Погребальный убор жительницы Нижнего Посожья конца XI-XII в. (по материалам Абакумовского могильника)

Костюм является одним из важнейших проявлений человеческой куль­туры. Комплекс одежды состоит из головного убора, верхней, нижней, пояс­ной одежды, обуви и др. В процессе археологических раскопок ученые нахо­дят немало деталей восточнославянского костюма, но одежда эпохи средне­вековья почти не сохраняется в земле и поэтому находки представлены, в большей части, украшениями из металлов и стекла, а также почти истлевши­ми кусочками луба, дерева, кожи. Но состояние источниковой базы не долж­но быть непреодолимым препятствием для следующего шага в изучении средневекового костюма – его реконструкции. Поскольку объективной спе­цификой археологических находок является их фрагментарность, в процесс реконструирования необходимо вовлечение дополнительного источника – этнографии народного костюма. Признаваемая исследователями древность происхождения и консервативность комплекса одежды является веским аргументом в пользу использования этнографического материала в построе­нии реконструкций на основе археологических находок.

В настоящей работе предпринята попытка реконструкции убора жи­тельницы Нижнего Посожья конца XI-XII вв. на основе археологического материала Абакумовского курганного могильника (изученного экспедицией Гомельского государственного университета им. Ф. Скорины под руководст­вом О.А. Макушникова в 1997-2000 гг.).

Абакумовский могильник находится в устье Сожа, в 1 км западнее- юго-западнее д. Абакумы Лоевского р-на Гомельской обл. Беларуси. Он состоит из 26 курганных насыпей. Первое упоминание о курганах восходит к началу XX в. Расположение могильника на стыке рубежей летописных радимичей, дреговичей, полян и северян вызывает повышенный интерес к памятнику. К этому надо добавить, что регион устья Сожа археологически изучен крайне слабо.

Проблема реконструкции восточнославянского женского убора X-XII вв. постоянно привлекает внимание ученых, но практически всегда наталки­вается на определенные сложности, в первую очередь, источниковедческого характера. Действительно, эта тема почти не обеспечена письменными доку­ментами. Пожалуй, единственное, что могут использовать ученые, занимаю­щиеся реконструкцией костюма, – это миниатюры древнерусских летописей. Однако, эти памятники исполнены настолько своеобразно, что извлечение из них «полезной» по нашему вопросу информации зачастую является пробле­матичным. В основном, художники летописного времени изображают кня­зей, бояр, воинов, святых и священнослужителей, по миниатюрам весьма не­просто получить даже самое общее представление о костюме «мирян», осо­бенно, сельских жителей.

Археологи все чаще обращаются к теме реконструкции средневековой восточнославянской одежды. Признание получили реконструкции М.А. Са­буровой [1, с. 18-22], данным вопросом углубленно занимаются Л.В. Дучиц [2], А.В. Квятковская и Ю.М. Бохан [3], Н.В.Жилина [4, с. 192-206] и другие исследователи.

Почти все захоронения Абакумовского могильника совершены по об­ряду ингумации в ямах, умершие покоятся вытянуто на спине головой на за­пад (иногда с отклонениями). Иные варианты погребального ритуала редки. Мужские погребения безынвентарны. В женских захоронениях встречаются: височные кольца из цветного металла (простые несомкнутые, полутораобо­ротные, одно- и трехбусинные); перстни (пластинчатые, витые); браслеты (пластинчатые); бусы (стеклянные пастовые, золотостеклянные, одна – брон­зовая зерненая дреговичского типа); пуговицы (металлические «гирьки»; в виде стеклянной «бусины» с продетым проволочным ушком). Объектом ис­торической реконструкции могут выступать преимущественно погребения, содержащие репрезентативный вещевой материал. Ниже мы рассматриваем несколько таких «показательных» комплексов.

Курган 1. Погребение 2. Ямное захоронение. Слева от черепа, в облас­ти левой ключицы выявлено 2 бронзовых височных кольца. Справа от чере­па, в области правой ключицы расчищены остатки 2-х проволочных металли­ческих украшений. В верхней части грудной клетки, чуть правее позвоноч­ных костей, найдена литая бронзовая пуговка. В средней части грудной клетки выявлена стеклянная бусина. На основе имеющихся данных можно предположить, что головной убор имел вид венка с опущенными на виски лентами длиной 5-7 см, на которые были нашиты (или в них продеты) височ­ные кольца (надо отметить, что все найденные в захоронениях могильника «in situ» височные кольца, входившие в состав «цепочек», не были соедине­ны между собой). Венок, по мнению большинства исследователей-этнографов, – «девичий» головной убор, а погребения незамужних женщин намного богаче (т.к. это связано с религиозными представлениями славян). Данное погребение (содержит 4 височных кольца, пуговицу и бусину) является довольно бедным. Следовательно, это, скорее всего, погребение женщины, а не девушки.

«Женщины в отличие от девушек волосы в косы не заплетали, а по древнему славянскому обычаю, разделив их на две пряди пробором, уклады­вали под головные уборы» [5]. Возможно, в данном случае мы имеем дело с головным убором типа «намитки», с нашитыми на полотенце намитки в об­ласти висков-скул височными кольцами. Этнографы отмечают, что намитка была традиционным погребальным головным убором и именно в погребаль­ном комплексе сохранялась особенно долго: «Украинские намитки из Черни­говской губ. – это длинные по 4 м полотенца тонкой домашней кисеи с красными полосами на коротких концах». Они служили головными уборами для умерших женщин. По информации А.В Богдановича, относящейся к 1877 г., такие намитки в Полтавской губ. служили саваном для пожилых женщин. Уже во второй половине XIX в. они были большой редкостью [6, с. 204], Подтверждение этому наблюдению есть и в работах белорусского этнографа М. Ф. Романюка.

Пуговица, найденная в верхней части грудной клетки погребенной в рассматриваемом кургане, скорее всего, застегивала воротник сорочки [2, с, 10-11]. Г.С. Маслова отмечает, что погребальная народная одежда, засвиде­тельствованная белорусскими этнографами, близка к повседневной и отлича­лась минимальным количеством орнамента [6, с. 206]. Возможно, в рассмат­риваемом нами случае бусина играла роль «ожерелья». По данным антропологической экспертизы возраст погребенной равен 15-16 годам (ан­тропологические определения по всем рассматриваемым курганам любезно выполнены доктором медицинских наук профессором Л.И. Тегако)

Курган 2. Ямное захоронение. На тазовых костях женского скелета от­крыта тонкая прямоугольная полоска сгнившего дерева или луба (6 х 3 см при ширине 0,5 см), расположение и размеры которой позволяют предпола­гать в ней остатки детали пояса, в состав которого (вероятно, матерчатого, сгнившего без следа) входил и некий деревянный элемент. По данным Л.В. Дучиц, ширина поясов жительниц территории Беларуси X-XII вв. варьирова­ла в пределах 2-4 см. Некоторые из них делались на подкладке из коры или луба [2, с. 12]. Вероятно, подобный случай зафиксирован нашими раскопка­ми в Абакумовском кургане 2. В большинстве известных науке случаев пояс имеет пряжку, но здесь таковая отсутствует. В погребении найдено 8 височ­ных колец. С правой стороны черепа височные кольца сохранили свое «на­стоящее» местоположение: 5 из них располагались вертикальной «цепочкой» на черепе. Кольца были нашиты на полоску (или продеты в нее) какой-то ткани (остался лишь тлен черного цвета), которая выглядела обрывком длиной 6,3 см и шириной 3 см. С левой стороны черепа находилось 3 кольца, расположенных «цепочкой» (здесь также имелись следы тлена).

По антропологическим данным погребенная была пожилой, и, следова­тельно, головной убор был, скорее всего, каркасным, с опущенными на виски лентами. Можно предположить, что он представлял собой закрытый («глу­хой») тип кокошника или чепца. В таком «этнографическом» варианте лубя­ная основа закрепляет лобную часть головного убора, а ленты спускаются в район висков. На затылке кокошник фиксируется плотной тканью. Подт­верждение этой версии можно найти в работах М.А. Сабуровой и Л.B. Дучиц [1, с. 18-22; 2]. Достаточно часто подобные варианты убора встречаются в этнографии русских [7].

В области верхней части грудной клетки рассматриваемого нами по­гребения выявлено 3 подвески – пуговки. Их вид и расположение дает осно­вание предположить, что это – остатки своеобразной застежки воротника, или, что вероятнее, – украшения типа ожерелья. Последняя версия находит больше подтверждений в этнографии: «ожерелье» – оберег, что соответство­вало религиозным воззрениям людей того времени. В инвентарь погребения входят также два витых тройных перстня.

Курган 8. В одной могильной яме открыты 3 погребения. Погребение 1. При костяке с левой и правой сторон черепа, ближе к вискам, находились по вертикальной «цепочке» из двух металлических колец. Между собой кольца не соединены – они положены верхнее на нижнее. По характеру колец рассмотренный головной убор близок к убору из кургана 1 (1997 г.), где было также 4 кольца. Антропологическая экспертиза останков не проводилась, но над погребением находилось погребение ребенка (№ 3). Скорее всего, это – погребение женщины, и ее головной убор, вероятно, был закрытого типа. В области шеи, на позвоночных костях, найдена подвеска – пуговка, вероятно, служившая застежкой в воротнике одежды. В инвентарь погребения входили 2 перстня (пластинчатый, закрученный спиралью и узкопластинчатый, разомкнутый – найден одетым на фалангу пальца левой руки).

Погребение 2. С правой стороны черепа сохранились 6 височных ко­лец, располагавшихся двумя вертикальными «цепочками» в 1 см одна от другой по 3 кольца в каждой. Первая «цепочка» находилась на затылочной кости ближе к виску, вторая – на верхней части нижней челюсти. Кольца не соединены между собой, а накладываются друг на друга. На левой стороне черепа колец не было, однако 7 колец выявлено преимущественно на костях левой стороны скелета: в области грудной клетки, таза и левой бедренной кости. Их расположение показывает, что они, скорее всего, находились на длинной косе, лежавшей на левой стороне тела и имевшей длину не менее 70 см. Наибольший интерес вызывают кольца на левой стороне скелета (его антропологическая экспертиза не проводилась). В данном случае можно предположить такие варианты головного убора: венок с асимметрией в расположении лент с височными кольцами и вплетенная в волосы лента с кольцами; намитка с нашитыми асимметрично височными кольцами и украшенная кольцами лента намитки. Этнографические параллели опублико­ваны М.Ф. Романюком [8, ил. 168, 311, 312].

В верхней части грудной клетки погребенной обнаружены две пуговки- подвески. Они располагались в погребальном костюме вертикально в ряд, Вероятнее всего, они служили застежкой воротника одежды. В состав погре­бения входили 2 перстня и орнаментированный браслет – наруч. Реконструк­ция убора рассматриваемого захоронения приведена на рис. 1.

Погребение 3. В этом захоронении (детское) найдено 1 височное кольцо, которое, вероятно, украшало головной убор типа «венок» или было вплетено в волосы.

Курган 9. Погребение 1. Погребение ямное. Остатки сопровождались 9- ю височными кольцами. 5 колец располагались вертикальной «цепочкой» правой стороны черепа, кольца не скреплены между собой, а положены верхние на нижние. С левой стороны черепа находились 3 височных кольца, Они явно сместились с места своего первоначального положения и поэтому оказались на левой стороне затылочной части черепа. Они сохранили вид вертикальной «цепочки», аналогичной той, которая наблюдалась с правой стороны черепа. Кольца с левой стороны черепа прикрыты куском лубяной полоски. Ее высота – 6,5 см, ширина – до 4 см, толщина – до 0,5 см. У края обрывка – круглое отверстие диаметром 0,5 см. Вполне вероятно, что остатки луба принадлежат головному убору с жесткой (лубяной) основой типа этнографически известного «кокошника» или «чепца». Возможно, жесткая основа охватывала всю голову умершей лубяным «пояском», соединяясь на затылке шнуром, продетым через отверстие в ней.

Основу головного убора составлял луб, который покрывался тонкой тканью. На основе археологических данных можно построить реконструк­цию каркасного головного убора. Но в данном погребении височные кольца находятся не поверх луба, а под ним. Вследствие этого, можно предполо­жить, что кольца были нашиты на тонкое «покрывало», которое надевалось на голову под головной убор. Под действием естественных факторов «покры­вало» вместе с кольцами с левой стороны черепа могло сместиться к заты­лочной кости. В этнографическом исследовании Н.М. Калашниковой и Г.А. Плужниковой отмечено, что традиционный русский головной убор-«кокошник» имеет лубяную основу в лобной части и на висках, а на затылке – стянут плотной тканью [7]. В рассматриваемом нами случае можно предпо­лагать головной убор с лубяным каркасом типа «венок».

С левой стороны скелета у тазовой кости обнаружено височное кольцо. Оно расчищено на обрывке лубяной полоски шириной около 3,0 см и длинной 4,0 см. На ней отмечены 2 малые полоски-ремешки. В самом лубе имеются 4 небольших (до 2 мм) отверстия, вероятно, для крепления этих ремешков. Думается, что остатки луба принадлежат к своеобразной заколке-стяжке, которая крепилась на косе.

Курган 14. Остатки ингумации на горизонте. Захоронение женщины пожилого возраста. Рядом с костями обнаружен набор украшений. Примерно на месте левой ключицы и плечевой кости левой руки найдены 3 бронзовых височных кольца. Первоначально они могли быть на косе или на ленте, свисавшей с головного убора. У черепа (примерно на месте сгнивших шей­ных позвонков и верхней части грудной клетки) открыты боченковидная зо­лотостеклянная бусина и 3 височных кольца.

Важной для понимания памятника в целом, является находка бронзо­вой зерненой на проволочном каркасе цилиндрической бусины дрегович­ского типа. Рядом выявлено бронзовое круглопроволочное височное кольцо с заостренными концами. Характер керамических находок, сочетание золото­стеклянных бус с обрядом труположения на горизонте может указывать на вторую половину (конец) XI – первую половину XII вв. как на время совер­шения захоронения под данным курганом.

Принимая во внимание возраст погребенной, головной убор можно реконструировать как намитку, у висков и на ленте украшенную височными кольцами. Бусы входили в состав ожерелья.

Курган 15. Погребение 1. Трупоположение в яме. Возраст умершей де­вочки около 9 лет. На правой стороне черепа в области висков открыта вертикальная «цепочка» из 7-ми височных колец (верхнее кольцо наложено на нижнее). С левой стороны черепа найдено 3 височных кольца. В 15 см к северу от костяка выявлен еще один обломок височного кольца. На фаланге среднего пальца правой руки – проволочный витой бронзовый перстень. На костях левой руки девочки расчищен пластинчатый тупоконечный разомкну­тый браслет, покрытый орнаментом. Справа и слева от черепа, в области костей ключицы и шейных позвонков, собрано 49 стеклянных бусин. К бусинам прикипело небольшое железное проволочное колечко, которое, ве­роятно, входило в состав ожерелья и служило частью его застежки.

Большое количество украшений можно объяснить особенностями ре­лигиозных представлений средневековых славян. Девочка была похоронена в свадебном уборе, который она не успела одеть при жизни, но именно этот наряд и предполагает подобную «пышность» в убранстве.

Головной убор умершей можно реконструировать как венок с опущен­ными на виски лентами, т.к. венок в различных его модификациях (по этно­графическим данным) является свадебным убором [9, с. 24]. Нельзя не отме­тить асимметрию в расположении височных колец на лентах венка. Убор девочки также был дополнен 5-6 нитками бус, браслетом и перстнем. Одно из колец, скорее всего, не входило в убор, а являлось даром умершей.

Погребение 2. Захоронение женщины в возрасте около 55 лет. На правой и левой стороне черепа по 2 височных кольца. У левой плечевой кости найдены остатки 2 височных колец, и еще 2 кольца расположены в левой части таза. Принимая во внимание возраст умершей, ее головной убор можно реконструировать как намитку, украшенную височными кольцами. Что касается 4 украшений, которые располагались по левую сторону скелета, то вероятнее всего, они украшали ленту намитки. В состав женского убора в погр. 2 также входит перстень из бронзы с заостренными несомкнутыми концами. Реконструкция приведена на рис. 2.

Курган 17. Погребение 2. Трупоположение в яме. Останки принадле­жат женщине 50-55 лет. Обнаружено 2 височных кольца. Одно из них нахо­дилось слева от черепа, второе – возле правой тазовой кости. Учитывая воз­раст умершей, головной убор в данном погребении, вероятно, представлял собой намитку с длинной лентой, украшенной височным кольцом. Второе кольцо было закреплено возле виска.

Раскопками Абакумовского могильника открыто 13 женских погребе­ний. На основании археологического материала можно охарактеризовать особенности расположения височных колец в захоронениях. Условно типы положения колец можно разделить на 3 группы:

1. По 1-2 височных кольца располагаются по левую и правую стороны головы, тела (таково их расположение в погребениях курганов № 1; № 8, погр. 1; № 12; № 13; № 15, погр. 2).
2. Асимметричное расположение нечетного количества височных колец с каждой стороны головы. Наиболее часто встречается комбинация из пяти и трех височных колец (курган № 2; № 9, погр. I). В кургане № 15, погр. 1 отмечено сочетание височных колец семи и трех.

III. Асимметричное расположение височных колец – кольца только с одной (правой) стороны головы (курган № 8, погр. 2; № 8, погр, 3; № 17, погр. 2).

Следует отметить, что в большинстве случаев асимметрии височных колец в головном уборе большее количество украшений приходится на пра­вую сторону головы (исключение – курган 17, погр. 2, но и данный случай можно считать спорным из-за плохой сохранности материала). Важной особенностью женских захоронений Абакумовского могильника является то, что во всех случаях расположения височных колец «цепочкой» они не соединены между собой, а продеты в материал, на котором были закреплены.

Этнографические данные дают основания реконструировать головные уборы женщин по двум основным видам: женская намитка (чепец) и девичий венок. Благодаря данным антропологической экспертизы, можно с большей долей уверенности говорить о наличии того или иного убора в конкретно рассматриваемом погребении.

Рис. 1. Абакумы. Курган 8, погребение 2. 1-6,9-15 – бронзовые перстнеобразные височные кольца; 7 – 8 – стеклянные пуговицы с железным проволочным ушком

Рис. 2. Абакумы. Курган 15, погребение 2.

1 -6 – перстнеобразные височные кольца;

7- бронзовый перстень с заостренными концами

1. Сабурова М.А. О женских головных уборах с жесткой основой в памятниках домонгольской Руси. – КСИА АН СССР. – 1975. – Вып. 144.
2. Дучыц Л.У. Касцюм на тэрыторыі Беларусі ў X – XIII ст.ст. – Мн., 1995.
3. Квятковская А.В., Бохан Ю.М. Вясковы жаночы касцюм XI-XVII ст.ст. (па матэрыялахкаменных могільнікаў Беларусі. Спроба рэканструкцыі). – ГАЗ. – 1994. – № 4.
4. Жилина Н.В. Реконструкция металлического убора по кладам второй половины XI – начала XII вв. с територии кривичей и словен. – Археология и история Пскова и Псков­ской земли. – Псков, 2001.
5. Полесье. Материальная культура. – К., 1988.
6. Маслова Г.С. Народная одежда в восточнославянских традиционных обычаях и обрядах XIX – нач. XX вв. – 1984.
7. Калашникова Н.М., Плужникова Г.А. Одежда народов СССР. – М., 1990.
8. Раманюк М.Ф. Беларускае народнае адзенне. – Мн., 1981.
9. Беларускае народнае адзенне. – Мн, 1975.

Авторы: H.A.Kypaшовa, О.А. Макушников
Источник: Славянский мир Полесья в древности и средневековье: мат-лы Междунар. историко-археологич. конф., Гомель, 19 – 20 октября 2004 г. / Гомельск. обл. исполн. комитет и др.; редкол.: О.А. Макушников (гл. ред.) [и др.]. – Гомель: УО «ГГУ им. Ф. Скорины», 2004. – С. 102-110.