О мерах местных органов власти по обеспечению безопасности населения территории БССР, освобожденной осенью 1943 г. — весной 1944 г.

Освобождение территории БССР, начавше­еся осенью 1943 г., завершилось только во вре­мя операции “Багратион” летом 1944 г. Осенью 1943 г — весной 1944 г была освобождена лишь часть территории Витебской, Могилевской, Го­мельской и Полесской областей. Так, в Витебской области к 20-м числам апреля 1944 г. полностью были освобождены только три района: Суражский, Меховский, Городокский. В пяти районах были освобождены лишь некоторые сельские со­веты: в Дубровинском — 10 из 19; Лиозненском — 15 из 20; Россонском — 6 из 16; в Полоцком — 3 из 19; Сиротинском — 4 из 15. Населенные пункты трех освобожденных сельсоветов Витебского района находились на линии фронта [1, с. 70-71].

В Гомельской области к 15-20 апреля 1944 г. были освобождены 12 районов: Буда-Кошелевский, Ветковский, Гомельский, Добрушский, Журавичский, Кормянский, Лоевский, Речицкий, Светиловичский, Уваровичский и Чечерский.

В Полесской области восстановительные работы проводились в пяти освобожденных районах, входящих ныне в Гомельскую об­ласть: Брагинском, Василевичском, Комаринском, Наровлянском и Хойникском [2].

Возвращение к мирной жизни в услови­ях продолжавшейся Великой Отечественной войны для жителей Могилевской области на­чалось с конца сентября 1943 г. К 20-м числам декабря 1943 г. были освобождены полностью или частично только 14 районов области. В це­лом до успешного завершения операции “Ба­гратион” восстановительные работы на всей территории области были невозможны, по­скольку 13 районов области были полностью освобождены только летом 1944 г. [3, л. 1-35].

В условиях продолжавшейся войны и меняющейся линии фронта существовала постоянная угроза жизни и здоровью населе­ния, имуществу граждан. На освобожденной территории оставалось большое количество минных полей, трофейного и отечественного вооружения, боеприпасов. В Гомельской об­ласти особенно большое количество минных полей было обнаружено на бывших рубежах обороны противника в Гомельском, Лоевском, Ветковском, Чечерском, Кормянском, Уваровичском районах [4]. Населенные пункты прифронтовой полосы подвергались постоян­ным артиллерийским обстрелам. Так, секре­тарь Горецкого райкома партии Юшкевич на совещании секретарей районных партийных организаций и председателей райисполкомов Могилевской области 20 декабря 1943 г. отме­чал: “В настоящее время почти каждый день горят наши села на линии фронта” [3, л. 31].

В течение всего исследуемого перио­да население освобожденных сел и городов БССР страдало от налетов вражеской авиации. Постоянным авиаударам, например, подвер­гался фактически прифронтовой г. Гомель, что вынуждало население соблюдать действовав­шие в городе правила светомаскировки, а вла­сти применять меры административной ответ­ственности к их нарушителям [4].

В сложившихся условиях непременным условием возвращения населения к мирной по­вседневной жизни, восстановления разрушен­ной за годы оккупации экономики и социальной сферы и предметом постоянного внимания во всех освобожденных районах БССР для мест­ных органов власти была безопасность насе­ления. В условиях меняющейся линии фронта обеспечение безопасности населения требова­ло целенаправленных и систематических уси­лий на всей освобождавшейся в исследуемый период территории. Одной из первоочередных мер по обеспечению безопасности гражданско­го населения стало отселение из прифронтовой полосы. При этом местные органы власти коор­динировали свои действия с военным командо­ванием, а также органами НКВД.

В процессе осуществления эвакуацион­ных мероприятий решалось несколько вза­имосвязанных задач. Прежде всего важно было обезопасить мирное население от угроз для здоровья и жизни, связанных с близостью линии фронта, а весной 1944 г. — и в связи с подготовкой к операции “Багратион”. Кро­ме того, в условиях распространяющейся на освобожденной территории эпидемии сып­ного и брюшного тифа, малярии и других ин­фекционных заболеваний существовала необ­ходимость максимально оградить военнослу­жащих Красной Армии от угрозы их распро­странения в войсках. Безусловно, отсутствие в прифронтовой полосе местных жителей затрудняло действия агентуры противника, а также способствовало большей результа­тивности действий военных властей, органов НКВД и милиции в борьбе с преступностью, дезертирством, мародерством, бандитизмом.

Целенаправленные эвакуационные меро­приятия осуществлялись в два этапа в феврале — июне 1944 г. с соблюдением мер безопасности и скрытности, поскольку отселение из прифронто­вой зоны не должно было в канун операции “Ба­гратион” насторожить противника. Кроме того, местным органам власти настоятельно рекомен­довалось “разъяснить населению, что граждане, самовольно возвратившиеся в отселенную зону, будут задерживаться военными властями и пре­даваться суду военного трибунала” [5, с. 51].

Эвакуация населения требовала не толь­ко своевременных, четких и последовательных организационных усилий, но и серьезных за­трат, связанных с перевозкой и обеспечением населения в новых местах проживания. Эвакуи­рованных и отселенных, а также вышедших са­мостоятельно из прифронтовой полосы жителей частично освобожденных районов необходимо было размещать, трудоустраивать, обеспечивать предметами первой необходимости. Этими во­просами занимались в том числе оперативные группы партийно-советского актива, в состав ко­торых входили и работники НКГБ и НКВД. Так, в “Докладной записке Дриссенского РК КП(б) Б в Витебский обком КП(б)Б о деятельности оперативной группы партийно-советского ак­тива на освобожденной территории района” от 7 марта 1944 г. сообщалось, что “Из вышедших 286 чел. из фашистского тыла мирного населе­ния 111 чел. трудоустроенных отправлено на разные работы (ж.д. и на разные работы в Беля­ево), 20 чел. призвано в ряды Красной Армии, 11 чел. сирот направлено в детский приемник, 72 нетрудоспособных и семейных направлено на временное местожительство в Меховский район, а остальная часть населения живет на террито­рии Россонского района. Все население полно­стью обеспечено мылом, по 400 г., солью, по 400 г., спичками, а также частично обеспечены обу­вью и одеждой из полученных фондов Красного Креста, выдано денежное пособие в среднем от 30-50 руб. на семью” [1, с. 67].

Отметим также, что отселение граждан­ского населения из прифронтовой полосы невоз­можно было без координации усилий местных властей и командования, расположенных на со­ответствующем участке фронта воинских частей Красной армии. В связи с изменениями линии фронта и подготовкой операции “Багратион” оно продолжалось в течение всего исследуемо­го периода и было сопряжено со многими про­блемами и трудностями. Так, уполномоченный Городокского райисполкома по Селещенскому сельсовету Витебской области П. В. Москалев в информации о ходе отселения гражданского насе­ления из 25-километровой прифронтовой полосы 26 мая 1944 г. сообщал, что отселение не оконче­но “ввиду поздней подачи в/ч транспорта: в/ч 43-й армии приступили к вывозке с 15.5.1944 г., а в/ч 4-й армии приступили к вывозке с 16 мая 1944 г. Транспорта недостаточно в количественном от­ношении, и особенно мало конного транспорта, а автотранспорт по причине плохой дороги (дождь 18 и 19.5.1944 г.) используется с малой нагрузкой и грузоподъемностью, часто не доходит до ука­занного местоназначения, вследствие чего люди с их вещами и продуктами находятся сутками под открытым небом” [1, с. 102].

При организации эвакуационных меро­приятий учитывался масштаб разрушений и людских потерь в конкретных населенных пунктах. Часто из прифронтовой полосы эвакуировалось население целых сельских советов, как это было в январе 1944 г. в Мало-Ситнянском сельсовете Полоцкого райо­на Витебской области. В этом же районе на территории Арлейского сельского совета на­селение не отселялось только в четырех кол­хозах. Отметим, что в некоторых сельсоветах Полоцкого района, например, в Васильевском сельском совете, после освобождения отселе­ния вовсе не проводилось, поскольку там “не сохранилось ни одного населенного пункта”, а оставшиеся 400 прежних жителей проживали в колхозах Арлейского сельского совета [1, с. 42].

В целях “создания необходимых условий для борьбы с вражеской агентурой (парашю­тистами, диверсантами, шпионами) и враж­дебными элементами” в прифронтовой полосе создавались режимные зоны. Такая 50-киломе­тровая прифронтовая режимная зона, напри­мер, была установлена решением исполкома Витебского областного совета от 4 декабря 1943 г. В соответствии с ним передвижение граждан, жителей режимной зоны, из одного населенного пункта в другой без справок сель­ских или районных советов, подтверждающих причины передвижения, запрещалось. Также запрещалось передвижение граждан с 10 ча­сов вечера до 6 часов утра “пешим порядком, гужевым и автомобильным транспортом как в населенных пунктах, так и вне их по дорогам, тропам, лесным массивам, просекам без специ­ально выданных военными комендантами, а при отсутствии их — территориальными органа­ми НКВД, пропусков”. Въезд в режимную зону разрешался только по пропускам, выдаваемым органами НКВД и командировочным удосто­верениям партийно-хозяйственных органов и хозяйственных организаций [1, с. 26].

Способствовало созданию необходи­мых условий для обеспечения безопасности в освобожденных районах и восстановление паспортной системы. При этом отметим, что, поскольку паспортная система была восста­новлена только в городах, районных центрах, рабочих поселках, МТС и совхозах, населе­ние, проживающее в сельской местности, до 15 февраля 1944 г. должно было пройти пере­регистрацию, чтобы не затруднять и не услож­нять охрану тыла, армии, фронта и не давать возможности “свободного проникновения враждебных элементов в тыл действующих частей Красной Армии” [1, с. 49-50].

Безусловно, к мерам по обеспечению безо­пасности населения следует отнести и проводив­шиеся на освобожденной территории работы по разминированию. Первичное разминирование освобождаемых населенных пунктов и путей движения частей и соединений Красной Армии по мере освобождения территории Беларуси осуществляли военные саперы. Так, в Гомеле и Гомельской области, Мозыре и Полесской об­ласти эту работу проводила 1-я гвардейская от­дельная инженерная ордена Красного Знамени бригада специального назначения под командо­ванием гвардии полковника М. Ф. Иоффе [2].

Органы власти освобожденных районов также принимали непосредственное участие в организации работ по разминированию. Так, решением Витебского облисполкома от 4 янва­ря 1944 г. председателям исполкомов райсове­тов освобожденных районов предписывалось “организовать в каждом районе подготовку групп разминеров из числа колхозников и ра­бочих”. При исполкомах райсоветов предус­матривалось создание групп разминеров в ко­личестве 5-10 человек “с оплатой таковых из средств неотложных нужд, отпущенных райо­ну”. Председатели районных советов депутатов трудящихся должны были утвердить инструк­торов групп и установить зарплату инструкто­рам в сумме 700 рублей и разминерам по 450 рублей в месяц. Кроме того, в соответствии с решением, облторготдел обязывался “взять на снабжение инструкторов по нормам райактива, разминеров — по группе рабочих” [1, с. 40].

Постановлением Государственного Ко­митета Обороны от 19 февраля 1944 г. (№ 5216) “О привлечении организаций Осоавиахима к работам по разминированию и сбору трофей­ного и отечественного имущества в районах, освобожденных от немецкой оккупации” ра­бота по окончательному разминированию и очистке от трофейного и отечественного воо­ружения, боеприпасов и имущества районов, освобожденных от оккупации, и оказанию помощи трофейным частям Красной Армии и местным советским органам была возложена на структуры Общества содействия обороне, авиационному и химическому строительству СССР. Постановление, среди прочего, пред­писывало создать команды добровольцев-раз­минеров из лиц не моложе 15 лет обоего пола.

На областных курсах Осоавиахима под руководством специалистов общества и офицеров инженерных частей Красной Ар­мии стали спешно готовить инструкторов, в райцентрах — бойцов-разминеров. Обучение длилось не более двух недель. С риском для жизни было связано участие подростков в командах бойцов-разминеров. Вот как вспо­минал службу в такой команде ветеран Ве­ликой Отечественной войны, житель город­ского поселка Дрибин Могилевской области А. К. Демьянов: “Разминирование мы вели по квадратам. Инструктор размечал палками участок. Становились по пять человек. Шли медленно, без разговоров. Железным щупом под небольшим углом осторожно прокалыва­ли землю через каждые 15-20 сантиметров. Мины глубоко не прячут. Если шест натыкал­ся на твёрдый предмет, это место тщательно осматривали. … Страшно на разминировании не было. Наоборот, даже интересно. Пацаны, одним словом. . Как-то для потехи взялись палить по минам из винтовок. В меткости со­ревновались. Лейтенант узнал, ругался. Все время есть хотелось. Были на подножном кор­ме — суп из щавеля, картошка. Ночевали в зем­лянках. Одеты-обуты во что попало. Я ботин­ки носил от разных пар. Домой явился — мать руками развела. А распустили нас, когда один паренек — он из деревни Шаблавы был — по­дорвался” [6, с. 176].

К середине апреля 1944 г. в 32 осво­божденных районах Гомельской, Полесской, Могилёвской и Витебской областей удалось подготовить 106 инструкторов и 1516 бой­цов-разминеров, из них наибольшее количе­ство в Гомельской области — 54 инструктора и 699 бойцов. В Полесской области подго­товку прошли 22 инструктора и 67 бойцов. Из подготовленных инструкторов и бойцов были созданы 32 районные команды, из них наибольшее количество — в Гомельской (15) и Полесской (7) областях. Кроме того, до начала весеннего сева 1944 г. краткосрочные курсы по разминированию прошли почти все трактори­сты освобожденных районов [2]. Отметим, что и после принятия постановления ГКО военные саперы по-прежнему привлекались к размини­рованию. При этом при проведении размини­рования военное командование согласовывало свои действия с органами власти освобожден­ных районов. Так, в “Информации Управления начальника инженерных войск 1-го Прибал­тийского фронта председателю Суражского райисполкома о ходе разминирования терри­тории района” от 21 мая 1944 г. сообщается, что 202-й и 203-й отряды разминирования 1-го Прибалтийского фронта, “используя в работе разминеров, подготовленных вами из местно­го населения”, работают на разминировании северо-восточной и северо-западной части района и по плану должны завершить эту ра­боту в июне месяце. А разминирование части района на левом берегу реки Западная Двина председатель Суражского райисполкома дол­жен был согласовывать с командованием 3-го Белорусского фронта [1, с. 98].

Всего к июлю 1944 г. в освобожденных районах четырех областей БССР было раз­минировано и сдано органам местной власти 29533 кв. км площади, собрано, обезврежено и уничтожено 563496 взрывоопасных единиц. Однако разминирование освобожденной тер­ритории БССР на первом этапе (до операции “Багратион”) было далеко от завершения. Так, в Могилевской области и через год после за­вершения Великой Отечественной войны в мае 1946 г. из 37 минных полей площадью 24 ты­сячи га было полностью разминировано только два поля с незначительной площадью, не были начаты работы по разминированию выявлен­ных в 1945 г. новых минных полей в Быховском, Дрибинском и Славгородском районах [7, л. 75].

В освобожденных районах БССР созда­вались группы самозащиты, звенья охраны порядка, проводилась работа по подготовке населения к противовоздушной и противохи­мической обороне. В соответствии с поста­новлением СНК СССР от 04. 07. 1941 г. и СНК БССР от 13.01. 1944 г. “О всеобщей обязатель­ной подготовке населения к противовоздуш­ной обороне” на освобожденной территории вводилась всеобщая обязательная подготовка к противовоздушной и противохимической обороне всего взрослого населения в возрасте от 16 до 60 лет. Несовершеннолетние в воз­расте от 8 до 16 лет обучались пользованию средствами индивидуальной защиты от воз­душных нападений. На заседании Витебского облисполкома 7 февраля 1944 г. было принято решение: “Обучение производить: рабочих и служащих — по месту работы, учащихся — по месту обучения, остальных граждан — по ме­сту жительства. <…> Установить, что гражда­не обоего пола — женщины в возрасте от 18 до 50 лет и мужчины в возрасте от 19 до 60 лет — привлекаются к участию в группах самозащи­ты МПВО на предприятиях, учреждениях, кол­хозах, жилых домах в обязательном порядке. <…> Освобождаются: временно утратившие работоспособность, инвалиды труда и войны, беременные женщины за 35 дней до родов и в течение 28 дней после родов, женщины, име­ющие детей до 8 лет. <.> Там, где местные условия не позволяют комплектовать типовые группы самозащиты (особенно в сельской местности), организовать из населения под­разделения с задачами звена охраны порядка и наблюдения, а также постоянно действую­щие посты ВНОС”. Окончание подготовки населения к ПВХО и завершение создания групп самозащиты по всем освобожденным районам следовало завершить до 1 мая 1944 г. [1, с. 47-49].

На протяжении всего исследуемого пери­ода в условиях неоднократно меняющейся ли­нии фронта органы местной власти, в первую очередь — НКВД, проводили работу по выяв­лению “вражеской агентуры — парашютистов, диверсантов, шпионов и враждебных элемен­тов”. Ими также осуществлялось и организо­вывалось выявление и уничтожение отдель­ных групп противника на вновь освобожденной территории. Работа эта продолжалась и во время проведения операции “Багратион”. Непосредственно этой работой занимались от­делы по борьбе с бандитизмом и истребитель­ные батальоны НКВД. Принимали участие в операциях по уничтожению скрывающихся в лесах групп немецких солдат и офицеров и партизаны. Активную помощь, особенно по выявлению действовавших в тылу Красной ар­мии групп противника, оказывало местное на­селение. В записке начальника УНКВД Витеб­ской области подполковника госбезопасности П. Е. Крысанова в Витебский обком КП(б)Б “Об итогах ликвидации остатков разрозненных мелких групп и одиночек немецких солдат и офицеров за период с 27 июня по 25 июля 1944 г.” сообщается, что в основном выявле­ние и уничтожение скрывающихся по лесам и занимающихся бандитизмом одиночек и групп противника завершено [1, с. 153].

Необходимо отметить, что советские и пар­тийные органы проводили целенаправленную и систематическую работу по организации и обеспечению эффективной деятельности по со­блюдению законности и правопорядка на терри­тории освобожденных осенью 1943 г — весной 1944 г. районов. Содержание, особенности и ре­зультативность этой работы в условиях продол­жавшейся войны — тема отдельного исследова­ния. Отметим лишь, что обеспечение законных прав и безопасности граждан, сохранности их имущества во многом зависело от эффективной работы органов милиции, суда и прокуратуры, которые были восстановлены во всех осво­божденных районах в кратчайшие сроки.

Заключение

В целом, несмотря на колоссальные поте­ри и связанные с ними трудности возвращения к мирной повседневной жизни на освобожденной осенью 1943 г. — весной 1944 г. части территории Витебской, Могилевской, Гомельской и Полесской областей, местными партийными и советскими органами власти в координации с военным ко­мандованием, органами милиции и НКВД были предприняты значительные усилия по обеспече­нию безопасности населения. Однако в условиях продолжавшейся Великой Отечественной войны можно говорить лишь о первом этапе этой работы.

Список использованных источников

1. Витебщина освобожденная: октябрь 1943 — декабрь 1945: док. и материалы / сост.: Н. В. Вороно­ва [и др.]. — Витебск: Витеб. обл. тип., 2019. — 584 с.
2. После освобождения: из истории размини­рования территории Гомельской и Полесской обла­стей в 1943-1946 гг. [Электронный ресурс]. — 2020. — Режим доступа: zen.yandex.ru>…razmmirovarnia… polesskoi…19431946….
3. Государственный архив общественных объединений Могилевской области (ГАООМО). — Фонд 9. Оп. 1. Д. 2. Л. 1-35. Протокол № 1 сове­щания секретарей райкомов КП(б)Б и председателей райисполкомов освобожденных районов Могилев­ской области 20-го декабря 1943 года.
4. Беларусь — от освобождения к независи­мости (к 75-летию освобождения Беларуси от не­мецко-фашистских захватчиков. — [Электронный ресурс]. — 2020. — Режим доступа: zhitkovichi.gov. by>uploads∕files∕Oblastnoj
5. Сугако, Л. А. Положение в прифронтовой зоне освобождённых районов БССР накануне опе­рации “Багратион”: некоторые военные, гумани­тарные и экономические аспекты / Л. А. Сугако // Освобождение Белоруссии от немецко-фашистских захватчиков в свете современной исторической нау­ки: материалы Междунар. науч.-практ. конф., Тула, 27-28 мая 2014 г. / Тульский гос. пед. ун-т; редкол.: К. А. Подрезов [и др.]. — Тула, 2014. — С. 46-54.
6. Опиок, Т. В. О повседневной жизни в осво­божденных районах Могилевской области осенью 1943-1945 гг. / Т. В. Опиок // Белорусы и Беларусь в системе координат Россия, Запад, славянский мир: вопросы идентичности, историко-культурных свя­зей и международных отношений: материалы Меж­дународной научно-практической конференции / науч. ред., сост. Э. Г. Вартаньян, О. В. Матвеев. — Краснодар: Традиция, 2017. — С. 175-185.
7. ГАООМО. — Фонд 9. Оп. 1. Д. 76. Л. 75-76. Протокол № 188 заседания бюро Могилевского об­кома КП(б)Белоруссии “О ходе работ по разминиро­ванию рубежей на территории области”. г. Могилев. 24 мая 1946 года.

Автор: Т.В. Опиок
Источник: Веснік Магілёўскага дзяржаўнага ўніверсітэта імя А.А. Куляшова. Серыя А. Гуманітарныя навукі: гісторыя, філасофія, філалогія, номер 2 (58), 2021 г. С. 67-71.