Приходская жизнь Русской Православной церкви на Гомельщине во второй половине 1960-х — 1970-е годы

Во второй половине 1960-х гг., после снятия Н. С. Хрущева с поста первого секретаря ЦК КПСС, церковно-государственные отношения несколько стабилизировались. Советское руководство допускало существование религиозных организаций в стране, рег­ламентируя их деятельность рамками советского законодательства о культах, но фактически — теми положениями, которые были откорректированы при Н. С. Хрущеве. Серьезным ударом по нормальному строю церковно-приходской жизни стала навязанная светскими властями реформа приходского управления. Архие­рейский собор Русской Православной Церкви (РПЦ) в 1961 г. вы­нужден был вывести из состава приходского исполнительного органа священнослужителей. Настоятель выступал теперь в роли требоисправителя, которого нанимал приход. Все финансово­хозяйственные вопросы решал приходской актив. Формально реформа преподносилась как вполне каноничная, выдержанная в духе соборности, позволяющая контролировать доходы-расходы и бороть­ся со злоупотреблениями со стороны церковников. Советским органам реформа приходского управления облегчала процедуру сокращения приходов, ликвидацию церквей и молитвенных домов. Поэтому даже в постхрущевский период относительного спокойствия в области церковно-государственных отношений со­ветское руководство сохранило положения о приходском управлении 1961 г. Когда на Поместном соборе 1971 г. поднялась дискуссия о правомочности этих положений, руководство РПЦ дало понять оппозиционным архиереям, что вопрос пересматриваться не будет. В рамках «Положения об управлении РПЦ» образца 1961 г. уполномоченные по делам религий могли вмешиваться в жизнь приходов. Они на местах отслеживали и пресекали деятельность наиболее активных членов церковных советов. Так, например, член двадцатки Жлобинского молитвенного дома (м/д) Браташвили, которую уполномоченный по Гомельской области охарактеризовал как фанатичку, была выведена из состава двадцатки за то, что убеждала родителей приводить в церковь детей. Верующие Жлобина направили коллективное письмо уполномоченному по поводу запрета на посещение детьми богослужений. Уполномоченный провел с верующими «разъяснительную работу» [1, л. 96, 102].

Любая активность священника в вопросах финансово­хозяйственной деятельности прихода жестко пресекалась. Нас­тоящим скандалом обернулась попытка верующих перестроить м/д в Речице. В августе 1979 г. менее чем за двадцать дней были обложены кирпичом стены, поставлены стропила для крыши, старые стены и крыша были разобраны. Все эти работы были произведены под руководством священника Петра Латушко. Сил одного прихода для таких масштабных работ не хватило бы. Были задействованы каменщики Речицкого СУ-164 и штукатуры УМСР-75, Речицкие электросети. Ремонтные работы были разрешены местными властями, а уполномоченный о них был осведомлен. Однако, власти приостановили работы, м/д был опечатан, техническая комиссия, срочно созданная, приступила к поиску несоответствий и нарушений. Власть неприятно удивил масштаб капитального ремонта. Понимая, что ситуация может измениться в любой момент, священник за два месяца до строительства начал закупку стройматериалов по ценам производителей. Священнику в вину ставилась секретность этих заготовок и не предоставление сметы ремонтных работ. Верующим, дежурившим около м/д, удалось его отстоять (вопрос ставился о сносе строения). Но дальнейшее пребывание Латушко на речицком приходе власти посчитали невозможным. Священник был снят с регистрации. Исполнительный орган религиозного православного общества г. Речицы был оштрафован и переизбран. Но прихожанам удалось отстоять м/д и в октябре продолжить ремонтные работы [2, л. 91-104].

В хрущевский период массово закрывались храмы. Особенно тяжелым было положение в БССР, УССР, в западных районах РСФСР, поскольку поводом к ликвидации прихода был тот факт, что возрождение церковной жизни проходило в условиях немецко-фашистской оккупации. После отставки Н. С. Хрущева закрытие приходов не прекратилось. С 1971 г. по 1976 г. в среднем по СССР закрывалось 50 приходов в год. В последующие пять лет число закрываемых приходов уменьшилось до шести в год. В БССР из 1250 православных храмов, которые существовали в 1945 г., к концу 1964 г. осталось немногим более 400 [3, с. 586-587]. На Гомельщине на 1 января 1966 г. на регистрации состояло 50 православных религиозных обществ. К 1 января 1977 г. количество общин сократилось до 42. В пяти районах Гомельской области — Мозырском, Кормянском, Наровлянском, Октябрьском, Светлогорском — вовсе не было православных церквей и м/д [4 л. 2, 4]. На 1 января 1980 г. в области насчитывалась 41 православная церковь. С 1976 по 1980 г. было снято с регистрации два религиозных общества РПЦ [5, л. 4; 6, л. 2]. Храмы, закрытые в период хрущевских гонений, в 1970-е гг. не восстанавливались. 15 апреля 1974 г. в Совет поступило заявление от верующих г. Хойники о возобновлении деятельности православного религиозного общества, которое было снято с регистрации в сентябре 1961 г. Заявителям разъяснили, что в 25 км от Хойник в д. Юровичи Калинковичского района действует м/д РПЦ, в котором верующие Хойник могут удовлетворять свои религиозные потребности. Эти населенные пункты связаны автобусным транспортом, поэтому облисполком посчитал, что нет необходимости открывать м/д в Хойниках [1, л. 101-102].

В Гомельской области в 1970-е гг. порядка пяти приходов не имели своего священника (д. Вербовичи Наровлянского р-на с 1962 г., г. п. Паричи Светлогорского р-на с 1963 г., д. Носовичи и д. Острогляды с 1964 г., д. Демехи Речицкого р-на с 1965 г.). В таких случаях один священник обслуживал два прихода, а на Пасху богослужения проходили на второй день праздника [4, л. 2]. Нерегулярно совершались службы в Поболовском м/д Рогачевского р., в Дудичской церкви Чечерского р-на, в Крупецкой церкви Добрушского р-на, в Ново-Барсуковском м/д Речицкого р-на. К сере­дине 1970-х гг. наибольшее количество церквей было в Гомельском районе — 6, Рогачевском — 5, Добрушском и Речицком — по 4, в Буда-Кошелевском, Ветковском, Житковичском, Жлобинском, Петриковском, Чечерском районах — по 2 церкви [7, л. 34-35].

Распространенным явлением в Гомельской области было почитание икон-свечей. Регулярные молитвенные собрания перед иконой представляют собой форму самоорганизации верующих в условиях гонений. Участие священника в таких мероприятиях, как правило, наказывалось снятием его с регистрации. Икона, сохранившаяся после закрытия местного храма, находилась в домах верующих. Периодически ее переносили, сопровождая молитвами. Власти всячески препятствовали этому обряду. Иконы заставляли передавать в церкви, но за неимением храма или м/д верующие рьяно отстаивали свое право на святыню. Во время рейда в д. Поколюбичи уполномоченный с заместителем председателя Гомельского райис­полкома зашел в дом пенсионерки Анны Грицевой. За несколько минут в дом пришло до десятка воинственно настроенных женщин. Как только зампредседателя объявил, что икона-свеча не может нахо­диться в частном доме и подлежит сдаче в церковь, одна из женщин, упав на колени перед иконой, заявила: «Дайте нам церковь, иначе икону не отдадим, как поклонялись, так и будем поклоняться» и демонстративно отвесила поклон, стукнувшись лбом об пол. Вопиющим с точки зрения властей был тот факт, что с 1970 по 1971 г. икона находилась в доме депутата сельского и районного Совета Шитиковой. В переносе иконы-свечи в д. Поколюбичи участвовало до двадцати человек [8, л. 5-6].

По своему почину верующие Гомельской области оказывали помощь Почаевской лавре, высылая денежные переводы от 7 до 20 рублей и посылки весом до 10,7 кг. В списке уполномоченного по Тернопольской области 15 человек из Лоева, Брагина, Гомеля, Калинковичей, а также из Гомельского, Буда-Кошелевского, Бел­ковского районов [9, л. 96-97].

Уполномоченный, привлекая местные органы власти, про­водил работу по пресечению самодеятельности со стороны верующих. В 1977 г. он рапортовал, что в ряде населенных пунктов окончательно ликвидированы религиозные сборища, т. и. «домашние церкви» (д. Лучин Рогачевского р-на, д. Савичи Брагинского р-на, д. Карповка и д. Абакумы Лоевского р-на, в трех деревнях Наро­влянского и двух деревнях Речицкого и Чечерского районов) [10, л. 11]. Но чаще всего собрания проходили, а местные власти смотрели на это сквозь пальцы. Автор может засвидетельствовать, что в течение 1970-х гг. и до конца советского периода в деревнях Карповка, Абакумы, Свирежа, Орел, Слава, Новая Деревня, Хоминка Лоевского р-на все погребения сопровождались отпеванием. По­скольку священника не было, молитвы, псалмы читались пожилыми женщинами, знающими эти тексты. Этих «псаломщиц-общественниц» приглашали на Радуницу на кладбища. Поскольку своих псаломщиц в д. Свирежа не было, то Радуница в этой деревне проходила на Фомино воскресение, поскольку на саму Радуницу псаломщицы служили на кладбищах своих деревень. В силу сложившихся условий отпевания очные значительно уступали заочным. Так, очных отпеваний в Гомельской церкви в 1974 г. было 7, а заочных — 746, что в процентах к числу умерших составило 41,2 [7, л. 16]. По области этот показатель в 1980 г. составил: очные отпевания — 7,3 %, заочные — 22,6 % [5, л. 49]. Все еще высоким по области оставался процент крещений детей. Данные о крещении, включая старообрядцев, представлены в таблице [7, л. 37]:

В реальности этот показатель был гораздо выше, поскольку далеко не все совершенные обряды регистрировались, — родители и восприемники, будучи коммунистами и комсомольцами, опасались неприятностей на работе. Уполномоченный отмечал, что в Житковичах 19-21 сентября 1975 г. было окрещено десять детей и только один ребенок был записан в книгу регистраций [9, л. 122]. В Никольской церкви Гомеля регулярно нарушался порядок учета крещения детей [2, л. 75]. Нередко детей крестили старшие беспартийные родственники, подписи родителей подделывались, крещение проводилось в отдаленных деревенских приходах. В приходах Гомельской области крестили своих детей жители других областей БССР, граждане РСФСР, УССР и других союзных республик. Типичный случай описан в отчете уполномоченного по Гомельской области. В июле 1974 г. в Дворецкой церкви Рогачевского района окрестили ребенка жители Минска Карабанов Григорий Константинович, 1937 г. р. и Карабанова Валентина Николаевна, 1938 г. р. Было установлено, что отец — офицер в/ч 06468, член КПСС. Мать — участковая медсестра поликлиники № 15 г. Минска. Они категорически отрицали свою причастность к крещению и даже не знали о нем. Уполномоченный по Минской области запросил книгу регистрации обрядов, чтобы сверить почерк, поскольку в отношении Карабанова Г. К. необходимо было принять решение по партийной линии [9, л. 47]. Первичные партийные и комсомольские организации редко реагировали на участие своих членов в религиозных обрядах, на что регулярно сетует уполномоченный: «В Центральном районе Гомеля в 1973 г. крестили детей восемь человек, членов ВЛКСМ — ни один случай не рассмотрен на комсомольском собрании. Старшая пионервожатая СШ № 3 Козлова Л. Е. в феврале 1973 г. крестила ребенка, но ни бюро райкома комсомола, ни первичная организация мер не приняли» [8, л. 10]. В 1979 г. в обряде крещения участвовало более 20 тыс. молодых родителей и восприемников. В их числе были комсомольцы, учителя, специалисты сельского хозяйства, работники учреждений культуры. К началу 1980-х гг. процент крещений в Гомеле вырос. Если в 1978 г. он составлял 19,7 %, то за три месяца 1981 г. достиг 24,9 %. Однако стоит отметить, что участие в обряде крещения для многих было внешним действием, следованием традиции, проявлением обрядоверия. Из 150 родителей, крестивших своих детей в июле 1979 г. в Гомельской церкви, на вопрос уполномоченного, что побудило их совершить этот обряд, 145 приблизительно ответили: «В бога мы не веруем и в церковь никогда не ходили и не ходим, а совершить этот обряд заставили нас родители» [5, л. 1,13, 5].

Таким образом, приходская жизнь на Гомельщине с середины 1960-х гг. пребывала в состоянии стагнации. Власть вполне устраивало существование религиозных обществ РПЦ в строго регламентируемых условиях, без какой-либо перспективы расширить сферу своей дея­тельности. Расчет был на то, что церковь деградирует и исчезнет как исторический анахронизм.

Список источников и литературы

1. Государственный архив Гомельской области (ГАГО). — Ф. 1354. — Оп. 5. — Д. 102.
2. ГАГО. — Ф. 1354. — Оп. 5. — Д. 122.
3. Цыпин, Владислав, протоиерей. История Русской Православной Церкви: Синодальный и новейший периоды / Владислав Цыпин, протоиерей. -М.: Изд-во Сретенского монастыря, 2007. — 816 с.
4. ГАГО. — Ф. 1354. — Оп. 5. — Д. 87.
5. ГАГО. — Ф. 1354. — Oп. 5. — Д. 128.
6. ГАГО. — Ф. 1354. — Оп. 5.-Д. 111.
7. ГАГО. — Ф. 1354. — Оп. 5. — Д. 106.
8. ГАГО. — Ф. 1354. — Оп. 5.-Д. 104.
9. ГАГО. — Ф. 1354. — Оп. 5.-Д. 109.
10. ГАГО. — Ф. 1354. — Оп. 5.-Д. 118.

Автор: И.А. Грищенко
Источник: Православие в общественной жизни: традиция и современность: сборник научных статей / редкол.: Н. Н. Мезга (гл. ред.) [и др.]; Гомельский гос. ун-т им. Ф. Скорины. — Гомель: ГГУ им. Ф. Скорины, 2021. — С. 78-84.