Псковско-белорусское языковое пограничье (лексикографический конструкт идиома)

Территорией контактирования псковских говоров с белорусским языком является современный южнопсковский регион, географически располагающийся южнее территории древней Псковской земли, которая в системе зонирования современных псковских говоров получила название историко-культурной зоны Псковского ядра [5, 6]. Языковое и этнокультурное своеобразие южнопсковской зоны обусловлено особой историей ее формирования, причем современные южнопсковские говоры и северные белорусские говоры на протяжении длительного периода переживали сходные историко-культурные процессы, завершившиеся в последующем геополитическим разделением исторически единой территории сначала административной, а затем государственной границей.

На специфику южнопсковских говоров неоднократно обращалось внимание в работах, посвященных выделению и характеристике восточнославянских диалектных зон [5, 14].

Немногочисленные исследования диалектных особенностей этноконтактной псковско-белорусской зоны в разные периоды и на разноуровневом языковом материале подчеркивали единство псковско-белорусского лингвистического пространства и отсутствие резких внутренних границ [3, 4].

Диалектная лексикография XX–XXI вв. (что закономерно) развивается в территориальных границах отдельных восточнославянских языков. Достигнув безусловных вершин в научном описании лексико-семантического и фразеологического фонда народных говоров, теория и практика составления региональных словарей, тем не менее, не решает вопросов освещения этноконтактного взаимодействия языковых континуумов.

Выходящий с 1967 г. «Псковский областной словарь с историческими данными» [11] (ПОС) и его богатейшая картотека (хранится в СПбГУ и ПсковГУ) содержат лексику всех 24 обследованных районов современной Псковской области и частично территорий, в прежние годы входивших в состав данного административного объединения, а в настоящее время относящихся к Новгородской и Тверской областям России. Вместе с тем географические пометы к разрабатываемому слову в ПОС отражают многочисленные факты фиксации того или иного слова исключительно в южных псковских районах.

Так, например, обследованные нами отдельные фрагменты словаря (на буквы Г, Д, З, И) путем сплошной выборки выявили около 300 таких лексем.

Таким образом, лексикографически разработанный псковский диалектный материал может служить отправной точкой для установления лексико-семантических схождений псковско-белорусского диалектного пространства. С этой целью к сопоставительному анализу нами привлекаются диалектной словари белорусского языка соответствующих территорий.

В белорусской диалектографии еще в 50-е годы XX в. прорабатывалась идея создания словаря полоцких и витебских говоров, однако эта программа, к сожалению, не была реализована [7: II, с. 3]. И только в последнее 5-летие вышли диалектные словари белорусского языка, очерчивающие лексико-фразеологический состав северо-восточных белорусских говоров (хотя словарь полоцких говоров пока не создан).

В 2012–2014 гг. вышел важный для нас источник – «Рэгіянальны слоўнік Віцебшчыны», в предисловии к которому справедливо указывается на широкие сферы приложения данных этого словаря.

Авторы подчеркивают специфику особенного в историческом и этнографическом плане региона, лексику которого этот словарь представляет. Однако при этом специально не отмечается актуальность исследования псковско-белорусского пограничья путем привлечения данных словаря для сопоставления с псковскими диалектными материалами [12]. Важным событием 2015 г. стал выход двухтомного лексикографического труда «Мова Сенненшчыны: дыялектны слоўнiк», созданного на основе целенаправленного диалектологического обследования данного региона. Словарь систематизирует основной лексический фонд местного населения, с широким включением материала, отражающего традиционную духовную культуру [7].

К белорусским диалектным лексикографическим источникам следует, конечно, отнести и изданный ранее (1979–1986 гг.) фундаментальный словарь говоров северо-запада Белоруссии и ее пограничья [13]. Несмотря на более широкий языковой ареал, охваченный этим словарем, но благодаря объему и репрезентативности словаря большой лексический материал может быть включен в сферу сопоставления с псковскими диалектными источниками. Другие диалектные словари Белоруссии (полесских, могилевских, гомельских, отдельных центральных говоров) для сопоставительного анализа не привлекаются из-за их относительной удаленности от рассматриваемой пограничной территории.

Таким образом, появление ряда авторитетных диалектных словарей, как русского, так и белорусского языков, создало возможность для проведения системного целенаправленного сопоставительного анализа двух контактирующих языковых ареалов.

Поскольку дифференциальные признаки типа говоров приграничья продолжают оставаться предметом научной дискуссии [2, 9], а для рассматриваемого псковско-белорусского диалектного континуума не существует общепринятого термина, то, как нам представляется, будет уместным использование термина «идиом», называющего языковое образование в функциональном аспекте.

Перспективную цель своей работы мы связываем с созданием междиалектного словаря параллельно представленных номинаций в южнопсковской и севернобелорусской диалектной речи.

Корпус выявленных схождений позволит связать лексико-семантические системы, имеющие историческую общность, но функционирующие длительное время относительно самостоятельно.

Методика сопоставительного анализа включает полную выборку лексики и речевого иллюстративного материала, зафиксированного только в южных районах, из «Псковского областного словаря», которому затем находится соответствие в диалектных словарях белорусского языка, а нередко и в общебелорусском языке.

Приведем пример разработки в ПОС слова колоница2: 1.‘очищенный деготь’, 2. ‘смола, гудрон’. В ПОС это один из 2-х омонимов (ср. колоница1 – также полисемант, значения которого связаны с реалией колотых дров, зафиксирован на севере Псковщины). Колоница2 отсылает к другой реалии крестьянской жизни – изготовлению колесной мази на основе дегтя – и употребляется в пределах южнопсковской зоны (Для смаски калёс, штобы ни скрыпели, изгатавляли каланица, из бярёсты и ис карней сасны, ф каторых многа смалы.), как и производные от этого слова: колоничник ‘человек, который изготовляет и продает деготь’, колоничница ‘место, где производят деготь’ [11: 15, с. 83]. В белорусских говорах слово каланица имеет тождественное значение ‘калёсная мазь’: Каланіца з дзёгцю, колы мазаць куплялі. [13: II, с. 366]. Белорусско-русский словарь также фиксирует данное слово, правда, с ограничительной стилистической пометой: каланiца – разг. ‘кóломазь, колесная мазь’ [1: II, с. 104]. Приведенный пример интересен тем, что он связан с реалиями крестьянской трудовой жизни. Кроме того, слова колоница и колоничник отражены в одном из текстов псковских сказок, где рассказчица прерывает сюжет, чтобы ввести прояснение к незнакомой слушателю реалии: Колоница? А колоница, слушай, дочушк, колоницу делали с этой, с бярёзовой листвы. Не, не с листвы, а с коры. Да, дед? Кору, гнали раньше колоницу.

Колони́шники – он в нас в Хрытóве жили колони́шники. <…> Ну вот, колоницей етой, слушай каво, мазали раньше тялеги. [8].

Учитывая наличие в псковском диалектном и фольклорно-этнографическом архиве значительного по объему полевого материала из южнопсковской историко-культурной зоны [10], предполагаем вводить в сопоставительный словарь и архивный неопубликованный лексический материал.

Проводимый сравнительный анализ лексикографических источников дает возможность более точно определить само понятие белорусизма для лексики говоров южной Псковщины: установить, стоит ли за тем или иным словом общебелорусский языковой факт, или это слово имеет локальный, диалектный, характер.

Существенным представляется выявление тематических зон лексико-семантических схождений. В выделенном для сопоставления материале значительное место занимают слова-этнографизмы, отражающие традиционные постройки и их части, предметы одежды и обуви, пищи, предметы хозяйственной утвари. Эти факты схождений в области предметной лексики указывают на неслучайность и глубокое родство не только в области языка, но и в сфере традиционной народной культуры.

В заключение следует сказать о типе создаваемого словаря, для общей характеристики которого мы не обнаружили прямого аналога. Поскольку источниками данного словаря являются преимущественно произведения лексикографического жанра, то тип словаря мы определили как словарь-конструкт, имеющий признаки сопоставительного словаря. По своим задачам и источникам это диалектный словарь. Несмотря на то, что его основной целью является отображение лексико-семантических параллелей в двух диалектных зонах, принадлежащих разным восточнославянским языкам, его вряд ли возможно отнести к полидиалектным словарям, т.к. исследователями неоднократно подчеркивалось единство (континуальность, отсутствие резких границ) описываемого идиома.

Таким образом, словарь псковско-белорусского пограничья, будучи сопоставительным, имеет индивидуальные характерные черты в своей жанровой принадлежности, обусловленные спецификой самого лексикографируемого объекта. Перспектива его создания связывается с выполнением научной задачи, актуальной для истории восточнославянских языков и для отражения современного состояния междиалектных и межъязыковых отношений в аспекте проблем пограничья.

Литература

1. Беларуска-рускi слоўнiк (Белорусско-русский словарь): у 3 т. / пад рэд. А. А. Лукашанца; НАН Беларусi, Iн-т мовы i лiтаратуры iмя Якуба Коласа i Янкi Купалы. – Выд. 4-е, перапрац. i дап. – Мiнск: Беларус. энцыкл. iмя П. Броўки, 2012. [том, с.]
2. Большакова, Н. В. Южнопсковские говоры в контексте лингвогеографических и этнолингвистических проблем // Вестник Псковского государственного университета. Серия «Социально-гуманитарные и психолого-педагогические науки». Вып. 3. – Псков: ПсковГУ, 2013. – С. 143–150.
3. Бузук П. А. Да характарыстыкі паўночна-беларускіх дыялектаў: Гутаркі Невельскага і Вяліскага паветаў. – Мн., 1926. 4. Букринская, И. А. Говоры белорусско-русского пограничья / И. А. Букринская, О. Е. Кармакова, А. В. Тер-Аванесова // Исследования по славянской диалектологии. – [Вып.] 13: Славянские диалекты в ситуации языкового контакта (в прошлом и настоящем). – М.: Институт славяноведения РАН, 2008. – С. 118–179.
4. Герд, А. С. К реконструкции древнерусских диалектных зон: Верхняя Русь (к понятию «Русский Север») // Псковские говоры и их носители (лингвоэтнографический аспект). – Псков: ПГПИ, 1995. – С. 12–15.
5. Герд, А. С. Язык и речь населения Псковского края // Историко-этнографические очерки Псковского края / под ред. А. В. Гадло. – Псков: ПОИПКРО, 1998. – С. 46–53.
6. Мова Сенненшчыны: дыялектны слоўнiк. У 2 т. / Нац. акад. навук Беларусi, Цэнтр даслед. беларус. культуры, мовы и лiт.; уклад. Н. М. Бунько [i iнш.]; навук. рэд. В. М. Курцова, Л. П. Кунцэвiч. – Мiнск: Беларуская навука, 2016. [том, с.] 8. Народные сказки Псковского края: мультимедийное издание / под ред. Н. В. Большаковой, Г. И. Площук. Составители: Н. В. Большакова, Л. Б. Воробьева, З. В. Митченко, М. И. Муратова, Г. И. Площук. Разработчик приложения для ЭБД: А. М. Чиликин. – Изд. 2-е, испр. и доп. – Псков, 2016.
7. Пеньковский, А.Б. К проблеме смешанных и переходных говоров // Уч. зап. Т. 16. Серия «Русский язык». Вып. 2. – Владимир: ВГПИ, 1969. – С. 152–185.
8. Псковский диалектный и фольклорно-этнографический архив (хранится в Псковском государственном университете).
9. Псковский областной словарь с историческими данными. – Вып. 1–25 / под ред. Б. А. Ларина [и др.]. – Л. (СПб.): ЛГУ (СПбГУ), 1967–2015. [вып., с.]
10. Рэгіянальны слоўнік Віцебшчыны: у 2 ч. / склад.: Г. К. Семянькова, Т. А. Грачыха, А. С. Дзядова [і інш.]; пад рэд. Л. І. Злобіна (ч. 1), А. С. Дзядовай (ч. 2). – Віцебск: ВДУ імя П. М. Машэрава, 2012–2014.
11. Слоўнiк беларускiх гаворак паўночна-заходняй Беларусi i яе пагранiчча: у 5-цi т. / [Уклад. Ю.Ф Мацкевич, А. Грынавицкене, Я.М. Рамановiч i iнш.; рэд. Ю.Ф. Мацкевич]. – Мн.: Навука i тэхнiка, 1979–1986. [том, с.]
12. Чекмонас, В. Н. Из истории формирования белорусских говоров // Беларуская мова: шляхi развiцця, кантакты, перспектывы: Матэрыялы III Мiжнар. кангрэса беларусiстаў «Беларуская культура ў дыялогу цывiлiзацый» / рэдкал.: Г. Цырхун (гл. рэд.) [i iнш.] – Мн.: Беларускi кнiгазбор, 2001. – С. 29–46.

Автор: Н.В. Большакова
Источник: Першы міжнародны навуковы кангрэс беларускай культуры: зборнiк матэрыялаў (Мiнск, Беларусь, 5 – 6 мая 2016 г.) / гал. рэд. А. І. Лакотка; Цэнтр даследаванняў беларускай культуры, мовы і літаратуры НАН Беларусі. – Мінск: Права і эканоміка, 2016. – С. 217-219.