Переселение крестьян из Гомельской губернии (первая половина 1920-х гг.)

Национализация земли дала возможность большевикам в лице Народного комиссариата земледелия (Наркомзема РСФСР) распоряжаться крестьянской землей как единым государственным фондом. Одной из проблем, с которой столкнулись советские органы при упорядочении земельных отношений, было аграрное перенаселение. Еще накануне столыпинской аграрной реформы проблема перенаселения стояла достаточно остро. Затрагивалась она и в Крестьянском Наказе, составившем основное содержание Декрета о земле.

25 апреля 1919 г. постановлением Коллегии Наркомзема РСФСР было утверждено Временное положение о Центральном отделе землеустройства, в состав которого в качестве Центральной колонизационной части было включено и бывшее Переселенческое управление России. Однако в постановлении отмечалось, что «в широком объеме переселения и колонизации в ближайшее время организовать … не имеется возможности» в связи с военной и экономической ситуацией республики, необходимостью проведения начальных землеустроительных работ и подготовкой на местах «должных кадров стойких и крепких колонизаторов, сознательно направляющихся на освоение новых районов» [1, л. 37]. Для учета потребностей в переселении и организации переселенческих работ постановлением предусматривалось создание в губерниях специальных переселенческих отделов.

Аграрное перенаселение было характерно для многих губерний России, в том числе и для Гомельской, созданной в начале 1919 г. на основе территории ликвидированной Могилевской губернии. Крестьянство Гомелыцины уже с конца XIX — начала XX в. активно участвовало в переселенческом движении, главной причиной которого являлось малоземелье и как следствие — социальная напряженность в деревне.

По Декрету о земле в пользование крестьян передавались пахотно-сенокосные «нетрудовые» (помещичьи, церковные и государственные) земли. В Гомельской губернии из 520 тыс. десятин «нетрудовой» земли, учтенной губернским земельным управлением (губземуправлением), до конца 1920 г. свыше 420 тыс. перешло в пользование крестьян-единоличников. В результате площадь пахотно-сенокосных земель в пользование крестьян-единоличников возросла до 3145 тыс. десятин (до революции — 2724 тыс.), то есть увеличилась на 15 %, что в среднем составило 1,25 десятин «прироста» на каждое дореволюционное хозяйство [2, л. 112].

В 1918-1920 гг. советская власть не располагала мощными средствами давления на процесс перераспределения земли, поэтому передел «нетрудовых» земель и отчасти земель кулаков в этот период принял стихийно-уравнительный характер и целиком зависел от воли и решений крестьянского общества.

Однако рост населения (массовая демобилизация после завершения гражданской и советско-польской войн, возвращение беженцев и дробление крестьянских хозяйств) не только быстро «съели» прибавку от «нетрудовой» земли, но еще больше обострили земельный голод в деревне. Если в 1916 г. в губернии было 317197 хозяйств, а к концу 1921             г. — уже 378461, то есть увеличение порядка 20%. В 1916 г. на одно крестьянское хозяйство на Гомелыцине приходилось 5,98 десятин пашни, а в 1921 г. — только 5,1 (на едока соответственно — 1,1 и 0,93 десятины) [3, л. 18].

По данным губземуправления в 1921 г. в Гомельской губернии земли сельскохозяйственного назначения (пашня, выгоны, сенокосы) составляли 3244204 десятин, а сельское население — 2179330 человек. На основании докладов уездных агрономов по 14 уездам губернии в среднем на душу в деревне приходилось 49 десятин земли при «желательной» (по мнению специалистов) потребительской норме 1,73 десятины. При этом губернскими органами советской власти средняя же норма удобных земель была утверждена в размере 1,54 десятин на душу [4, л. 1]. Потребительская норма определялась как количество земли, которое при принятой системе хозяйства и агрокультуре дает возможность удовлетворять все потребности хозяйствующей семьи и поддерживать хозяйство на одном и том же уровне, то есть норма предполагает статичное состояние хозяйства.

По расчетам, сделанным профессором А. Н. Григорьевым в начале 1920-х гг., в Горецком уезде для удовлетворения физиологических потребностей крестьянской семьи и поддержания хозяйства хотя бы на уровне довоенного времени на душу должно было приходиться 1,6 десятин пахотной земли. Это означало, что в уезде из 137537 человек сельского населения в 1921 г. 25 % было избыточным. В Клинцовском уезде, для которого было традиционно характерно острое малоземелье, даже при потребительской норме на едока в 1,5 — 1,75 десятин следовало переселить 60 ООО человек [4, л. 16, 61].

В 1922 г. на Гомельщине по сведениям земельных органов 74,3 % всех крестьянских хозяйств были бедняцкие, имевшие от 1 до 4 десятин пашни, 19,2 % — от 4 до 8 десятин и только 1,3 % хозяйств по большевистской терминологии относились к кулакам (больше 8 десятин) [5, л. 41].

Малоземелье и сопутствующая ей нищета, непопулярная политика Советской власти по обобществлению «нетрудовых» земель и вытеснению единоличника, острая борьба бедноты с зажиточными крестьянами за землю, аграрное перенаселение накаляли обстановку в деревне. Для разрядки этой социальной напряженности по расчетам земельных органов, за пределы губернии необходимо было переселить около 400 тыс. человек [6, л. 207].

Правовой базой организованного переселения стал Декрет ВЦИК и СНК РСФСР «О льготах для переселенцев и расселенцев» от 20 июля 1922 г., согласно которому переселенцы освобождались от уплаты натурального и гужевого налогов на срок от 3 до 5 лет в зависимости от условий на местах нового места жительства (необходимость раскорчевки земельных участков, проведение простейшей мелиорации, разработка целинных земель), а также от призыва в Красную Армию в течении 3 лет со времени переезда [7, л. 103].

За 1923 г. на Гомелыцине губземуправлением было зарегистрировано 30780 человек (5336 семей) желающих переселиться в другие губернии [8, л. 55]. В 1924 г. Постановлением ВЦИК РСФСР было разрешено переселить из Гомельской губернии в Самарскую губернию 3000 человек, в Саратовскую — 9000 человек. Для переселенцев в этих губерниях создавались специальные колонизационные фонды. Переселенцам в Самарскую губернию предоставлялось в среднем 39,5 десятин земли на одно крестьянское хозяйство [9, л. 29; 10; л. 83].

Особой инструкцией Наркомзема РСФСР (март 1924 г.) к переселению допускались крестьянские хозяйства, имевшие 2-3 рабочие силы, 3 лошади, инвентарь (плуг, борона) и наличные денежные средства в сумме не менее 1300 руб. [8, л. 52]. Стоимость работ по отводу участков в местах водворения переселенцев (примерно 25 руб.) должны были оплачивать либо сами переселенцы, либо посылавшее их губземуправление. Отправлять переселенцев разрешалось только на специально выделенные для них через «ходаков» земли и при наличием подтверждающего удостоверения [11, л. 9]. Установление имущественного ценза имело целью не допустить к переселению маломощные хозяйства, которые были не в состоянии поднять хозяйство на «крепких» землях Поволжья. Таким семьям рекомендовалось объединяться в сельскохозяйственные артели и кооперативы. Для этой категории переселенцев сумма материальной обеспеченности снижалась до 1000 руб. на хозяйство [11, л. 52].

К тому же, обустраиваясь на новом месте, необходимо было одновременно строить плотины для водопоя скота, рыть глубокие колодцы для обеспечения людей питьевой водой. Нужные для построек лесоматериалы переселенцам приходилось доставлять за свой счет, так как этот регион был не богат лесом. Поэтому для обустройства хозяйства требовалось достаточно большие материальные средства.

Наркомзем РСФСР в «Условиях для переселенцев на Заволжский колонизационный фонд» в 1924 г. пояснял расчет суммы в 1300 руб. на одно хозяйство переселенцев из 6-7 едоков: 3 лошади по 150 руб. каждая (450 руб.), сельхозинвентарь (200 руб.), обеспечение семьи продовольствием до нового урожая и семенами для посева (250 руб.), приобретение стройматериалов для строительства на новом месте (250 руб.), расходы по переезду (150 руб.). Если едоков было больше, то сумма увеличивалась пропорционально [11, л. 88].

По сведениям гомельского губземуправления за 1925 г., в Гомельском и Речицком уездах хозяйства, подавшие заявку на переселение, распределялись следующим образом (см. таблицу 1)

Таблица 1

Распределение семей, желавших переселиться из Гомельского и Речицкого уездов
[составлена по: 12, л. 74].

В Стародубском уезде по данным местного земуправления преобладали бедняцкие и маломощные середняцкие хозяйства, стоимость имущества которых в среднем составляла 500-700 руб. В связи с этим к переселению были пригодны не более 8 % всех хозяйств уезда, а готовность переселиться изъявили только от 320 до 640 хозяйств, состояние которых соответствовало имущественному цензу [13, л. 89]. Схожая ситуация наблюдалась и в Климовичском уезде: с января по октябрь 1925 г. было учтено 2500 хозяйств (12787 человек), желающих переселиться, однако многим приходилось отказывать в связи с малой материальной обеспеченностью — в среднем 600-800 руб. на хозяйство.

Те же хозяйства, чьи заявки на переселение удовлетворялись, продавали свое имущество за бесценок, чем пользовались зажиточные односельчане. Государственные органы не оказывали никакой организационной или посреднической помощи переселенцам при распродаже ими своего имущества, поэтому разбежка в ценах на продававшееся переселенцами имущество по губернии была ощутимой. Например, в Новозыбковском уезде изба в среднем оценивалась в 150 руб., в Гомельском и Стародубском — 350 руб., а в Речицком — до 500 руб. В Новозыбковском уезде лошадь можно было купить за 50 руб., в Речицком — за 200 руб. [13, л. 130-132].

В 1924 г. в Самарской и Саратовской губерниях было зачислено земли за 430 хозяйствами (3307 человек), то есть примерно 25 % от выделенной для переселенцев земли. Это частично объяснялось непривычными условиями для земледелия — главным образом характерной для этого региона засухой. Но главная причина — недостаточное материальное обеспечение хозяйств, нуждавшихся в переселении. По Гомельской губернии стоимость имущества «маломощных» середняков составляла примерно 750 руб. на одно хозяйство, бедняков — 300-500 руб., а эти две категории составляли вместе 98 % крестьянских хозяйств губернии. Так что реально претендовать на переселение могло по губернии не более 2% крестьянских хозяйств [14, л. 30].

К тому же органы советской власти в местах переселения игнорировали просьбы прибывших об оказании материальной помощи, что приводило к возвращению на свои прежние места переселенцев, чье хозяйство в результате этих переездов несло огромные убытки. По данным гомельского губземуправления на август 1924 г. до 70% переселенцев возвратились из Самарской губернии обратно на Гомельщину [11, л. 93].

В октябре 1924 г. гомельское губземуправление для оказания помощи переселенцам предоставило им право сдавать в аренду находившиеся в их пользовании земли односельчанам. Землю можно было сдавать как всему крестьянскому обществу, так и отдельным его членам на срок не более 3-х лет. Началом аренды считалось время окончательного переселения. Стоимость аренды устанавливалась исходя из местных условий. По истечении срока аренды земля поступала в распоряжение общества, из которого вышли переселенцы.

В 1925 г. гомельское губземуправление разрешило также переселенцам сохранять за собой на старом месте землю в течение 2-3 лет с момента зачисления земли на новом месте жительства [15, л. 226].Одновременно гомельский губисполком обратился с ходатайством в Наркомзем РСФСР об оказании в среднем на одно хозяйство переселенцев безвозвратного пособия от 50 до 200 руб. и в Правление Центрального сельскохозяйственного банка о выделении денежной ссуды в размере 350 руб. (также на одно хозяйство) сроком на 5 лет [13, л. 83, 169]

В ответ на эти просьбы Наркомзем РСФСР снизил требования к переселенцам: было рекомендовано в целях расширения контингента допускать к переселению в Поволжье крестьянские хозяйства, имевшие менее 1300 руб. наличных денег, но не менее 900 руб. (при переезде в составе товарищества — не менее 700 руб.) на семью. При этом настоятельно рекомендовалось не предавать это решение широкой огласке [13, л. 216].

С 1924 по 1926 гг. из Гомельской губернии переселилось 1952 крестьянских хозяйства. В тоже время к концу 1926 г. в губернии аграрное перенаселение составляло 37794 хозяйства [12, л. 14, 63]. Таким образом, попытки решения вопроса малоземелья путем переселения крестьянских хозяйств за пределы Гомельской губернии не оказали серьезного влияния на изменение ситуации в перенасыщенной людьми деревне.

Список литературы

1. Государственный архив Гомельской области (ГАГО). Ф.13. — Оп. 1. — Д. 1045.
2. ГАГО. Фонд 24. — Оп. 1. — Д. 309.
3. Государственный архив общественных объединений Гомельской области (ГАООГО). Фонд. 1. — Оп. І. — Д. 877.
4. ГАГО. Фонд. І. — Оп. 1, — Д. 1082.
5. ГАООГО. Фонд. l. — Oп. 1, — Д. 1315.
6. ГАГО. Фонд. 13, — Оп. 1, — Д. 1069.
7. ГАГО. Фонд 13. — Оп. 1, — Д. 801.
8. ГАГО. Фонд 13. — Оп. 1, — Д. 1167.
9. ГАГО. Фонд 13, — Оп. 1, — Д. 300.
10. ГАГО. Фонд.13. — Оп. 1. — Д. 1569.
11. ГАГО. Фонд 13, — Оп. 1, — Д. 1268.
12. ГАГО. Фонд 13. — Оп. 1, — Д. 183.
13. ГАГО. Фонд 13. — Оп. 1, — Д. 1269.
14. ГАГО. Фонд 13, — Оп. 1, — Д. 1376.
15. ГАГО. Фонд 13, — Оп. 1, — Д. 1371.

Автор: Г.В. Елизарова
Источник: “Беларусь і суседзі: гістарычныя шляхі, узаемадзеянне і ўзаемаўплывы”: матэрыялы ІІІ міжнароднай навуковай канферэнцыі, Гомель, 30.09 – 1.10. 2010 г. / Гомельскі дзярж. ун-т. імя Ф. Скарыны; рэдкал.: Р.Р. Лазько (адказны рэд.) [і інш.]. – Гомель, 2010. Ст. 191-168.