Организация партии социалистов-революционеров в Речице (1903-1918)

Партия социалистов-революционеров (ПСР) в начале XX в. явля­лась одной из наиболее значительных политических организаций, дей­ствовавших на общественной сцене тогдашней Российской империи. Партия, стремившаяся в равной мере опираться на все сегменты, по ее собственному определению, «триединого рабочего класса» — ра­бочих, трудовое крестьянство и интеллигенцию, — смогла завоевать и удерживать в течение многих лет прочные позиции в обществе. На гребне волны общедемократической революции, в марте 1917 г., яв­лялась, по всей видимости, самой массовой и популярной партией в России. Одним из центров формирования ПСР и регионом, где эсе­ры были весьма активны и пользовались симпатией и поддержкой значительной части населения, была Беларусь. Выявление характера и особенностей деятельности ПСР в нашем регионе (на примере Речицкого уезда), определение влияния социалистов-революционеров на дореволюционные и постреволюционные процессы является основной задачей данной статьи.

При разработке этой темы нами были использованы следующие источники: документы Департамента полиции, хранящиеся в фонде 295 Национального архива Республики Беларусь (НАРБ), фондов 1 и 52 Государственного архива общественных объединений Гомельской области, фонда 5 Гомельского областного краеведческого музея. Другой группой источников являются публикации в периодической печа­ти того времени. Воспоминания некоторых участников событий были напечатаны в журнале «Полесский коммунар» и вышли отдельными изданиями в 1920-е г¹. Рассматриваемая нами проблематика частично затрагивается в литературе, издававшейся в 20-е гг.², когда в условиях «раннего» тоталитаризма сохранялась возможность относительно разностороннего изложения и деятельности небольшевистских партий.

Эсеровская партия в беларусских губерниях, как и в других обла­стях Российской империи, складывалась на базисе различных локаль­ных неонароднических организаций. Одной из них являлась «Полес­ская трудовая воля». По свидетельству Е.С.Канчера, организация была образованна в 1898-1899 гг. активистами революционных кружков учащихся Марьиногорского сельскохозяйственного училища, частью членов минского рабочего союза и виленского рабочего кружка³. Уч­редительный съезд организации прошел в Мозыре в августе 1899 г., основной территорией ее деятельности стало беларусское и частично украинское Полесье. Евсевий Канчер, являвшийся одним из инициа­торов создания и руководителем «Трудовой воли», был уроженцем д. Севки Деражичской волости Речицкого уезда. Видная роль, кото­рую он сыграл в беларусском революционном и национальном дви­жении, заставляет остановиться на его личности более подробно. Ев­севий (Евгений) Стефанович (Степанович) Канчер родился 21 сентября 1882 г. в крестьянской семье, был крещен в Ручаевском православном приходе. По семейной легенде род Канчеров происходит от двух бра­тьев Cantcher, эмигрировавших в середине XVIII в. из Франции в Рос­сию после того, как они были обвинены в участии в заговоре R.F. Damiena, совершившего неудачное покушение на короля Людови­ка XV. По преданию, один из братьев, принявший в России имя Васи­лий, оказался в Запорожской Сечи, его сын Евфимий также был каза­ком и сделал здесь военную карьеру. Другой сын — Прокофий уча­ствовал в восстании Т.Костюшко. Михаил Канчер, отданный в 1823 г. помещиком Забелло в солдаты, принимал участие в восстании декаб­ристов на Сенатской площади. Михаил Канчер, из т.н. «польской» ли­нии, получившей свое начало от другого брата-беглеца из Франции, Александра, был арестован по делу 1 марта 1887 г. в числе других «молодых народовольцев»⁴. Однако некоторые очевидцы ставят бе­зупречность его поведения как революционера под сомнение⁵.

Однако не только семейные бунтарские традиции способствовали присоединению Е. Канчера и тысяч других молодых людей к освобо­дительному движению. Политический и национальный гнет (харак­терно, что Канчер пишет про себя — «по духу детских и юношеских переживаний — беларус»⁶), тяжелое социально-экономическое поло­жение подавляющего большинства населения, в особенности кресть­янства, делали этот процесс неизбежным. «В хлебе находится поря­дочный процент примеси мякины, отрубей и других непитательных веществ… Хлеб черный как земля и отдает тухлым запахом. Такой же хлеб едят и в Речицком уезде…»⁷, — подобным описанием крестьян­ского быта пестрели и в общем-то никого не удивляли многие газеты того времени.

По утверждению Канчера, в «Трудовую волю» входило до 3600 человек, которые подразделялись на «передвижников» (95-125 чел.), составлявших ядро организации, руководителей кружков «земцев» (210-220 чел.), и «сябров» — членов кружков (3100-3200 чел.). Все Полесье по меридианам было разбито на участки. Члены организа­ции придерживались, в основном, неонароднических взглядов, хотя и находились под определенным влиянием марксизма. Стратегической задачей организации являлось свержение самодержавия и созыв Уч­редительного собрания, «ближайшая цель — подготовка народа к ре­волюционному восстанию и организация самого восстания в рамках Беларусского края»⁸. В руководящий центр организации входили Е.С. Канчер, Ратнев, Кибальчич, Пугачевский, Рудоленко, Доброволь­ский, Радченко, Пашковский, Клячко.

В организации были созданы специализированные отделы — ра­бочий, занимавшийся, в числе прочего, созданием новых кружков, курьерский, разведывательный и контрразведывательный.

Е. Канчер указывает также, что с «Трудовой волей» были связаны ветеран народнического движения Е.А. Гальперин и бывший народо­волец Ю.К. Пилсудский. Что касается последнего, то иных сообще­ний о его причастности к деятельности «Трудовой воли» нет, как впро­чем, неизвестны исследователям какие-либо другие источники о дея­тельности этой организации, кроме воспоминаний Канчера. На них основываются, очевидно, и сведения о «Трудовой воле», приведенные в статье А. Бобра⁹, являющейся на сегодняшний день единственной работой, затрагивающей историю этой организации. В мемурах же Канчера содержатся некоторые фактические неточности, в частности, в числе членов «Полесской трудовой воли» упоминается Дембо. По всей вероятности, имеется в виду народоволец Владимир (Исаак) Дембо, однако известно, что он погиб при взрыве бомбы в Цюрихе более чем за 10 лет до описываемых автором воспоминаний событий. Что касается Юзефа Пилсудского, то в 1898 г. он находился в Вильне где заведовал нелегальной типографией литовской секции ППс и в общем-то мог быть связан с революционными кружками на Беларусском Полесье,

В декабре 1901 г. 7-й съезд «Полесской трудовой воли», проходившей в Ровно Волынской губернии, был раскрыт полицией, многие из его участников подверглись арестам, и сама организация фактически прекратила свое существование. Был арестован и после двухмесячно­го тюремного заключения отправлен в ссылку на Кавказ и Е.Канчер¹⁰. Однако в этот период на смену разрозненным неонародническим круж­кам и организациям приходит партия социалистов-революционеров, в течение долгого времени сама представлявшая достаточно неоднородное и в идеологическом, и в организационном отношении образо­вание. В ПСР вступил через некоторое время и Е. Канчер.

В Речице формирование эсеровской организации происходило по схеме, достаточно типичной для городов и местечек т. н. Северо-За­падного края. Здесь, в черте еврейской оседлости, в начале XX в самой влиятельной социалистической партией, бесспорно, являлся Бунд. В Речице организация Бунда и РСДРП была создана летом 1902 г. и состояла первоначально из 15-20 рабочих и интеллигентов, а к 1903 г. насчитывала в своих рядах уже около 100 человек. В скором времени в ней в силу неоднородности социального состава и нестрогих теоре­тических взглядов (ранее социал-демократические организации в Бе­ларуси, случалось, объединяли от ортодоксальных марксистов до толстовцев и анархистов включительно), а также, вероятно, и столкнове­ния личных амбиций среди речицких бундовцев произошел раскол. Бунд, не учитывающий должным образом в своей программе и прак­тике проблемы крестьянства и слабо связанный с беларусским проле­тариатом, не мог длительное время оставаться монополистом в социалистическом движении. Осенью 1903 г. группа в 8-10 чел. во главе с С.Ш. Карасиком отделилась от организации Бунда и объявила себя Речицкой группой партии социалистов-революционеров. В нее вошли А. Д. Крупецкий, X. Спевак, Л. Демяховский, Брайнлорф. Рапопорт и др. Группа достаточно быстро росла, не в последнюю очередь благодаря энергичности ее лидеров и тому ореолу крайней революционно­сти, который сложился вокруг ПСР после первых террористических актов, осуществленных ее боевой организацией. В ноябре 1903 г. в речиикую группу ПСР входило уже 28 человек¹¹. Активность социа­листов-революционеров не осталась вне внимания полиции. 9 ноября 1902 г. был арестован А. Крупецкий, сосланный в скором времени на 3 года в Архангельскую губернию¹².

Несмотря на резкую полемику и достаточно враждебные отноше­ния, существовавшие тогда между неонародниками и марксистами, первоначально массовки и кружковые занятия у речицких социал-де­мократов и эсеров проходили совместно. 18февраля (по другим дан­ным — 14 января) 1904 г., благодаря информации, полученной от сво­его агента Зенкевича, полицией были арестованы участники заседа­ния такого кружка в доме Н. Гориводского по Семеновской улице. Всего было взято под стражу 14 бундовцев и 9 (по другим данным — 11) эсеров. Среди эсеров были арестованы С. Карасик, Ц. Демиховский (Демяховский), М. Маневич, Ф. Гуревич, Брандорф, Картавенко, «Фи­липп», «Миша» и провокатор Зенкевич¹³. При задержании революци­онерами было оказано вооруженное сопротивление.

Арестованные из Речицы, а также из Холмеча. где примерно в это же время тоже прошли аресты, были доставлены в гомельский тю­ремный замок. Здесь, во время отправки этапа в Минск, произошел следующий эпизод: одна из политзаключенных подошла к двери какой-то камеры, намереваясь, возможно, попрощаться со своими зна­комыми. Подобное нарушение влекло за собой замечание, но в этот раз начальник тюрьмы набросился на девушку, а затем и на всех ос­тальных с нецензурными ругательствами, после чего он сам и тюрем­ная охрана принялись вырывать из рук и уничтожать личные вещи арестованных. Когда очередь дошла до книг, кто-то из арестованных начал протестовать, и в ответ началось избиение. Когда один из зак­люченных попытался защититься, тюремный начальник закричал: «Руку руби ему, такому-сякому. Руку руби! А другую поднимет — и другую руби!»¹⁴.

Характерен портрет начальника гомельской тюрьмы Дубяго, ос­тавленный в воспоминаниях социалиста-революционера И. Брильона. Не раз за взяточничество и пособничество уголовным преступникам переводимый с место на место. Дубяго отличался определенной «по­литической гибкостью». С первыми успехами революционного дви­жения он начал «леветь», стремительно эволюционируя от черносотенства к кадетам, а после объявления Манифеста 17 октября заявил: Вот теперь я с гордостью могу вам сказать, Брильон, что я считаю себя эсером! Вот это я понимаю: бомбы, револьверы, ножи, динамит!.. Это дело!»¹⁵. Естественно, что с отступлением революции его политические взгляды вернулись на исходные позиции.

Вместе с тем следует отметить, что эсеровская группа в Речице пользовалась поддержкой представителей самых различных социальных групп, в частности, денежную помощь оказывал священник Е.М. Потоцкий. Симпатизировали соииалистам-революционерам доктор Д. Самко, М.Френкель, аптекарь Коцын и даже некий следователь второго участка¹⁶.

Арестованные в начале 1904 г. речицкие эсеры были осуждены Виленской судебной палатой на различные сроки тюремного заключения или ссылки, причем после того, как они провели длительное время в предварительном заключении (так, С.Карасик в январе 1905 г. все еще продолжал находиться под следствием в Борисовком тюрем­ном замке). Несмотря на это, влияние эсеров среди рабочих в Речице продолжало расти. Определенные позиции им удавалось завоевать среди работников фанерного завода Каплана и среди железнодорож­ников. Эсерам в Речице, как и в Гомеле, Минске, Пинске и других местах, относительно легче, чем бундовцам, удавалось проникать в сферу железнодорожных рабочих, набиравшихся исключительно из лиц христианского, в основном православного, вероисповедания. Впрочем, в тех случаях, когда в бундовские организации входили бе­ларусы и русские (П.В. Карпович, И.С. Мохов в Гомельском комитете Бунда), им удавалось закрепиться в ранее настроенной весьма консер­вативно массе железнодорожных рабочих и служащих.

В немалой степени именно благодаря эсеровскому влиянию, ре­чицкие железнодорожники, как и гомельские, присоединились ко все­общей политической стачке в октябре 1905 г.

Ответ автократии на подъем освободительного движения был двой­ственным: с одной стороны, царский Манифест от 17 октября декла­рировал некоторые политические права и свободы, с другой стороны, по всей Российской империи прокатилась беспрецедентная по масш­табам кампания кровавых погромов, организованных полицией и чер­носотенными организациями, причем громилы из «Московской доб­ровольной охраны» («хоругвеносцы»), выступавшие, по некоторым данным, застрельщиками октябрьских погромов, за неделю до их на­чала получили аудиенцию у Николая II.

В Речице одним из организаторов погромов был письмоводитель уездного по воинским делам присутствия Ковальчук. Под давлением речицких черносотенцев, угрожавших разгромить оружейные скла­ды, испуганный воинский начальник вооружил их казенными винтовками. В ответ на это социалистическими организациями был создан отряд самообороны (110 чел.), в который вошли и эсеровские боеви­ки. Характерно, что в самообороне участвовало и около 25 тыс. «рус­ских» фабричных рабочих¹⁷. Ранее беларусские рабочие из Речицы уже принимали участие в отрядах самообороны во время гомельского погрома 29 августа— 2 сентября 1903 г.¹⁸. Помимо этого, из Гомеля в Речицу выехал отряд самообороны под командованием известного бундовского боевика Л. Роженды («Лейба Страдалец»), состоявший из бундовцев, социалистов-революционеров и сионистов-социалистов. Отряд был также интернационален по своему составу. По дороге от железнодорожной станции к Речице гомельская самооборона попала в устроенную черносотенцами засаду. Пользуясь преимуществом в вооружении, погромщики на дистанции в 50-100 шагов расстреляли из винтовок вооруженных только револьверами и фитильными бом­бами самооборонцев. Некоторые раненые были добиты штыками, тру­пы обезображены, особенно глумились громилы над телом Л. Рожен­ды, среди убитых самооборонцев по меньшей мере двое были члена­ми ПСР.

В 1905 г. Речицкая группа вошла в состав гомельской организации ПСР¹⁹. Собственно, в Гомеле эсеры в этот период овладели достаточ­но значительными силами. Под их руководством находилась боевая дружина рабочих-железнодорожников, само наличие которой заста­вило местную полицию отказаться от всяких попыток организации в городе погрома²⁰. Гомельскими эсерами в течение 1905 г. был осуще­ствлен также ряд покушений на жандармского ротмистра Шебеку, на управляющего имением Около-Кулака, на полицейското исправника Еленского, на минского полицмейстера Норова и др.

Одновременно широко разворачивалось крестьянское движение, охватившее многие сельские общины в Речицком уезде. Зачастую борь­ба крестьян с помещиками принимала форму т.н. «аграрного терро­ра», т.е. рубки помещичьего леса, потрав, порчи барского имущества, поджогов, иногда — нападения на особо ненавистных помещиков. 24 декабря 1905 г. в деревне Бабичи Микуличской волости Речицкого уезда были арестованы крестьянин А.П. Куриленко и минский меща­нин С.И. Столошевич. Они обвинялись в подстрекательстве крестьян к беспорядкам, поджогах, рубке леса, вымогательстве у помещиков денег. В частности, требовали под угрозой расправы у арендатора имения Микуличи дворянина А.А. Рыбалтовского 150 рублей в пользу группы социалистов-революционеров. Третьему подозреваемому в со­вершении тех же действий —Б.М. Рабовкому — удалось скрыться. А. Куриленко и С. Столошевич были доставлены в Речицкое уездное полицейское управление и помещены под стражу²¹.

В советской исторической литературе указывалось, что Курилен и Столошевич действовали под руководством РСДРП, при этом делались ссылки на архивные жандармские документы, в которых однозначно показывалась их связь с эсерами²².

Ввиду активизации крестьянского движения, 22 декабря 1905 в Речицком уезде была сформирована сельская стража²³.

Влияние эсеров прослеживалась так же и в деятельности ряда дру­гих крестьянских групп, образовавшихся в Речицком уезде, в частно­сти, в Юревичской, Хойникской и Брагинской волостях. В деревне Тулновичи в тайную крестьянскую организацию входили С. и М. Акуленко, И. Власюк, А. Фридман, А. Петролай, М. Петроченко. Большин­ство крестьянских организаций в 1905-1907 гг. были разгромлены по­лицией. Один из крестьянских вожаков, А.Ф. Волошкевич, ранее уже неоднократно арестовывавшийся полицией, а также крестьяне Стасенко и Гапоненко 6 июля 1906 г. были казнены за убийство урядника в местечке Хойники²⁴.

Член речицкой группы ПСР А.В. Ерохов («Дмитрий»), ранее рабо­тавший среди крестьян Тверской губ., в сентябре 1907 г. вел агитацию среди крестьян деревни Волчья Гора, распространял среди них про­кламацию «Крестьяне, действуйте сами». К этому времени среди речицких эсеров получают распространение левомаксималистские взгля­ды. Так, по данным, полученным полицией, по видимости, от осведо­мителя, на собрании речицкой группы эсеров, состоявшемся летом 1907 г. «в будке для продажи сельтерской воды», выступавший на нем И.Чижик призвал к социализации не только земли (официальная про­грамма-минимум), но и средств производства. Я.Козел высказался за установление Трудовой республики²⁵.

В 1906-1907 гг. в Речице, Горвале и других местах эсерами прово­дились демонстрации, сопровождавшиеся пением революционных песен, призывами к свержению самодержавия и стрельбой в воздух, массовки и собрания, на которых выступали как местные, так и приезжие ораторы. Готовились к экспроприации винного склада и казна­чейства. Однако 23 ноября 1907 г. полицией была произведена ликви­дация речицкой группы эсеров, действие которой давно уже освеща­лось провокатором Е. Закревским. В результате арестов в тюрьме ока­зались А. Ерохов, С. Солонец (ранее упоминавшийся в литературе как руководитель местной группы РСДРП), Я. Козел, И. Чижик, Н. Беляев²⁶.

Ряд лиц, привлеченных в качестве обвиняемых, за недостатком улик были освобождены, в частности Г. Берлин. 29 сентября 1909 г. после почти двухлетнего заключения выездная сессия Виленской судебной палаты в Бобруйске вынесла обвиняемым по делу «Речицкой партии социалистов-революционеров» приговор. С. Солонец. Я. Козел и А. Ерохов были приговорены к ссылке на поселение с лишением всех прав, И. Чижик и Н. Беляев были оправданы²⁷.

Солонец и Козел были отправлены на этап в кандалах. А Ерохов по прибытии в Бобруйск выразил желание вступить в брак с дворян­кой Ю.Валентинович. Это событие напоминало декабристов: только через полгода было получено разрешение. Затем невеста дала расписку о своем согласии следовать за мужем как за свой счет, так и по этапу в одной партии с арестантами. После венчания в тюремной церк­ви она отправилась на место ссылки все же за свой счет, избежав му­чительного и опасного, по большей части пешего, этапирования. Ерохов был отправлен по этапу один28.

Активную деятельность ПСР возобновила в Речице в 1917 г. после февральской революции. Здесь, как и во многих других местах, оча­гами революционного брожения становятся воинские части, в частно­сти, расквартированный в Речицу из Брянска 257-й запасной полк. Не менее активную роль играют деятели с опытом революционной борь­бы 1905-1907 гг. Так, летом 1917г. речицкую организацию ПСР воз­главляет бывший политкаторжанин Х. Спевак, входили в нее бывшие политссыльные С. Акуленко, М. Рохлецова, Клавсуть, супруги Мольские. Эсерам по-прежнему сочувствовал священник Е. Лотоцкий, они располагали крупной фракцией в городском совете, председателем которого был эсер поручик Краснопевцев. Безусловное большинство го­лосов принадлежало ПСР в уездном Совете крестьянских депутатов. Они же руководили местным отделением Всероссийского крестьян­ского союза, уездным и волостными земельными комитетами²⁹. Ко­миссаром временного правительства по Речицкому уезду был эсер Кон­дратьев. Поддерживал связь с однопартийцами и находившийся в Петрограде в Министерстве земледелия Е. Канчер.

По свидетельству амбициозного речицкого большевика А. Костенко, ведшего летом 1917 г. упорную борьбу с т. з. «спеваковщиной», на стороне эсеров находилось почти все крестьянство уезда, а привер­женцами большевиков, которые смогли создать свою организацию в Речице только летом 1917 г., были солдаты местного гарнизона³⁰, да и в нем в течение длительного времени наиболее влиятельными пер­сонами были эсеры — командир полка капитан В. Мещерский, коман­диры рот прапорщики П. Милюков и Н. Щербитов и др.

Под давлением социальных требований в партии эсеров происхо­дило внутреннее размежевание. В результате в речицкой организации выделилось левое крыло, которое становилось все более влиятельным. Значительным импульсом этого процесса стало выступление генера­ла Корнилова, в подавлении которого речицкие левые эсеры приняли Деятельное участие. В сентябре в организации произошел окончательный раскол между реформистами и революционерами, в результате перевыборов Совета в конце сентября левый эсер Н. Щербитов стал его председателем, а Я. Демидов возглавил редакцию «Известий Речицкого совета рабочих и солдатских депутатов».

Радикализации политических настроений способствовало требование крестьян о неотложном разрешении земельного вопроса. Ещё 21 мая в Речице состоялся крестьянский съезд под предеседательством прибывшего из Петрограда Е. Канчера. Съезд высказался за реквизицию у помещиков 3/4 скота и за переизбрание органов местного самоуправления³¹. Через некоторое время председателем земской управы был избран эсер С. Акуленко, а делегатом на II съезд Советов от Речицы — левый эсер П. Милюков.

1 ноября 1917 г. большевики и левые эсеры взяли власть в Речице разогнав единственной пулеметной очередью по крыше штаба мест­ный «Комитет спасения родины и революции». Блок двух леворади­кальных партий продолжался еще некоторое время, хотя диктаторские устремления большевиков делали его существование все более проблематичным. Однако в конце 1917 и 1918 г. левые эсеры в Речице и уезде все еще оставались значительной политической силой. В отли­чие от России, где после выступления 6 июля эсеры стали объектом репрессий со стороны ВЧК, на оккупированной территории Беларуси большевики еще долго нуждались в союзе с левыми социалистами.

После занятия Речицы немецкими войсками весной 1918 г. левоэсеровские группы перешли в подполье и в скором времени установи­ли контакт с гомельским повстанческим революционным комитетом, в состав которого входили анархо-коммунисты и большевики. Гомель и Речица включились в вооруженное сопротивление оккупации в Восточном Полесье. При этом, по свидетельству большевика М. Бастынца, подпольная «организация в Речице находилась в руках эсеров»³². Крестьяне-повстанцы отказывались сотрудничать с выходившими на связь с ними большевиками и соглашались на совместные действия, только убедившись, что в состав ревкома входили левые эсеры и анар­хисты³³.

В условиях бурных событий революции и гражданской войны не­малое распространение получил разного рода авантюризм, чего не смогла избежать и ПСР. По некоторым данным, член речицкого уездно-городского ревкома левый эсер «Израилит» присвоил около 4 млн. руб, выделенных на подпольную работу и скрылся. На его по­иски из Украины в Речицу выехали члены украинской ПСР (в это вре­мя Гомельщина официально входила в состав Украины и в ее подчи­нение перешли большинство политических организаций), в том числе В. Селиванов («Вася»)³⁴. Оставшись в гомельском подполье, он при­нял участие в ряде боевых операций, а в декабре 1917 г. стал делега­том Всебеларусского съезда в Минске, также вошел в состав беларус­ской группы Западной области при Всероссийском Совете рабочих и солдатских депутатов и в Беларусский областной комитет, участвовал в разработке плана создания БССР.

В работе Всебеларусского съезда также участвовал уроженец де­ревни Андреевка Речицкого уезда левый эсер В. Муха, оказавший упор­ное сопротивление при разгоне съезда. В организации съезда, как из­вестно, большую роль сыграл и Е. Канчер.

В ночь с 15 на 16 августа на Гомелыцине планировалось поднять вооруженное восстание против украинской гетманской и немецкой оккупационной властей. Но по причине слабости сил и несогласован­ности действий эта попытка не удалась. Речицкий партизанский от­ряд под командованием правого эсера Алексеева не выступил, после чего командир был заменен левым эсером Давиденко³⁵. Успешно дей­ствовал только горвальский отряд, который разбил немецкий гарни­зон, но вынужден был отступить от Горваля, не будучи поддержан другими силами, и впоследствии влился в формирования Щорса. Нем­цы провели в Горвале публичные казни.

После падения в Киеве режима П. Скоропадского в декабре 1918 г. в Речице был создан временный комитет, представлявший власть ук­раинской Директории. В него вошли эсер (по другим данным — бун­довец) доктор Каган, сионист-социалист Брискин, меньшевики Пичкуров и Мохнач. 16 декабря состоялась 1-я общегородская рабочая конференция, на которой были представлены все партии социалисти­ческой ориентации. Голосование по вопросам об отношении к Сове­там и Учредительному собранию продемонстрировало равновесие сил: за Советы высказалось 24 делегата, против — 21, за Учредительное собрание — 24 «за» и 24 «против»³⁶. Большевики, однако, предпочли прибегнуть к иным методам разрешения политической дискуссии. В конце декабря при помощи прибывших из-за демаркационной ли­нии переодетых красноармейцев речицкий временный комитет Ди­ректории был разогнан. Большевик С. Лясковец красноречиво описал эти события: «Красноармеец…штыком порнул д-ра Кагана в бок, все сотрудники разбежались, а Кагана по его просьбе о том, что он не будет выступать против советской власти, отпустили домой»³⁷.

Практически сразу после установления под ширмой советской вла­сти диктатуры большевистской партии отношение коммунистов к сво­им вчерашним союзникам — левым социалистам стало стремительно ухудшаться, вплоть до применения репрессий. Часть активно настро­енных левых народников продолжала сопротивляться до конца, другая часть вступила в правящую партию — кто-то искренне уверовал в ее правоту, кто-то считая ее меньшим злом. Тот же Щербитов по словам А.Костенко, заявлял: «Я сделал великое преступление перед рабоче-крестьянским классом. Я его продавал, состоя в партии с-р. Делайте что хотите, одного я прошу у вас: прощения и допущения меня к работе в рядах партии большевиков»³⁸. Щербитов вступил в РКП(б) в 1919 г., стал товарищем председателя Гомельского губисполкома, ушел на фронт комиссаром 3-й пехотной дивизии, умер от тифа в июле 1921 г. Вступил в компартию и Я. Демидов.

В 1922 г. в Речицкой организации РКП(б) состояли бывшие эсеры-участник революции 1905 г. А. Крупецкий, В. Муха, И. Черняк, В. Кис­тень, С. Брошевский³⁹. В 1924 г. бывший эсер из Речицы С.Карасик являлся одним из организаторов гомельского губернского съезда эсе­ров, высказавшегося за ликвидацию партии. А.Ерохов жил в Подмос­ковье, состоял с 1922 г. членом Всесоюзного общества политкатор­жан и ссыльнопереселенцев. Оценка тех социалистов, которые пошли на тесное сотрудничество с большевистским режимом, представляет­ся весьма сложной. Можно предположить, что зачастую они надеялись и в рядах РКП(б) провести некоторые из своих старых полити­ческих убеждений. В большинстве случаев это не удавалось, но при­мер Е. Канчера показывает, что верность социальным и национальным завоеваниям освободительного движения, беларусской идее сохраня­лась ими до конца.

1. Горфункель З. 1905 год в Речице — городе и уезде// Полесский коммунар. 1925. №З. С.23-30; Клейнборти др. В тюрьме и ссылке. Пг.1918; Брюльон И. На каторге. М;Л.,1927.
2. 1905 год в Гомеле и Полесском районе. Гомель, 1925; Майзель Л.Н. 1905-1907 гг. на Беларусі. Мн., 1934.
3. НАРБ, ф.311,оп. 4, д.22, л.1.
4. Там же. Д.7, л.20-22 об.
5. Каторга и ссылка . 3923. № 6. С.301.
6. НАРБ, ф.311, on. 4, д. 22, л.27.
7. Цит. по: З гісторыі эканамічных рэформаў на Беларусі. Мн.,1997. С.58.
8. НАРБ, ф. 311, оп.4, д.7, л. 2-4.
9. Бобр А. Напярэдадні буры // Памяць: Мазыр і Мазырскі раён. Мн.,1997. С.69.
10. НАРБ, ф.ЗП, оп. 4, д.22, л.9-10.
11. Горфункель 3.1905 год в Речице — городе и уезде. С.24.
12. НИАБ, ф.299, оп.2, д.12585, л.13.
13. Горфункель З. 1905 год в Речице — городе и уезде. С.23-24; Последние известия. 1904. 29(16) февр. С.3-4.
14. Клейнборт и др. В тюрьме и ссылке. С.19; Последние известия. 1904. 29(16) февр. С.4.
15. Брильон И. На каторге. С.25,31,32.
16. Горфункель З. 1905 год в Речице — городе и уезде. С.24.
17. Там же. С.25.
18. Последние известия. 1903. 1 окт. (18 сент.). С.І.
19. Бригадин П.И. Эсеры в Беларуси (конец 19 в. — февраль1917 г.). Мн., 1994. С.58.
20. Нестеров Г. Из дневника максималиста. Париж, 1910. С.43.
21. НИАБ, ф.295, оп.1, д.7580, л. 40-41.
22. Шабуня Н.И. Аграрный вопрос и крестьянское движение в Белоруссии в революции 1905-1907 гг. Мн., 1962. С.267.
23. НИАБ, ф.295, оп.1, д.7798, л. 17.
24. Там же. Ф.299, оп.2, д.13144, л.11; Горфункель 3. 1905 год в Речице — городе и уезде. С. 26.
25. НИАБ, ф.299, оп.2, д.1446, л.1-об, 2.
26. Там же. Л.2; Горфункель 3.1905 год в Речице — городе и уезде. 1925. С.25.
27. НИАБ, ф.299, оп.2, д. 1446, л.2, 2 об; Политическая каторга и ссылка. Биографический справочник членов общества политкаторжан и ссыльнопереселенцев. М.,1930. С.180.
28. НИАБ, ф.299, оп.2, д.1446, л.26, 35, 36, 43, 47 об, 48 об, 54.
29. Фонд ГОКМ, ф.5, д. 199, л.4.
30. ГАООГО, ф.52, оп. 1, д.7, л.7.
31. Фонд ГОКМ, ф.5, д.56, л. 161.
32. ГАООГО, ф.52, oп. 1, д. 13, л.53 об, 54.
33. Фонд ГОКМ, ф.5, д. 32, л.93.
34. Там же. Ф.5,д.63,л.24.
35. Там же. Ф.5, д.159, л.9.
36. Там же. Ф.5, д.15-а, л. 196; д. 107, л. 19.
37. Там же. Ф.5, д. 107, л. 19.
38. ГАООГО, ф.52, оп. 1, д.ЗО, л.95.
39. Там же. Ф. 1, оп. 1, д. 1147, л.20.

Аўтар: Юрий Глушаков (Гомель, Беларусь)