Советизация еврейских местечек Мозырщины в 20-е гг. XX в.

Важным звеном экономики белорусских земель на протяжении столетий являлось местечко. Эти населенные пункты были торговы­ми и ремесленными центрами близлежащей сельской округи. В чем-то их функции можно сравнить с работой сердца. Каждое местечко перекачивало деньги, товары и услуги по «кровеносным сосудам» экономики. Местечко было тем местом, где крестьянин мог продать свои товары, купить все необходимое, узнать последние новости. Веками система работала эффективно, однако после Октябрьской революции прежнее традиционное местечко уже никак не вписыва­лось в новые социально-экономические и общественно-политические реалии. Политика советской власти была направлена на слом местеч­кового традиционализма, замену его новой, советской моделью. В конце концов, заводы и универмаги заменили кустаря и частного торговца, а сами местечки в 20-30-е годы были упразднены, переве­дены в разряд городов или сельских поселений. Постепенно исчезли их специфические этнокультурные особенности, связанные с преоб­ладанием еврейского населения в данных населенных пунктах.

Данное исследование имеет целью проследить и охарактеризо­вать основные направления политики советизации в местечках Мозырщины в 20-е годы XX века, выявить изменения в общественно- политической сфере.

Главный удар советской власти наносился по иудаизму — фунда­менту традиционного уклада жизни и мировоззрения жителей мес­течка. Одним из проявлений данной политики стала насильственная ликвидация всех форм еврейского религиозного образования: хеде­ров и ешиботов (иешив). Следует пояснить, что образование, всегда ценившееся и бывшее в почете у евреев, имело исключительно рели­гиозный характер. Хедером у евреев называлась частная начальная школа, где изучалась Тора и Талмуд. Иешива или согласно русской традиции ешибот, был высшим религиозным учебным заведением в иудаизме, в какой-то степени аналогом православной духовной ака­демии.

Постановление СНК БССР от 26 мая 1922 года гласило: «Все ев­рейские частные школы под названием «хедера», талмуд-торы и ешиботы, как имеющие целью систематическое обучение детей ре­лигии, немедленно закрыть» [1, с. 16]. Проведение в жизнь данного постановления возлагалось на Наркомат просвещения и подведомст­венные ему структуры, а также на НКВД БССР. Аналогичные пред­писания содержались и в Плане работы Гомельского губбюро евсекции при губкоме за 1922 год: «Немедленно провести закрытие хеде­ров и ешиботов во всех тех уездах, где это по местным условиям воз­можно» [2, л. 25]. Малоизвестный факт: учеба в хедере или иешиве могла повлечь за собой уголовную ответственность. Это положение было отражено в Уголовном кодексе [3, с. 62]. Тем не менее, хедеры продолжали существовать, правда, уйдя теперь в глубокое подполье. Бюро Мозырского окружкома отмечало в 1927 году далее расширение сети хедеров. Еврейские дети часто совмещали учебу в советской школе с посещением начальной религиозной школы. Дети бедноты, а в местечках того времени беднота составляла значительный процент населения, получали там материальную помощь [4, л. 251-253].

Преследованиям подверглись меламеды — учителя в хедерах, над ними устраивались показательные суды. Партийные структуры вы­деляли две группы меламедов: так называемых преподавателей «старшего профиля» и учителей на дому из числа безработных или бывших учителей древнееврейского языка, которые преподносили советскую форму с содержанием хедера [4]. Альтернативой еврей­скому традиционному образованию была призвана стать советская школа, атеистическая по своей сути. Ее становление происходило с большими трудностями: не хватало необходимого оборудования, помещений, учебников [5, л. 11 об.]. В Мозырском округе в 1926 году был самый малый охват детей школами в целом по БССР — 48 % [6, с. 70].

Как и в целом по стране, в местечках Мозырщины была развер­нута широкомасштабная антирелигиозная кампания. Так, в 1922 году с целью пропаганды атеизма в Наровле и Хойниках прошли собра­ния членов партии и комсомола, митинги, были зачитаны соответст­вующие доклады [2, л. 20]. Комсомолу в 1927 году вменялось в обя­занность проведение антирелигиозной кампании на темы «Тора и социализм», «Моисей и Маркс» [4, л. 119]. Зачастую такие акции строились на обыгрывании Ветхого Завета, обыгрывании «жульни­ческом», по выражению одного из исследователей [3, с. 59]. Пар­тийные структуры отмечали важную роль еврейских религиозных руководителей в повседневной хозяйственной жизни местечка: «Почти во всех местечках газ, свечи и дрожжи продавал раввин по завышенным ценам, используя полученную прибыль на религиозные цели» [4, л. 253]. Раввины подверглись преследованиям. Создава­лось отрицательное отношение к тем людям, кто выпекал мацу. Ев- секция требовала от учителей советских школ высмеивания еврей­ских традиций как порождения мракобесия [3, с. 76].

В Мозырском округе существовала антирелигиозная фракция «Безбожник» [4, л. 73-74]. Была предпринята попытка организовать антирелигиозные кружки, однако эти начинания не имели успеха. Для «рядовой рабочей массы» атеистическая пропаганда данных кружков оказалась малопонятной [2, л. 77]. Своим успехом евбюро губкома считало отказ почти всех еврейских рабочих, артелей и кол­лективов кустарей от субботнего отдыха. Констатировалось, что кус­тари — самая большая социальная группа местечкового населения «довольно успешно отвлекаются от синагоги и от религиозных обря­дов». Отмечалось, что «в борьбе с клерикализмом… связь с губсудом и ГПУ была полная» [2, л. 77]. Однако в целом иудаизм сохранял свое влияние на умы и сердца местечковых жителей, особенно пред­ставителей старшего поколения. Об этом косвенно может свидетель­ствовать следующий эпизод из жизни местечка: в Турове председа­тель РИКа для решения хозяйственного вопроса созывает собрание в здании действующей синагоги. В 20-е годы были отмечены случаи приезда в местечки Мозырщины из других регионов иудейских про­поведников, сборщиков средств на ешиботы [4, л. 83-84].

По замыслу партийного руководства культурными центрами месте­чек наряду со школами должны были стать нардомы [4, л. 255]. Также в местечках Мозырщины создавались библиотеки. Бюро Туровского РК КПБ отмечало недостаточное количество марксистско-ленинской лите­ратуры в библиотеках района [7, л. 58]. В Наровле, напротив, была до­вольно обширная общественная библиотека [4, л. 255].

Советская власть проводила репрессивную политику в местечках мозырского региона по отношению к сионистскому движению, кото­рое получило здесь широкое распространение. На совещании при секретариате евсекции Гомельского губкома от 12 марта 1922 года было заявлено, что в губернии «повсюду развивается клерикализм и сионистские группировки,… оживление правого Бунда и «Поалей-Цион» [8, л. 4]. Сионизм был представлен также такими организа­циями, как Гашомер-Гацаир, Гехалуц. Так, на закрытом совещании при Мозырском окружкоме 1СПБ 7 мая 1926 года отмечалось расши­рение деятельности Гашомер-Гацаир в округе, существование его отделений в Петрикове и Калинковичах. Члены Гашомер-Гацаир выпускали прокламации, распространяли литературу сионистского содержания в среде местного населения. Наблюдался количествен­ный рост членов Гехалуц, «больше всего за счет местечкового эле­мента». В 1926 году в Мозырском округе в его составе насчитыва­лось до 660 человек [9, л. 11]. Гехалуц пытался легализовать свою деятельность в Гомельской губернии, однако эта попытка не увенча­лась успехом. Эта организация также прилагала усилия по вхожде­нию под различными предлогами в еврейские земледельческие кол­лективы, артели, общества кустарей. Наличие сионистских организа­ций в 20-е годы было зафиксировано в местечках Скрыгалово, Копаткевичи, Озаричи, Туров [10, л. 111]. Евбюро с тревогой констати­ровало в 1923 году: «Сионистские группы и настроения в нашей гу­бернии сохранились и проявляют значительную активность». Отме­чалась широкая агитация сионистов в период обострения отношений СССР и Великобритании, а также эта активность постоянно возрас­тала в канун иудейских религиозных праздников, таких как Пасха, Судный день [2, л. 80-81].

Главной причиной роста популярности сионистских настроений являлся социально-экономический кризис местечка: массовая безра­ботица, разорение кустарей, ремесленников и торговцев, отсутствие перспектив на будущее. Данные факторы вызывали вполне справед­ливое недовольство советской действительностью со стороны мес­течкового населения, идеализацию дореволюционного прошлого. Как результат, многие жители местечек пополняли ряды сионистских организаций. По сообщению евбюро в 1925 году: «Состав сионистов – дети крупных нэпманов, кои являются их главарями. В некоторых местечках незначительный процент кустарной молодежи» [5, л. 19]. Власть объясняла всплеск сионизма отсутствием необходимых превентивных мер со стороны местных партийных структур: «Евработа в губернии почти не ведется, почти ни в одном уезде нет секретаря Евпартсекции. Борьба против клерикализма и сионизма со стороны парторганизации не ведется» [2, л. 4].

По данным ОГПУ, сионисты получали материальную и финансо­вую помощь из-за рубежа [11, л. 46].

Средствами борьбы должна была выступить «систематическая разъяснительная работа политики Компартии, широкой популяриза­ции успехов за последние 2 года и улучшение положения еврейского населения как во всем Союзе, так и в нашем округе» [4, л. 201]. Ре­прессивные меры советской власти и широкие преобразования в местечке сделали свое дело: сионизм пошел на спад, его ряды значи­тельно поредели, экономическая база сионизма сузилась.

В качестве альтернативы сионистским организациям в местечке и проводника советского влияния в среде еврейской молодежи должен был выступить комсомол. Расширению его рядов часто препятство­вало недостаточно корректное поведение самих комсомольцев. Так, в среде мозырской окружной организации ЛКСМБ было зафиксирова­но несколько случаев «проявления ярких фактов антисемитизма» [4, л. 117]. Любопытна характеристика рядовых комсомольцев со стороны курсантов евсектора губпартшколы, обследовавших поло­жение местечек гомельского региона в начале 20-х гг.: «Комсомолец-еврей висит в воздухе, оторван от окружающего населения, живет обособленно и варится в своем собственном соку» [12, л. 23]. Были зафиксированы случаи посещения комсомольцами синагоги, участие в религиозных обрядах. За это было исключено 10, подвергнуто взы­сканиям 11 человек [13, л. 17].

Комсомольцев и коммунистов называли «царями местечка». По сообщению евбюро: «Комсомольские органы на местах и комсо­мольская масса упорно отбрасывает все предложения о постановке работы … на еврейском языке. Такая политика проводится даже в местечках, где 90 % членов комсомольских ячеек — это еврейская рабочая молодежь, совершенно не владеющая русским языком» [2, л. 69]. Это, разумеется, не приносило лишних победных очков комсомольской организации.

В местечках Мозырщины создавались ячейки КП(б)Б, вокруг ко­торых группировался беспартийный актив. На протяжении всего периода 20-х годов наблюдался постепенный рост численности ев­рейских коммунистов в местечках. Причина этого лежала на поверх­ности: вступление в ряды КП(б)Б открывало широкие перспективы па будущее. На Мозырщине начинают функционировать и привод­ные ремни партии — профсоюзы. Их деятельность в местечках может характеризовать следующая выдержка из материалов евбюро губкома за 1923 год: «Профсоюзные аппараты проявляют в отношении евработы большой консерватизм. Сначала необходимость евработы совершенно отрицалась, а когда это стало невозможно, они вообще в этом отношении не проявляют активности и энергии» [2, л. 69].

В авангарде борьбы против еврейского традиционного уклада жизни, религии и находилась еврейская секция Коммунистической партии (евсекция). 10. Франкфурт, заведующий евсекцией Народного комиссариата просвещения, отмечал в своей докладной записке, что «Евсекция является одним из основных органов Компроса, осущест­вляя на еврейском языке общие коммунистические культурно- просветительные и политико-просветительные задачи» [14, л. 6]. Ев- секция в качестве своей первоочередной задачи видело борьбу про­тив иудейского религиозного обряда и образования.

В Мозырском округе работали так называемые «евуполномоченные», осуществлявшие политику евсекции на региональном уровне. Они были подотчетны еврейскому бюро (евбюро), в подчинении ко­торого находилась Гомельская губерния. Важную роль в процессе советизации местечка, информационно-идеологическом влиянии на местечковых жителей играли печатные издания. В местечках распро­странялись газеты «Эмес» («Правда» на идиш), «Дер Векер». Создавались Советы как новые органы власти. Согласно закону «местеч­ковый Совет является высшим органом власти в пределах местечка, объединяет и организует все трудящиеся массы, независимо от на­циональности, для участия в государственном управлении, админи­стративно-хозяйственном и культурном строительстве».

Местечковый Совет избирался па общем сходе граждан местечка, должен был включать в себя не менее 10 членов. В его подчинении находилась милиция. Декларировалось, что местечковый Совет «ор­ганизует и содействует развитию кустарного производства, сбыту вырабатываемого и оказывает кустарям содействие в получении за­конных льгот» [15, с. 37-43]. Местечковые Советы могли быть на­циональными по своему составу. Превращение местечкового Совета из национального в территориальный в Турове в 1927 году и вхож­дение в его состав белорусов вызвало недовольство части еврейского населения [10, л. 28].

Таким образом, в 20-е годы XX века государственная политика в местечках мозырского региона была направлена на постепенную и необратимую советизацию этих населенных пунктов. В авангар­де этого процесса стояла евсекция — проводник советской полити­ки в еврейской среде, опиравшаяся на свои местные отделения и институт евуполномоченных. Преследованиям подверглись сио­нистские организации, такие как Гашомер-Гацаир, Гехалуц, ев­рейские религиозные лидеры-раввины, учителя религиозных школ — меламеды. Под запретом оказалось традиционное еврейское об­разование — хедеры и ешиботы, на смену которому постепенно приходила советская школьная система. Была развернута активная антирелигиозная кампания, проходившая в виде митингов, чтения докладов, содержащих критику религиозных воззрений. В местеч­ках были отделения атеистической организации «Безбожник» Од­нако власть не смогла добиться полного успеха в данном вопросе – иудаизм сохранил свое влияние на евреев, особенно представи­телей старшего поколения. В местечках Мозырщины создавались ячейки партии, профсоюзные и комсомольские структуры; в каче­стве новых органов власти выступили Советы. Средоточием куль­турной жизни местечка по замыслу партийного руководства должны были стать так называемые нардомы и библиотеки, что активно и претворялось в жизнь. Все вышеперечисленные меры были призваны изменить традиционную модель местечковой жиз­ни, заменив ее новой, советской моделью местечка.

Список литературы

1. Чынныя законы БССР. Ч. 1.
2. Государственный архив общественных объединений Гомельской об­ласти (далее –
3. ГАООГО). — Ф. 1. — Оп. 1.-Д. 1713.
4. Скир, Арон. Еврейская духовная культура в Беларуси : историко- литературный очерк
5. Арон Скир. — Мн., 1995. — 144 с.
6. ГАООГО. — Ф. 69. — Оп. 2. — Д. 131.
7. ГАООГО. — Ф. 69. — Oп. 1. — Д. 252.
8. Два гады нацыянальнай работы у БССР. — Менск, 1929.
9. ГАООГО. — Ф. 69. — Оп. 1. — Д. 3.
10. ГАООГО. — Ф. 1. — Оп. 1. — Д. 1712.
11. ГАООГО. — Ф. 69. — Оп. 2. — Д. 81.
12. ГАООГО. — Ф. 69. — Oп. 1. — Д. 593.
13. ГАООГО. — Ф. 69. — Оп. 2. — Д. 12.
14. ГАООГО. — Ф. 1. — Оп. 1. — Д. 2656.
15. ГАООГО. — Ф. 69. — Оп. 1. — Д. 426.
16. ГАООГО. — Ф. 1. — Оп. 1. — Д. 1180.
17. Положение о местечковых Советах БССР // Собрание узаконений и распоряжений рабоче-крестьянского правительства Белорусской Социали­стической республики, — 1925.- № 31.

Автор: С.Ф. Веремеев
Источник: Гомельщина в событиях 1917–1945 гг.: материалы науч. практ. конф. / ред. кол. : А.А. Коваленя [и др.]. – Гомель, 2007. Ст. 117-124.