Политические репрессии 1937-1939 гг., затронувшие все слои беларусского общества, не могли не затронуть и правящую партию, члены которой, как рядовые партийцы, так и руководящие работники всех уровней, попали в жернова сталинских преследований.
Характерным примером одного из таких многочисленных сфальсифицированных дел против руководящих партийных работников районного уровня явилось так называемое «Речицкое дело», по которому в 1939-1940 гг. была арестована и осуждена на различные сроки тюремного заключения группа ответственных партийных и советских работников Речицы. Обвинёнными в контрреволюционной и вредительской деятельности оказались: первый секретарь Речицкого районного комитета партии Рыжов (Рыков), председатель районного исполнительного комитета Фридлянд, его заместитель Доморацкий, заведующий районным земельным отделом Козловский, районный уполномоченный по заготовкам Островский, заведующий финансовым отделом райисполкома Купрейчик1.
Трагизм и особенность этого «дела» заключались в том, что обвиняемые дважды претерпели все ужасы многочасовых и унизительных допросов, радость освобождения и отчаяние от вторичного обвинения и ареста.
Первое обвинение и арест произошел весной 1939 г., когда сотрудники республиканского НКВД предъявили им стандартные обвинения в том, что «контрреволюционная группа», возглавляемая Рыжовым (Рыковым), систематически нарушала устав сельскохозяйственной артели; потворствовала захвату колхозной земли единоличниками, обманывала вышестоящее партийное руководство. Однако самым существенным и страшным было обвинение в том, что Рыжов (Рыков) создал в 1937 г. и до 1939 г. являлся руководителем «правоцентристской антисоветской группы».
Однако в ноябре 1939 г. уголовно-судебная коллегия Гомельского суда рассмотрела следственное дело в отношении «группы» Рыжова (Рыкова) и приняла, без сомнения, мужественное решение — оправдала бывшее руководство Речицкого района2. Оправдательный приговор был принят, так как даже в условиях беззакония и произвола следственная группа НКВД БССР не сумела найти веских и аргументированных доказательств «вражеской деятельности контрреволюционной группы».
Казалось бы, справедливость восторжествовала и обвиняемые смогут вернуться из заключения к своим семьям, работе и вспоминать все случившееся как страшный сон.
Однако радость по поводу снятия обвинения оказалась совсем непродолжительной. Л. Цанава, назначенный новым наркомом внутренних дел БССР, в январе 1940 г. инициировал повторное рассмотрение этого дела. Он направил докладные записки в НКВД СССР, ЦК ВКП(б) и ЦК КП(б)Б, в которых обосновал необходимость пересмотра «Речицкого дела», так как по его мнению, уголовно-судебная коллегия Гомельского суда проявила «преступную халатность», оправдав обвиняемых. В записке Л.Цанава подчеркнул, что, по его мнению, «деятельность группы носила явно контрреволюционный характер»3.
ЦК КП(б)Б не мог не отреагировать на записку Л. Цанавы. По решению бюро ЦК Компартии Белоруссии в январе 1940 г. создается комиссия ЦК КП(б)Б по дополнительному расследованию и изучению материалов «Речицкого дела», которую возглавила секретарь ЦК КП(б)Б Е. Грекова. В комиссию входило 8 ответственных работников ЦК КП(б)Б, прокуратуры БССР. Поскольку все дело заняло 6 томов и по нему проходило свыше 50 свидетелей, то комиссия ЦК разбиралась с этим делом почти полгода. В июне 1940 г. она представила бюро ЦК семистраничный доклад «Выводы комиссии ЦК КП(б)Б по проверке дела Рыжова (Рыкова)», в котором отмечалось, что «следствием было вполне доказана виновность Рыжова, Козловского и других втом, что в Речицком районе имели место извращения политики партии и правительства, грубые нарушения устава сельскохозяйственной артели, а также серьезные преступления самих обвиняемых, действия которых уголовно наказуемы».
Члены комиссии также единодушно пришли к выводу, что у Гомельского суда не было никаких оснований для оправдания обвиняемых, и предложила Прокуратуре БССР опротестовать приговор по делу Рыжова (Рыкова) и отправить его на новое судебное рассмотрение.
Таким образом, уже вторично в отношении Рыжова (Рыкова) и остальных участников «группы» было возбуждено повторное уголовное дело, а все обвиняемые вновь были арестованы. К сожалению, по документам, имеющимся в НАРБ трудно проследить дальнейшую судьбу обвиняемых, но можно предположить, что все они были осуждены на различные сроки тюремного заключения или, что еще более трагично, приговорены к высшей мере наказания — расстрелу, по преступлениям, которые они никогда не совершали.
- 1. НАРБ, ф.4, оп.21.д.2075,арк.25
- 2. Там же. Арк.28
- 3. Там же. Арк.32
Аўтар: Анатолий Великий(Минск)