На рубеже I-II тыс. н.э. в Посожье проживал восточнославянский союз племен. В летописях сохранилось лишь несколько упоминаний о радимичах. Это краткие сведения об их происхождении, об ареале расселения (ПВЛ, 1997, с.70.), о некоторой обрядовой стороне их жизни, в том числе связанной с погребальной практикой (ПВЛ, 1997, с.70.), а также о политической зависимости радимичей от киевских князей, Олега (ПВЛ, 1997, с.78) и Владимира (ПВЛ, 1997, с. 132). Летописные сведения о радимичах скудны. Дополнительную информацию нам дают археологические исследования, прежде всего изучение погребального обряда. Изучение курганных древностей радимичей продолжается уже около 200 лет. С начала XIX в. было изучено сотни курганных могильников, насчитывающих тысячи курганных насыпей. (Каробушкина, 2000, с.61-64; Седов, 1970, с.134-143; 1982, с.151-157). В 30-е годы XX в. вышла в свет обобщающая работа Б.А. Рыбакова, где приводится хронологическая схема курганных древностей, выделены основные особенности погребального обряда радимичей, элементы их материальной культуры и быта. Данная работа остается фактически единственной вот уже на протяжении 70 лет. (Рыбаков, 1932)
В 80-е годы XX в. В.В. Богомольников в своей диссертации обобщил сведения о курганной погребальной обрядности на территории радимичей. (Богомольников,1986) За последнее время накоплен огромный фактический материал, классифицированы украшения, на основе анализа погребального обряда радимичей было выделено 8 локальных групп. (Соловьева, 1956, с.106.) Несмотря на проделанную работу, изучение погребального обряда на территории радимичей не завершено. Главной проблемой остается несоответствие письменных и археологических данных. Археологи оперируют сведениями, полученными при раскопках курганных могильников, в то время как летопись не содержит никаких сведений о насыпании курганов радимичами. Ниже будет сделана попытка выявить некоторые аспекты погребальной обрядности Посожья, основного ареала расселения радимичей, на которые раньше не обращалось должного внимания. Речь идет об обряде в узких хронологических рамках. Новые материалы получены во время полевых исследований (1997-1998 гг.) трех курганных могильников. Каждый из археологических памятников имеет свои особенности. Первый курганный могильник расположен около деревни Чемерня (Ветковского р-на). Здесь находился центр одной из славянских общин, что проживала на берегах реки Беседь. Общинный центр включал в себя малое городище-святилище (Чемерня-I), прилегающее к нему селище (Чемерня-V) и курганный могильник (Чемерня-II), состоящий из двух курганных групп. По сведениям Е.Р. Романова в курганах около д. Чемерня находили арабские дирхемы X в. (Романов, 1910, с. 108, 123) Учитывая, что данный некрополь относится к общинному центру, и находится в глубине радимичской территории, местные особенности погребальной обрядности могли сохраниться здесь более отчетливо. В настоящее время курганный могильник насчитывает лишь 22 из некогда большого количества насыпей. Второй курганный могильник Смедин-V (Ветковский р-н) находился на оживленном торговом пути (р. Сож), что привнесло особенности полиэтничного памятника. Могильник насчитывает 26 насыпей в двух курганных группах и расположен на левом берегу р. Сож. Третий некрополь Сосновка-I (Гомельский р-н) представляет собой заурядный сельский могильник. Он расположен у истоков небольшой речушки Случь-Мильча (правый приток Сожа) и насчитывает в настоящее время 22 насыпи.
По вещественному инвентарю, типу погребений и проведенному радиоуглеродному анализу (датирование образцов проведено в радиокарбоной лаборатории Института геохимии, минералогии и рудообразования НАН Украины, руководитель лаборатории Н.Н. Ковалюх) были определены хронологические рамки данных могильников. Все они находятся в границе XII — вт. пол ХIII вв.
Первым нюансом погребального обряда является этап подготовки и «очищения» места захоронения. Это обрядовая стадия совершалось, как минимум, в два этапа, и она хорошо реконструируется по материалам археологических раскопок. Первоначально сооружалась небольшая подсыпка из ритуально «чистой» земли. В нашем случае для этих целей применялся однородный светлый песок, супесь или суглинок. После этого погребальная площадка «очищалась» огнем. В каждом из исследованных курганов присутствует более или менее насыщенный зольный слой, непосредственно на котором помещался покойник. В кургане №17 (Чемерня-II) очищению подвергалась дневная поверхность до сооружения погребальной площадки. Слой золы от сгоревшей древесины составлял в некоторых местах более чем 0,2 м. Еще в XIX в. исследователи обратили внимание на наличие зольной прослойки. При описании раскопок в Могилевской губернии в 1888 Е.Р. Романов преимущественно говорит о захоронениях на зольном слое (Романов, 1889, с. 130-144) Довоенный исследователь славянских древностей Лявданский считает, что отличительной особенностью радимичских курганов является захоронение по обряду ингумации в насыпи. В то время как на соседней территории из 148 курганов, раскопанных С.М. Соколовским в бывшем Рославльском повете, около 80% имеют захоронение на горизонте, треть из которых с зольным слоем. (Ляўданскі, 1932, с.41-42) Ясно, что отличить захоронение на горизонте от захоронения, совершенного на небольшой подсыпке, на которой нет значительного зольно-угольного слоя, чрезвычайно сложно.
Второй интересной особенностью погребального ритуала XII в. в Посожье является сооружение околопогребального вала. Полностью кольцевой вал был выявлен в кургане-кенотафе №18 (Смедин-V). Околопогребальный вал имел замкнутую форму. При внутреннем диаметре 2-2,5 м. его ширина у основания составляла около 1м., а высота — 0,2-0,25 м. Он был сооружен из белой, более плотной, чем засыпка кургана, супеси. В других курганах (Смедин-V — №7,9,11,13,14,19,22; Чемерня-II — №16) околопогребальный вал читался в стратиграфических разрезах насыпи или угадывался по разнице в плотности грунта. Вероятно, сооружение его предусматривалось из более светлого (белого) материала, однако в реальности при археологических раскопках обнаружение околопогребального вала сопряжено с определенными трудностями. Вал не имеет строго установленного размера. При сооружении учитывались индивидуальные особенности захоронения. По курганному могильнику Смедин-V можно сказать, что внутренний диаметр околопогребального вала колеблется от 2,5 до 4 м. Сооружение кольцевого вала вокруг умершего диктовалось необходимостью разграничить два мира: мир живых людей и мир мертвых. Актуальность этого действия возрастала из-за того, что умерший оставался на погребальном «ложе» на какое-то время. Возможно, именно этот нюанс погребальной обрядности отражает представление наших предков, что душа некоторое время сохраняет связь с физическим телом.
Третьей особенностью является ряд ритуальных действий, проводимых над умершим. Во-первых, стоит упомянуть о направлении покойника на погребальном ложе. Все выявленные костяки располагались головой на запад, с тем или иным отклонением к северу или югу. Отклонение не превышало 457, что не выходит за азимутные границы захода солнца. Исходя из этого, можно предположить, что умерших хоронили по направлению к заходящему солнцу. Это, в свою очередь, поможет в определении времени (сезонного) совершения захоронения. Во-вторых, погребальный ритуал над умершим мужчиной отличался от погребального ритуала над умершей женщиной. В первом случае применялся огонь как стихия олицетворяющее мужское начало, а во втором случае дело имели с водой. Эта особенность была прослежена в кургане №17 (Чемерня-II). Здесь было совершено парное захоронение. Над женским погребением был выявлен тонкий, но достаточно плотный («замытый») слой глины. Он мог образоваться только при воздействии на глину воды с последующим высыханием. Над мужским захоронением ничего подобного выявлено не было. Более того, отмечалась концентрация угольков над и под мужским костяком. Также стоит упомянуть о находке в мужском захоронении кургана №16 (Чемерня-II) кресала с кусочком кремня. В-третьих, при парном захоронении присутствует четкое представление о левом и правом. Женщину всегда клали от мужчины слева. В — четвертых, покойники находились на специальных деревянных помостах. Помосты имели самые разнообразные конструкции. В курганах были выявлены остатки деревянных конструкций, от многих сохранился лишь незначительные участки древесного тлена. В большинстве случаях погребальные конструкции представляли собой простые деревянные настилы. Некоторых умерших обкладывали досками или хоронили в дощатых гробах, сбитых гвоздями. Железные гвозди были обнаружены в двух курганах (Смедин-V — №3,7). В кургане №9 (Смедин-V) полностью сохранилась дощатая обкладка как вдоль, так и поперек костяка. Стратиграфический разрез курганной насыпи (Смедин-V — №7) отчетливо показал падение сплошной зольной прослойки над местом захоронения. Это могло произойти только под давлением грунта на пустоту, образованную сгниванием крышки гроба. На основании анализа стратиграфии были высчитаны максимальные размеры гроба. Они составили 1,9х0,5х0,4 м. В-пятых, на погребальной поверхности в угольном слое обнаруживались мелкие кальцинированные косточки (птичьи — ?), что говорит о совершении обряда жертвоприношения или общественной тризне. Жертвоприношение во время погребального ритуала распространено повсеместно. В-шестых, отмечены следы погребального ритуала, который сопровождался разбиванием посуды. В пяти курганах (Смедин-V — №7,11; Сосновка-I — №7; Чемерня-II — №19,20) обнаружены разбитые погребальные горшки, некоторые из которых были разбросаны по погребальной площадке. Все они полностью восстанавливаются. В пяти курганах (Смедин-V — №3,14; Сосновка-I — №5; Чемерня-II — №16,17) найдены лишь фрагменты горшков. Ритуальное разбивание могло быть связано с идеей перехода в другое состояние. Есть смысл вспомнить разбивание посуды во время свадьбы, где эти действия считаются добрым знаком. В погребальной практике разбивание могло нести охранительную функцию. Разбитый горшок символизирует изменение состояния, когда после смерти нарушалась органическая связь бессмертной души и физического тела. С разбиванием посуды можно сравнить процесс ритуальной порчи вещей (одежды, посуды и т.д.), которые дают в дорогу покойнику. Подобный ритуал, например, до сих пор сохранился у эвенков. (Мазин А.И., 1984, с.64-65) Как один из нюансов следует выделить процесс сооружения погребальной насыпи. В Посожье это действие совершалось как минимум в два этапа. Прежде всего, насыпался первоначальный курган, из расчета достаточности сокрытия трупа или погребальной «камеры» внутри околопогребального вала. Первоначальная насыпь была выявлена в 10 исследованных курганах, в двух из которых (Смедин-V — №9; Чемерня-II — №17) она проявилась особенно отчетливо. Размеры первоначальной насыпи индивидуальны и зависят от размера околопогребального вала, условий погребения и характера грунта. Высота, как правило, не превышает одного метра, а диаметр основания варьирует от 4 до 7 м. На поверхности первоначальной насыпи совершался огненный ритуал. В археологической литературе утвердилось мнение, что одной из особенностей в погребальном ритуале радимичей XI-XII вв. является «огненное» кольцо, внутри которого помещался покойник. (Археалогія, 1993, с.531; Каробушкіна, 2000, с.63; Соловьева,1966, с.253) «Огненное» кольцо действительно существует, однако это ни что иное, как фрагмент первоначальной насыпи кургана, на поверхности которой сохранился зольный слой. Он отчетливо прослеживается в стратиграфии курганных насыпей, а в плане имеет, как правило, кольцевую форму. Вторым этапом была досыпка окончательной насыпи. Остается открытым вопрос, существовал ли вокруг каждой насыпи околокурганный ровик? В могильнике Смедин-V, Сосновка-I не было выявлено ни одной насыпи с околокурганным ровиком. Возможно, они просто не сохранились, в виду песчаного грунта и незначительных размеров. Вокруг двух курганов (Чемерня-II — № 19,20) был выявлен частично сохранившийся околокурганный ровик. Наличие ровика имело не столько охранительное, сколько утилитарное значение. Грунт, выбранный из ровика, служил материалом для насыпи кургана. Для сооружения погребальной подсыпки земля доставлялась из определенных мест, так как кроме своей однородности она должна была иметь светлый (белый) цвет. Математические расчеты показали, что для сооружения кургана высотой 2 м. при диаметре основания 10 м. достаточно выкопать околокурганный ров шириной около 2м. и глубиной 0,7 м., что вполне соответствует реально существующим рвам.
Интересной особенностью погребальной обрядности в Посожье является обычай перезахоронения костей. В настоящий момент вопрос о вскрытии могил для проведения различных обрядовых действий уже поставлен (Кузьмин, 1991, с. 149.). В четырех исследованных курганах (Чемерня-II — №16,17,19,20) прослежены следы данной погребальной практики. После того, как насыпь приобретала окончательный вид, по прошествии некоторого времени, в кургане выкапывался «колодец», изымалась часть скелета, и совершался обряд перезахоронения костей на 0,2-0,5 м. выше основного. Особо хотелось выделить ритуальную практику, проведенную над останками в кургане №17 (Чемерня-II). Кости нижних конечностей (крестец, тазовые и бедренные кости) были извлечены из мужского захоронения и помещены на 0,5 м. выше, строго над женским захоронении в специальном могильном углублении. Причем кости были положены в направлении обратном основному. Ритуал перезахоронения костей мог совершаться не раньше, чем через год. Подобный вывод можно сделать, опираясь на опыт криминалистов, которые определили, что полное скелетирование трупа, захороненного на глубине 0,2-0,5 м. происходит за 1-3 года (Пашкова, 1978, с.274.). Этот процесс ускоряется, если труп находится некоторое время на открытом воздухе. После проведения ритуала перезахоронения костей, яма-колодец засыпалась.
Последний аспект погребального обряда представляет собой поминальный ритуал, совершаемый на вершине кургана, от которого в насыпи сохраняются следы в виде небольшой ямы, заполненной разреженным зольным слоем. Яма располагается на вершине кургана, фактически в центре насыпи. Следы данного ритуала обнаружены в 6 курганах (Смедин-V — №7-13; Чемерня-II — №16,17,19,20). Светло-серый зольный слой распространялся сразу под дерном на глубину 0,2-0,5 м. В этом просматривается прямая параллель с этнографическим материалам. У белорусов до сих пор сохранился обычай поминать предков («деды»), где три, где четыре, где пять раз в год. Как правило, на могилу приносили еду, питье, застилали ее скатертью и поминали предков. (Пахавані, 1986, с. 163, 178-179, 183-184)
Описанные аспекты не являются исключительной особенностью погребальной обрядности XII-XIII вв. в Посожье. Изучение погребального обряда XI-XIII вв. днепровских кривичей дало основание выделить некоторые «местные» территориальные особенности. К ним были отнесены очищение места погребения огнем, насыпка валика, наличие околокурганного ровика с двумя или тремя перемычками, насыпь кургана в два (редко в три) приема, наличие вводных или дополнительных погребений. (Шмидт, 1997, с. 72-74) Таким образом, можно видеть прямую аналогию погребального обряда Посожья и Верхнего Поднепровья в XII-XIII вв. Мысль о том, что смена погребального обряда, связанная с началом трупоположения под курганной насыпью не связано напрямую с христианством, звучит сейчас вполне определено. (Седов, 1990, с. 179.) Причем подобные мысли подтверждаются на региональном материале. В частности, северянский (роменский) обряд погребения не имел никакой связи с синхронным, а также с последующим обрядом Древней Руси. После гибели роменской культуры происходит полная смена погребальной обрядности. (Григорьев, 1990, с. 87) Описанный в статье погребальный обряд также не имеет никакого отношения к радимичскому, который, как известно, подразумевал полную кремацию с последующим помещением золы и костей в небольшой сосуд (ПВЛ, с. 70.). В конце I тыс. сжигание покойников было повсеместно распространено у восточных славян. (Заходер, 1967, с. 113, 115) Как тогда объяснить широкую смену погребальной обрядности, охватившую Верхнее Поднепровье, Посожье, Подесенье и другие регионы, если она напрямую не связана с христианским мировоззрением? Можно ли в таком случае говорить о значительном перемещении населения, которое не нашло отражение в письменных источниках, но привело к радикальному изменению в мировоззрении, к гибели роменской культуры, к уничтожению племенных институтов, к установлению единой общности, получившей название Киевская Русь? Очевидным является факт, что к XII вв. отсутствуют какие-либо племенные (радимичские, вятичские, северянские, кривичские) особенности в погребальном обряде и распространяется единая курганная погребальная обрядность, возможно с какими-либо местными нюансами.
Литература
Археалогія i нумізматыка Беларусі. 1993. Мн. Энцыклапедыя.
Богомольников В.В., 1986. Курганы радимичей (автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук). Мн.
Григорьев А.В., 1990. К вопросу о погребальном обряде северян VIII-XI вв. // Пытання археологіі сумщини. Суми.
Заходер Б.Н., 1967. Каспийский свод в Восточной Европе. М. T.II.
Каробушкіна Т.М., 2000. Радзімічы. // Археалогія Беларусі. Мн. Т.3. с.59-84.
Кузьмин Н.Ю., 1991. Ограбление или обряд? // Реконструкция древних верований: источники, метод, цель. С. Пб.
Ляўданскі А.М., 1932. Археолёгічныя досьледы ў Смаленшчыне. Археолёгічныя досьледы С.М. Сакалоўскага ў былым Рослаўскім павеце. // Працы секцыі археолёгіі. Мн. Т.Ш.
Мазин А.И., 1984. Традиционные верования и обряды эвенков-орочонов (конец XIX — начало XX в.). Новосибирск.
Пахавані. Памінкі. Галашэнні.,1986. Мн.
Пашкова В.И., Резников Б.Д., 1978. Судебно-исследовательское отождествление личности по костным останкам. Саратов.
Повесть временных лет, 1997. //Библиотека литературы Древней Руси. Т.1. С.Пб. с.62-315.
Романов Е.Р., 1889. Раскопки в Могилевской губернии в 1888 году. // Труды имперского московского археологического общества. М. Т.13. Вып.1-2.
Романов Е.Р., 1910. Археологический очерк Гомельского уезда // Записки северо-западного отделения российского географического общества. Вильно. Кн.1.
Рыбакоў Б.А., 1932. Радзімічы. // Працы секцыі археолёгіі. Мн. Т.III.
Седов В.В., 1970. Славяне Верхнего Поднепровья и Подвинья. // МИА. М. №163.
Седов В.В., 1982. Восточные славяне в VI-XIII вв. М.
Седов В.В, 1990. Погребальный обряд славян в начале средневековья. // Исследования в области балто-славянской духовной культуры. Погребальный обряд. М.
Соловьева Г.Ф., 1956. Славянские союзы племен по археологическим материалам VIII-XIV вв. н.э. (вятичи, радимичи, северяне) // Советская археология. Вып.XXV
Соловьева Г.Ф., 1966. Итоги изучения радимичских курганов в 1962-1965 гг.// Древности Белоруссии. Мн.
Шмидт Е.А.,1997. Некоторые особенности погребальной обрядности днепровских кривичей в XI-XIII вв. // Гісторыя Беларусі: жалезны век і сярэднявечча (да 70-годдзя з дня нараджэння Г.В. Штыхава). Мн.
Автор: Н.И. Бруевич
Источник: Матэрыялы па археалогіі Беларусі. — Мінск, 2003 — № 6. — С. 22-25.
