Старообрядческие монастыри Стародубья и Ветки в конце XVIII — первой половине XIX века как центры духовной жизни и их влияние на местное население

Монастыри на протяжении всей истории христианской Рос­сии являлись ведущими духовными и культурными центрами.

В советской историографии наиболее изученными являлись вопросы экономической деятельности монастырей. Лишь в по­следнее время исследователи обратили внимание на роль мона­стырей в духовной жизни российского общества, придавая боль­шое значение им как “хранилищам русской культуры” [1].

В этом вопросе немаловажным аспектом является изучение роли старообрядческих монастырей: Выгорецкой киновии, вет­ковских, иргизских и стародубских. Выявление их памятников архитектуры, живописи, прикладного искусства и книжности по­зволило бы более отчетливо представить особенности собственно монастырской культуры и ее влияние на местное население. Не упуская из виду хозяйственной роли старообрядческих монасты­рей в освоении окраинной территории юго-запада России и севе­ро-востока Белоруссии, необходимо показать их деятельность как духовных центров русского старообрядчества, центров русской культуры: книжности, полемики, иконописи, прикладного искус­ства, музыки.

В указанном районе наиболее последовательно организовы­вали свою духовную жизнь представители поповщины. Их при­верженцы объединялись вокруг монастырей, скитов, пустынь и обителей. Старообрядцы-беспоповцы своими духовными цен­трами считали скиты, обители и пустыни. Именно монастыри были тем духовным стержнем, который притягивал в Стародубье и Ветку иночествующих, паломников. В них стекались привер­женцы старой веры из многих определенных окраин тогдашней России, а также из окрестных слобод и посадов. Вольная жизнь монастырей Стародубья и Ветки, не подчинявшихся духовному начальству, вызывала раздражение у правящих кругов и предста­вителей церкви. Тем более что большинство православных мона­стырей, находившихся в этом регионе, прекратили свое сущест­вование после секуляризации 1780-х гг. Свыше 40 монастырей было закрыто при введении штатов в Малороссии и Белоруссии. Основание новых монастырей после 1764 г. шло весьма неус­пешно. До 1800 г. было открыто около 20 монастырей, а восста­новлено прежних только 29 [2, с. 622-623]. Это позволяет сделать вывод о том, что в условиях отсутствия монастырей официальной церкви, старообрядческие монастыри могли оказывать значи­тельное влияние на окружающее население слобод и посадов, тем более, что население было преимущественно старообрядческим. Между тем, особенность старообрядческих монастырей, скитов и обителей Староду бья, заключалось в том, что они в конце XVIII — первой половине XIX вв. находились либо на территории слобод и посадов, либо в непосредственной близости от них. В связи с этим, Василий Алябьев, чиновник Министерства внутренних дел, проводивший ревизии старообрядческих монастырей Чернигов­ской, Могилевской и Полтавской губерний в 1844-1846 гг. писал: “Весьма было бы ошибочно сравнивать раскольничьи монастыри православными, они нечто иное, как часть посада, обнесенного Сбором” [3, Ф 1284, оп. 200, д. 104, л. 155-155 об]. Это давало монастырям широту культурного воздействия, более тесную связь с широкими слоями общества, приток людей, так как мо­нашеская братия пополнялась как за счет жителей других губер­ний России, так и за счет местных обывателей. Престарелые жи­тели местных слобод и посадов “доживали свой век” в монасты­рях, скитах, обителях и пустынях. Это еще больше укрепляло контакты между слободским и посадским населением и духов­ными центрами. К тому же, в период второй выгонки из Ветки (1764 г.) старообрядцы Стародубья предоставляли земли своих слобод и посадов для размещения на их территории монастырей, скитов, обителей и пустынь. Так возникли Покровский Климовский, Ново-Покровский Свяцковский, Клинцовский Краснобор­ский Предтечиев, Клинцовский Никольско-Преображенский мо­настыри и другие духовные центры старообрядцев Стародубья. К 1844 г. на территории Стародубья в 22-х местах находилось 8 мо­настырей, 6 скитов, 6 обителей и 2 пустыни [3, ф. 1284, оп. 200, д. 104, л. 20-25 об]. По данным Министерства внутренних дел на территории Ветки было 4 мужских монастыря: Лавреньтьев, Ма­карьев, Пахомьев, Никольский (Новоникольский) и 1 женский. Такая значительная разница объясняется тем, что большое коли­чество монастырей, скитов было уничтожено в Ветке в период карательных действий правительства в 1764 г. Положение мона­стырей в Стародубье было легальным, открытым. Здесь было значительное количество насельников: в Покровском Климовском мужском — 17 иноков, 36 бельцов; Казанском Климовском девичьем — 647 насельниц; Красноборском Предтечиевом — 5 иноков, 18 бельцов; Новопокровском Свяцковском — 18 иноков, 20 бельцов; Малино-Островском Рождество-Богородицком муж­ском монастыре — 80 монахов и бельцов; Троице-Успенской Ни­кодимовой обители — 40 монахов и бельцов. В монастырях Ветки по данным Министерства внутренних дел, насчитывалось 170 человек иноков и бельцов. Но эти количественные данные, как и в Стародубье не отражали реального состояния дел на местах. По мнению исследователя Н.Н. Варадинова численность насельников в Монастырях была значительно выше. Он подчеркивал, что “к Монастырям и церквям ветковским раскольники имели особое Усердие из самых отдаленных губерний, считали их особенно священными и поддерживали богатыми вкладами [4, с. 389]. Между ветковскими и стародубскими монастырями существова­ла тесная духовная связь: “сами же ветковские раскольники, на­ходясь в соседстве с единомышленниками своими в Белоруссии в уездах Черниговской губернии, получали от них помощь в делах веры и помогали им со своей стороны” [4, с. 388-389]. Иноки ста­рообрядческих монастырей Стародубья принимали постриг в Лавреньтьеве (Ветковском) монастыре. После ликвидации ветковских монастырей старообрядческие иноки переходили в стародубские монастыри (Покровский Климовский, Клинцовский Красноборский, Преображенско-Никольский, Ново-Покровский Свяцковский). В Стародубье находились монастыри ветковского, дьяконовского, епифаньевского толков, старообрядцев-поповцев и беспоповские обители (Покровские Тульегорские Злынковские) федосьевского толка, а на территории Ветки были монастыри од­ноименного толка старообрядцев-поповцев. Это приводило к разнообразию форм монастырских поселений на территории Ста­родубья. здесь находились крупные авторитетные всероссийские духовные центры старообрядцев-поповцев и небольшие скиты, обители и пустыни местного значения. Сведениями о ветковских скитах мы не распологаем, но позволим себе не согласиться с мнением, что слово скит на Ветке менее употребительно, чем “монастырь”, так как первые скиты, образовавшиеся на Ветке, дали основание для образования в дальнейшем монастырей [5]. Ветковские и Стародубские монастыри, находившиеся в непо­средственной близости от старообрядческих посадов и слобод, должны были приспосабливать монастырский устав к приход­ским нуждам во многих вопросах, и, прежде всего в обрядовой практике. Во всех монастырях ветковского толка было богомоление за царя. При пострижении в монахи особенно ярко проявлял­ся институт духовного наставничества-старчества. Постригаемый передавался искусному иноку, чтобы тот научил его всем обыча­ям иноческого чина и жизни. Старообрядческие монастыри Ста­родубья были значительными хозяйственно-экономическими комплексами. Так Покровский Климовский монастырь имел свыше 200 десятин земли, распологал обширной библиотекой, состоящей из рукописных и [старо] печатных книг, иконописной мастерской. В скриптории монастыря работал старообрядческий писатель И.Г. Кабанов (Ксенос). Обширными книжными собра­ниями располагал Красноборский Предтечиев монастырь. В Ка­занском Климовском и Покровском Климовском сохранялась древнерусская музыкальная традиция демественного распева. Насельники Казанского Климовского девичьего монастыря соз­давали ризы на иконы из речного жемчуга и бисера. Ветковские старообрядчсские монастыри обладали уникальными памятника­ми древнерусской культуры. Лавреньтьев, Пахомьев, Никольский монастыри обладали обширными библиотеками. В скриптории Лавреньтьева, Пахомьева, Никольского монастырей работали И.Г. Кабанов (Ксенос), Павел Белокриницкий. Лавреньтьев муж­ской монастырь имел иконописную мастерскую, в Пахомьевом монастыре была богатая ризница, иконы греческого письма. Воз­можно, была своя иконописная мастерская. В Никольском муж­ском монастыре был иконостас греческой живописи, обширное собрание икон. Возможным также является наличие иконописной мастерской.

В 1832 г. состоялся Рогожский собор, в котором участвовали видные послы из главных центров старообрядчества — Староду­бья, Ветки. Иргиза, Керженца, Вольска, Казани, Поволжья, Дона, Урала, Кавказа и др. От Ветки на соборе присутствовали игумен Лавреньтева монастыря Симеон, от Стародубья — старец и игумен Покровского Климовского монастыря — Рафаил, старец Ипполит, старец и игумен Преображенско-Никольского монастыря — Сер­гий. Собор принял решение об учреждении за границей архие­рейской кафедры и о сохранении в старообрядческой церкви трехчинной иерархии [6, с. 29]. Участие в Рогожском соборе вет­ковских и стародубских духовных лидеров говорило о большом значении Стародубья и Ветки как духовных центров в старооб­рядчестве.

Итак, в конце XVIII — первой половине XIX вв. на террито­рии Стародубья и Ветки, в среде старообрядчества, глубоко со­хранялась народная религиозность, характерная для Древней Ру­си, что приводило к появлению значительного количества духов­ных центров: монастырей, скитов, обителей, пустынь, куда стека­лось старообрядческое население в поисках нравственной опоры, Душевного врачевания”. Монастыри, скиты, обители влияли на планировочную структуру слобод и посадов, были значительны­ми хозяйственно-экономическими комплексами, располагали Церковными зданиями и сооружениями. Монастыри были цен­трами духовного наставничества, имели как общероссийское, так и местное значение. Они владели значительными книжными соб­раниями как рукописных, так и [старо]печатных книг. Все духовные центры сохраняли традиции музыкальной культуры Древней Руси, традиции древнерусского религиозного шитья, иконописания. Старообрядческое население относилось к ним как к своим “святыням”, которые с большим упорством отстаивало в период насильственного обращения в единоверие и ликвидации со сто­роны официальной церкви и государства. Уникальным является факт сохранения старообрядческих монастырей Стародубья до 1930-х г.

Проведенное нами фотофиксирование сохранившихся даже в руинированном состоянии памятников старообрядческой архи­тектуры, иконописи, книжности, декоративно-прикладного ис­кусства, музыкальной традиции, позволяет говорить о высокой духовной культуре старообрядцев Стародубья и Ветки. Оно не исчерпывается хронологическими рамками конца XVIII — первой половины XIX вв., так как ощущается в среде местного старооб­рядчества в настоящее время обликом местных традиционных поселений, сохраняющимся укладом жизни, потребностью в со­хранении духовного наследия предков.

1. Троице-Сергиева Лавра в истории, культуре и духовной жизни России. Сергиев Посад, 1998.
2. Тальберг И. История русской церкви. Репринт. М., 1992.
3. Российский государственный исторический архив.
4. Варадинов Н. История Министерства внутренних дел. Кн.8. Ис­тория распоряжений по расколу. СПб., 1863.
5. Это можно подтвердить на примере Лавреньтьева монастыря, возникшего как скит, затем ставшего монастырем.
6. Макаров В.Е. История Рогожского кладбища. М., 1995.

Автор: М.В. Кочергина
Источник: Старообрядчество как историко-культурный феномен / Материалы Международной научно-практической конферен­ции “Старообрядчество как историко-культурный феномен” (Гомель, 27-28 февраля 2003 г.): Гомель: ГГУ, 2003. — 312 с. Ст. 131-136.