Содержание и трудовое использование военнопленных Первой мировой войны в Речицком уезде

Летом 1914 г. началась первая мировая война – крупнейшая глобальная катастрофа ХХ в. Начавшаяся как конфликт между австро-германским блоком и странами Антанты во главе с Россией, она постепенно втянула в свою орбиту более 30 государств Европы, Азии, Америки. Почти половину войны, с 1915 по 1917 гг., линия фронта между воюющими сторонами пролегала по территории современной Беларуси. Четверть белорусской земли находилась под немецкой оккупацией, остальная часть была прифронтовой зоной России.

Неотделимой частью военных действий русской армии, безусловно, было пленение огромного числа военнослужащих противника. Однако, в многочисленной исторической литературе по первой мировой войне тема плена находила лишь фрагментарное освещение  или упоминание. По листам использования наблюдается, что немало архивных дел и документов не исследованы и не введены в научный оборот. Между тем, учитывая важность вопросов правового положения, содержания, трудового использования и репатриации иностранных военнопленных, мы должны видеть проблему объективно точно. Пользуясь куда более широким, чем в советское время, доступом к архивным источникам, мы имеем возможность  полнее осветить многие политические, правовые, экономические, социальные и др. аспекты проблемы, обнаружить совершенно новые факты и с их учетом рассмотреть уже устоявшиеся положения под иным углом зрения.

Касаясь событий первой мировой войны, отметим, что первоначально российские военные власти намеревались разместить пленных только в районах, удаленных от крупных городов и железнодорожных линий. В соответствии с распоряжением Генерального штаба в 1914 г. военнопленные немцы, австрийцы, а также венгры, как менее надежные по сравнению с пленными славянами и румынами, подлежали размещению главным образом в Сибири, Туркестане и на Дальнем Востоке. Однако постепенно в 1916-1917 гг. размещение военнопленных на территории России приобрело иной характер за счет сокращения числа пленных, отправляемых за Урал, и перевода больших контингентов военнопленных в Европейскую Россию для участия в тыловых и сельскохозяйственных работах.

В рамках темы рассмотрим особенности содержания и трудового использования иностранных военнопленных на территории Речицкого уезда. Необходимо подчеркнуть, что положение пленных первой мировой войны не имело ничего общего с тем, что пришлось испытать пленным второй мировой. Гаагская конвенция 1907 г. провозгласила принципы гуманного обращения с военнопленными. В октябре 1914 г. Николай II утвердил «Положение о военнопленных», где говорилось о том, что с военнопленными, «как с законными защитниками своего отечества, надлежит обращаться человеколюбиво»¹. Приказы военного министра России строжайшим образом запрещали применение к пленным физических наказаний или длительное их заключение в тюрьмах, но не исключали их трудового использования на промышленных и сельскохозяйственных работах.

Распределение военнопленных по предприятиям осуществлялось на основании заявок, представленных губернатору через фабричных инспекторов, окружных инженеров или соответствующих им лиц. Утверженные губернатором заявки  направлялись далее в Главное Управление Генерального штаба. Производства, решившие использовать труд иностранных военнопленных, должны были заполнять заявки по установленной форме. Работодатель обязан был указать: а) для каких именно работ испрашиваются военнопленные; б) какие железнодорожные станции или пароходные пристани могут служить пунктами назначения пленных; в) число военнопленных для каждого пункта назначения; г) по возможности, предполагаемый период использования военнопленных; д) звания и фамилии ответственных от предприятия за прием военнопленных в каждом пункте².

Созданная при Главном Управлении Генерального штаба Особая межведомственная комиссия по распределению военнопленных удовлетворяла заявки исходя из имевшихся возможностей. Трудность вызывал подбор из числа военнопленных квалифицированных специалистов. Представителей Речицкого уезда интересовали, прежде всего, пленные способные к работам в деревообрабатывающей и металлообрабатывающей промышленности (спичечном, лесопильно-фанерном, проволочно-гвоздильном производстве).

Частные предприятия могли рассчитывать на военнопленных только в случае оплаты их труда «по существующим местным ценам для каждой категории работ»³.  При этом, «Правилами об отпуске военнопленных для работ в частных промышленных предприятиях», утвержденными Советом Министров 17 марта 1915 г., определялось, что 1/3 из заработной платы пленных отчисляется в особый фонд на счета определенных министерств. Из оставшейся затем части зарплаты покрывались все расходы предприятия на содержание пленных, а также выдавались своего рода премиальные  «обнаружившим усердие в работе» на улучшение довольствия, но не более 20 коп. за каждый рабочий день.

Статус военнопленного в определенной степени гарантировал пленным соответствующее их положению обеспечение. Обязанности предприятий по содержанию военнопленных включали в себя предоставление помещения, обеспечение продовольствием, лечение, снабжение одеждой, обувью, постельным бельем и необходимыми для работы инструментами. Военнопленные подчинялись общим правилам внутреннего распорядка, установленного для того или иного предприятия.

В соответствии с официальными распоряжениями русских властей «способ довольствия» военнопленных был единым по всей стране – наравне с нижними чинами русской армии. Пленные солдаты питались из общего котла. Ежедневно пленному полагался обед из щей или супа с 0,25 фунтами мяса, 0,43 золотника чаю, 6 золотников сахару, 3 фунта хлеба. Понятно, что нормы питания нижних чинов далеко не всегда выдерживались на практике. Однако на территории Беларуси пленные не голодали, и это во многом определялось широким привлечением пленных к участию в сельхозработах, труду на частных предприятиях и на железной дороге. Проявление особой заботы о питании иностранных военнопленных доходило иногда до того, что некоторые работодатели позволяли себе кормить иноземцев лучше, чем собственных рабочих. И это обстоятельство не осталось не замеченным в Петрограде. В 1916 г. появились циркуляры Министерства торговли и промышленности с указанием на то, что «питание пленных не должно быть лучше питания русских рабочих в том же предприятии; продукты и тем и другим должны быть отпускаемы одинакового качества»⁴.

Сокращение норм питания наблюдалось в канун революции и во времена Керенского. В частности, значительно снижались выдачи хлеба, круп, овощей, сахара. В циркуляре Министерства торговли и промышленности от 16 марта 1917 г. специально оговаривалось, что  установленную норму довольствия военнопленных «применять лишь при нахождении пленных в ведении военного начальства, считая таковую пределом, увеличение каковой ни в коем случае недопустимо»⁵. «Довольствие пленных мясом, – говорилось в том же циркуляре, – производить лишь в том случае, когда таковое можно без затруднений приобрести на местном рынке… В противном же случае  довольствовать военнопленных … горячей пищей, изготовленной из гороха, фасоли, чечевицы, прочих бобовых, разных круп, лапши и т. п.»⁶.

Размещаться военнопленные должны были отдельно от других рабочих, а их помещения находиться под надежным караулом. Задача охраны военнопленных возлагалась на местную полицию, в помощь которой могли выделяться, по мере необходимости, особые сторожа за счет средств предприятия. Общее руководство охраной военнопленных осуществлялось губернским начальством. Местные губернские власти при помощи фабричных инспекций осуществляли также надзор за соблюдением частными предприятиями всех принятых ими на себя обязательств по отношению к военнопленным. О всех переменах в составе принятых на работу военнопленных (смерть, заболевания, побеги и т.д.) администрация предприятий обязывалась немедленно информировать губернское руководство.

Указать точное число иностранных военнопленных, находившихся на территории Речицкого уезда в годы первой мировой войны, в силу ряда объективных и субъективных причин в настоящее время не представляется возможным. Главное Управление Генерального штаба еще в августе 1917 г.  признало, что система учета военнопленных построенная на основании данных штабов военных округов не позволяет получить точных сведений об общей их численности и распределении по территории России. Основной причиной сложившегося положения было названо назначение части военнопленных на работы без предварительного  прохождения через пункты водворения и распределение их по различным ведомствам и общественным организациям вне пределов округов, в которых они состояли на учете.

Однако изучение документальных материалов Национального исторического архива Беларуси в Минске все же позволяет уточнить численность военнопленных, занятых на работах в Речицком уезде в тот или иной период. Как следует из телеграммы Минского губернатора в адрес ГУМХОЗа (Петроград) от 22 февраля 1917 г., распоряжением военных властей на работы в пределах Минской губернии в феврале того же года было привлечено 4527 австрийских и 38 германских военнопленных. Что касается непосредственно Речицкого уезда, то в начале 1917 г. на различного рода промышленных и сельскохозяйственных работах находилось 500 австрийцев и 33 германца. На гвоздильном заводе братьев В. И Б. Рикк в Речице, в частности, трудилось 49, а на Наровлянской судостроительной верфи – 170 австрийских военнопленных.  По сравнению с другими уездами Минской губернии, количество иностранных военнопленных находившихся в Речицком уезде составляло около 30 % от общего числа работавших в губернии австрийцев и германцев7. Это второе место среди уездов Минской губернии по числу работавших военнопленных. Первое занимал Слуцкий уезд – 787 австрийских военнопленных.

Военнопленных из числа офицеров, в отличие от нижних чинов, к обязательному труду не привлекали. Зато в Речице они могли подыскать себе хорошо оплачиваемую работу в качестве учителей в частные дома. Широким спросом пользовался труд военнопленных инженеров, бухгалтеров и т. д. Различия в положении пленных офицеров и солдатской массы были весьма разительными. Все воюющие стороны признавали за пленными офицерами, классными чиновниками и кадетами право на уважительное отношение и пристойные условия содержания. Каждая сторона внимательно наблюдала: не ущемляет ли противник права попавших в плен офицеров, и если таковые нарушения становились известны, – тут же отвечала соответствующими изменениями в положении пленных на своей территории.

Острая нехватка рабочих рук заставляла широко применять труд военнопленных на сельскохозяйственных работах. В частности, к началу уборочной страды в Речицкий уезд традиционно направлялись значительные контингенты военнопленных. Так, 4 июня 1916 г. в им. Жары на сенопрессовальный завод поступило 100 австрийских военнопленных. В тот же день еще 50 человек было направлено в Березовую Гряду. 22 июня им. Ассаревичи приняло 35 австрийцев. 11 июля в урочище Михнов с разрешения Главнокомандующего Юго-Западного фронта направлено 205 военнопленных. 12 и 21 июля им. Ассаревичи дополнительно приняло еще 85 австрийцев. 11 августа в им. Жары вновь прибыло 110 австрийских и 40 германских пленников. По состоянию на 1 октября 1916 г. в им. Жары, Березовой Гряде, Ассаревичи и урочище Михнов на сельхозработах трудилось 462 австрийских и 40 германских подданных⁸.

В следующем, 1917 г., по ведомости Речицкой уездной продовольственной управы в период с мая по июль включительно на сельскохозяйственных работах в уезде находилось 1539 военнопленных из состава 84-го и 86-го рабочих батальонов. Военнопленные были распределены практически по всем уголкам Речицкого уезда: г. Речица (телефонная станция и продовольственная управа), имения Солтаново и Малодуша (братьев Рикк),  Горошково (Г. Фогта), Нижние Жары (С. Гана), Сутково (Е. Барановской), Пересвятое (Я. Солтана), хутора Водяное (Ясинской), Крапивня (Квятковского), Селище (Круковского), деревни Адамовка, Андреевка,  Романовка, Березки, Галки, Новое Красное, Ровное, Яновка и многие другие населенные пункты⁹.

Режим военного плена обрекал пленного к покорности или сопротивлению, которое могло выражаться или в крайних формах, как побеги или систематическое нарушение лагерного режима, или в умеренных формах, как написание апелляций в адрес Красного Креста с соответствующими жалобами на тяготы плена, несправедливые ограничения своих прав. Все ограничения, случаи притеснений и унижения человеческого достоинства иностранных военнопленных имели в общем одну основу — справедливую ненависть победителей к побежденным. Но ее выражение в крайних формах делало плен особо невыносимым и унизительным. Многое зависело от самого человека, сложившихся обстоятельств. Ощущение безысходности, подавленности у солдата, оказавшегося в неприятельском стане, порождало внутреннее стремление к противодействию. Некоторые военнопленные решались на побег. Относительно Речицкого уезда, известен случай побега в июле 1916 г. 2-х австрийцев из имения Ассаревичи.

За малейшие нарушения режима военного плена «узники войны» подвергались наказаниям, которые были весьма разнообразны. В случае нерадивости военнопленного, непослушания или грубости с его стороны, он мог быть подвергнут простому (до 1 месяца), строгому (до 20 суток) и усиленному (до 8 суток) арестам. Каждый из указанных видов арестов отличался более жесткими условиями содержания. В некоторых случаях применялось их сочетание, а также тюремное заключение военнопленного сроком на 3 месяца.

Не задаваясь целью проанализировать весь имеющийся в нашем распоряжении материал, отметим, что проблема пребывания иностранных военнопленных на территории Беларуси в целом, и в Речицком уезде, в частности, имеет еще очень много ракурсов, содержит ряд любопытнейших сюжетов, исследование которых до недавнего времени оставалось вне поля зрения ученых-историков. Нами предпринята попытка обратить внимание лишь на некоторые из сторон этой, безусловно, интересной и много­гранной проблемы.

1. Интернационалисты: Участие трудящихся стран Центральной и Юго-Восточной Европы в борьбе за власть Советов в России 1917 – 1920 гг. – М., 1987. – С. 35.
2. Национальный исторический архив Беларуси в г. Минске (НИАБ).– Ф. 2592. – Оп. 1.–  Д. 331.–  Л. 2 об.
3. Там же. – Л. 3.
4. Там же. – Л. 46.
5. Там же. – Л. 100.
6. Там же.
7. Там же. – Ф. 295.– Оп.– 1. – Д. 9181. – Л. 8об
8. Там же. – Л. 45 об.
9. Там же. – Л. 258.

Аўтар: Аляксандр Самовіч (Мінск)

Крыніца: Пятыя Міжнародныя Доўнараўскія чытанні (г. Рэчыца, 22-23 верасня 2005 г.) / Рэд. кал. В.М. Лебедзева (адк. рэд.) і інш. – Гомельск. дзярж ун-т імя Ф.Скарыны (Навук.-дасл. ін-т гісторыі і культуры усходнеславянскіх народаў), Рэчыцкі раённы выканаўчы камітэт – Гомель: Гомельск. дзярж. ун-т імя Ф.Скарыны, 2005.