Служители религиозного культа в материалах делопроизводства советских органов на Гомельщине в 1920-1950-х годах

Вооруженный большевистский переворот 1917 г. и последо­вавшее за этим установление однопартийной диктатуры, коренным образом изменили привычный уклад жизни населения белорусских губерний. Особенно изменилось положение так называемых «быв­ших» или эксплуататорских классов, лишенных избирательных прав и поэтому получивших название «лишенцы». По конституции РСФСР 1918 г. к ним относились: торговцы, лица, прибегающие к наемному труду, служащие бывшей полиции, служители церквей и религиозных культов, монахи, лица, осужденные за корыстные и порочащие прес­тупления, лица, признанные в установленном порядке душев­нобольными [1].

Естественно, что местные власти должны были взять на учет все эти группы. Как правило исполкомы составляли списки лиц, лишенных избирательных прав, впоследствии взаимодействуя с местными избирательными комиссиями с целью недопущения участия лишенцев в голосовании на выборах. Такие списки составлялись по каждому городу, уезду, волости, деревне. Например, в списке лиц, лишенных избирательных прав по городу Гомелю и Новобелице за 1928 г. находилось 34 фамилии священника. Указывались фамилия, имя и отчество, а также место жительства. Примечательно, что некоторые священники проживали в «сторожках» при церквях. Например, В. В. Зубарев в сторожке у Троицкой церкви, Г. В. Ковалев в сторожке Преображенской церкви, П. К. Рылло в сторожке при Николаевской церкви и т. д. Кроме православных священников в списке находились данные и на представителей других конфес­сий. Так, католический ксендз К. А. Андрекус проживал по ул. Рогачевская, 28, а старообрядческий священник А. И. Бондарев по ул. Фрунзе, 47 [2, л. 29].

Аналогичный список лишенных избирательных прав за 1934 г. демонстрирует совершенно иную картину. Во-первых, существенно увеличилось количество людей в списке — 52 человека. Для сравнения, в 1928 г. было 34 фамилии. Во-вторых, на ряду с фамилиями священ­ников, в списке появились ФИО членов их семей, вероятнее всего, это жены и дети [3, л. 17].

В том, что члены семей священнослужителей лишались избирательных прав, можно не сомневаться. Это подтверждается списками по другим населенным пунктам. Например, в список лишенцев по Прибытковскому сельсовету 1934 г. были включены: Василькова Елена (жена дьяка), Василькова Анастасия (мать дьяка), и вполне предсказуемо сам дьяк Васильков Пантелей [4, л. 9].

Конституция СССР 1936 г. и соответственно конституция БССР 1937 г. отменяли дискриминацию по классовому признаку и к участию в выборах допускались «все граждане БССР, достигшие 18 лет, независимо от расовой и национальной принадлежности, вероиспо­ведания, образовательного ценза, оседлости, социального происхож­дения, имущественного положения и прошлой деятельности, имеют право участвовать в выборах депутатов и быть избранными, за исклю­чением умалишенных и лиц, осужденных судом с лишением изби­рательных прав» [5]. Однако подобный либерализм никак не отменял необходимость продолжать составлять списки духовенства. Особенно эта работа активизировалась после освобождения территории Бела­руси от немецкой оккупации в середине 1940-х гг. [6, л. 2].

Более того, в 1943 г. был создан Совет по делам Русской Православно Церкви (РПЦ), а в 1944 г. Совет по делам религиозных культов. Таким образом в структуре советской бюрократии появились два принципиально новых ведомства, которые плодили колоссальное количество служебной документации на интересующую нас тему. Если в 1920-1930-х гг. религиозными вопросами занимались пре­имущественно местные органы власти, которые были загружены массой других вопросов, то после войны взаимодействовать с духо­венством и церквями должны были специально выделенные для этой работы чиновники: уполномоченные по делам РПЦ и уполномоченные по делам религиозных культов.

Тогда же со второй половины 1940-х гг. уполномоченные начали составлять характеристики на каждого священника. Это принципиально новый тип документов, которые не встречались в материалах 1920-1930-х гг. Как правило характеристика содержала стандартные биографические сведения: дата и место рождения, национальность, образование, данные о работе в свет­ских учреждениях, дата рукоположения, места предыдущей служ­бы. Кроме этих вполне предсказуемых и вполне рутинных данных в характеристиках встречаются и более интересные сведения.

Послевоенные характеристики нередко содержат данные и о репрессиях в отношении священнослужителя в предыдущий период. Например, М. Г. Бобровничий из д. Болотня Журавичского р-на Гомельской области, как гласит характеристика, «в 1933 г. органами НКВД был осужден за к-p деятельность на 3 года ИГЛ <…> в 1937 г. вторично был арестован и просидел под следствием 3 месяца» [7, л. 30; 8, с. 116]. Подобные отрывочные сведения особенно важны, так как соответствующие архивы, где хранится более подробная информация, на сегодняшний момент малодоступны.

Еще более интересные данные встречаются по так называемым священникам «отреченцам». Это те, которые в разгар политических репрессий, не выдержали давления со стороны ОГПУ — НКВД и отреклись от сана. Так, например, поступил И. Н. Пиневич. «В 1931 году <…> боясь репрессий Соворганов отрекся от церковной деятельности и перешел на гражданскую работу» [7, л. 28]. С началом немецкой оккупации и легализацией работы церкви, вернулся к деятельности священника, в 1947 г. фигурирует в документах как настоятель Георгиевской церкви в Гомеле. Для полноты картины следует отметить, что отрекались от сана не только православные батюшки, но и католические ксендзы [9]. Не прекратился этот процесс среди православного духовенства и в 1950-х гг. [10, л. 80].

Следующий важный аспект — это характеристика морально­-деловых качеств. Так, протоиерей Г. С. Бирюк характеризуется как «умеренный рядовой священник, не фанатик <…> малообщителен, замкнут, осмотрителен <…> к мероприятиям партии и правительства относится лояльно» [7, л. 72, 75]. Священник Добрушской приходской церкви П. В. Бычковский по данным уполномоченного «энергичный, проявляет инициативу только на своей работе, авторитетен» [7, л. 27]. Наконец, священник Георгиевской церкви г. Гомеля И. Н. Пиневич получил характеристику как «неблагонадежный» [7, л. 28].

Особым вниманием советских чиновников пользовался сюжет в биографии, связанный с периодом войны 1941-1945 гг. Так, уже упо­мянутый протоиерей Г. С. Бирюк, «в 1941 г. попал в плен, в котором находился до апреля 1945 года», а священник Речицкого собора А. Н. Абраменко «до посвящения, во время немецкой оккупации работал в Речице, в коммунальном отделе, бухгалтером» [7, л. 75, 29].

Вообще именно война стала поворотным моментом в жизни многих служителей культа. Одни в условиях немецкой оккупации вернулись к служению после отречения в советское время (И. Н. Пи­невич, Н. Е. Санатов), другие были впервые рукоположены именно в этот период (А. Н. Абраменко, И. А. Макаров) [7, л. 28, 32,29, 31].

Таким образом, знакомство с документацией советских органов власти свидетельствует, с одной стороны, о наличии тотального контроля за жизнью и деятельностью духовенства, а, с другой стороны, отложившаяся в этих материалах информация характеризует в том числе и непарадные, «неудобные» страницы жизни священнослужителей.

Список источников и литературы

1. Канстытуцыя РСФСР 1918 г. [Электронный ресурс]. — Режим доступаhttps://pravo.by/pravovaya-informatsiya/pomniki-gistoryi-prava-belarusi/kanstytutsyynae-prava-belarusi/kanstytutsyya-rsfsr-1918-g/ — Дата доступа: 17. 01. 2021
2. Государственный архив Гомельской области (ГАГО). — Ф. 51. — Оп. 1а. — Д. 1.
3. ГАГО. — Ф. 296. — Оп. 1а. — Д. 12.
4. ГАГО. — Ф. 296. — Оп. 1а. — Д. 13.
5. Конституция БССР 1937 г. [Электронный ресурс]. — Режим доступа https://pravo.by/pravovaya-informatsiya/pomniki-gistoryi-prava-belarusi/kanstytutsyynae-prava-belarusi/kanstytutsyi-belarusi/konstitutsiya-1937-goda/ — Дата доступа: 17. 01. 2021.
6. ГАГО. — Ф. 1354. — Oп. 5. — Д. 42.
7. ГАГО. — Ф. 1354. — Оп. 5. — Д. 70.
8. Слесарев, А. В. Мартиролог Гомельской епархии (1917— 1953): биографический справочник / А. В. Слесарев — Жировичи: Издательство Минской духовной академии, 2017. — 339 с.
9. Лебедев, А. Д. Феномен отречения от сана священнослу­жителя (на примере католического духовенства БССР 1920-х гг.) / А. Д. Лебедев // Европа: актуальные проблемы этнокультуры: материалы V Междунар, науч.-практ. конф., г. Минск, 22 мая 2012 г. / Бел. гос. пед. ун-т им. М. Танка; редкол. В. В. Тугай (отв. ред.) [и др.]. — Минск: БГПУ, 2012. — С. 204.
10. ГАТО. — Ф. 3441. — Оп. 2. — Д. 17.

Автор: А.Д. Лебедев
Источник: Православие в общественной жизни: традиция и современность: сборник научных статей / редкол.: Н. Н. Мезга (гл. ред.) [и др.]; Гомельский гос. ун-т им. Ф. Скорины. — Гомель: ГГУ им. Ф. Скорины, 2021. — С. 60-64.