, «с сохранением всех правил аренды» [4, с. 115]. В 1897 г. по белорусским губерниям были подготовлены, но не проверены списки старообрядцев, на которых распространялось действие закона 22 мая 1876 г. В результате многие староверы не попали под данный закон.

Ситуацию усугубляло то, что на староверов не был распространён манифест от 3 ноября 1905 г., отменявший выплату выкупных платежей. Это привело к осложне­нию экономических условий жизни старообрядцев на белорусских землях. В поисках выхода из создавшихся условий они переселялись в Сибирь и на Дальний Восток [4, с. 120, 124-125].

Закон от 3 мая 1883 г. предоставил старообрядцам некоторые религиозные и гражданские права. Им разрешалось «творить общественную молитву, исполнять ду­ховные требы и совершать богослужение, как в частных домах, так и в особо пред­назначенных для этих целей зданиях». Постройки, пригодные для превращения в молитвенные дома, разрешалось превращать в таковые «в случае возобновления и исправления зданий» с разрешения местного губернатора, в остальных случаях — Министерства внутренних дел с учётом соответствия «местным условиям» и «нрав­ственного характера» учения каждого толка [5, л. 1-1об.].

Прекращались преследования тех наставников, которые исполняли духовные требы, не имея подтверждения своего духовного сана. Для внутреннего перемеще­ния старообрядцам выдавались паспорта общего образца. Но часть религиозных действий старообрядцев по-прежнему находилась под запретом: им не разрешалось открывать монастыри и скиты, организовывать крестные ходы, пользоваться колоко­лами, совершать публичное ношение икон, — то есть производить действия, «клоня­щиеся к распространению между православными своего вероучения» [6, л. 81]. Мо­нахам и наставникам нельзя было появляться в церковной одежде в общественных местах. Старообрядческие священники не признавались принадлежащими к духов­ному сословию [7, л. 27-27об.].

В начале XX века власти пошли ещё на одну уступку старообрядцам. 19 ноября 1903 г. был издан указ о необязательности для староверов общественных приговоров об установлении сборов в пользу православных храмов [8, с. 1]. Данное постанов­ление не всегда выполнялось на деле. Власти на местах, как правило, поддержива­ли православную церковь. Вместе они находили пути для обхода закона, заставляя старообрядцев, вносить свою лепту на благо «первенствующей» конфессии.

Губернаторы на местах в своих распоряжениях относительно старообрядцев продолжали опираться на донесения полиции, перед которой таким образом «откры­вался широкий простор для злоупотреблений» [9, л. 38-38об.].

Таким образом, правительство Российской империи, приняв во внимание вер­ноподданнические настроения староверов, проживавших на белорусских землях, пошли им на некоторые уступки, обставив их рядом условий: «если старообрядцы отправляли свои религиозно-культовые потребности», то власти закрывали на это глаза». Но попытки «открыто заявить о своих религиозных или политических притя­заниях встречали определённую реакцию представителей официальной церкви» и государственной администрации [10, с. 197]. Главным образом старообрядцы интере­совали правительство в качестве противовеса польскому национальному движению на белорусских землях.

Литература

1. Общий свод по империи результатов данных первой всеобщей переписи населения, произведённой 28 января 1897 г. / под ред. Н.А. Тройницкого. — СПб.: Паровая Тип. — Лит. Н.Л. Ныркина, 1905. — Т. 1. — 268 с.
2. Устав о предупреждении и пресечении преступлений. — СПб.: Издание кодификационного отдела при Государственном Совете, 1890. — Т. XIV. — 96 с.
3. ГАРФ. — Фонд 1729. — Оп. 1. — Д. 139. Указ Николая II Правительствующему Сенату о преобразовании Правительствующего Сената и Комитета Министров, пересмотре Положения о земских учреждениях, принятии мер к возрождению церковно-приходских общин, пересмотре законов о печати, усилении полицейского режима 1903 г.
4. Гарбацкі, А.А. Гісторыя стараабрадніцтва на беларускіх землях ў канцы XVII — XX ст. / А.А. Гарбацкі. — Брэст: Выд-ва Брэсцкага дзярж. ун-та, 1999. — 202 с.
5. НИАБ. — Фонд 1430. — Оп. 1. — Д. 43901. Указ Сената губернатору о представлении сведений о раскольнических молельнях и их наставниках 1898 г.
6. ГАРФ. — Фонд 102. — Оп. 226. — Д. 12. — Ч. 3. — Л. А (2). Старообрядцы 1898 г.
7. ГАРФ. — Фонд 102. — Оп. 226. — Д. 12. — Ч. 3. — Л. Б (1). Старообрядцы 1898 г.
8. Несправедливые налоги // Голос старообрядца. — 1906. — 23 марта. — С. 1.
9. ГАРФ. — Фонд 1729. — Оп. 1. — Д. 139. Указ Николая II Правительствующему Сенату о преобразовании Правительствующего Сената и Комитета Министров, пересмотре Положения о земских учреждениях, принятии мер к возрождению церковно-приходских общин, пересмотре за­конов о печати, усилении полицейского режима 1903 г.
10. Бачинин, В.А. Византизм и евангелизм: генеалогия русского протестантизма: очерки исто­рической социологии религиозно-гражданской жизни / В.А. Бачинин. — СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2003. — 366 с.

Автор: В.В. Табунов
Источник: Религия и общество – 8. Могилев: МГУ имени А. А. Кулешова, 2014. С. 30-32.