Население Гомельщины накануне Великой Отечественной войны (национально-культурный аспект)

Значительные успехи в развитии промышленности, транспорта, энергети­ки, достижения в оборонном строительстве, а также некоторые сдвиги в разви­тии сельского хозяйства, очевидно, позволили Сталину выдвинуть в 1939 г. лозунг догнать и перегнать высокоразвитые капстраны в экономическом отно­шении. Но это в целом по стране. А как же в регионах? Имелось ли в наличии достаточное количество материально-технических и, особенно, высокопро­фессиональных людских ресурсов для выполнения этой дерзкой задачи? Не вдаваясь в дискуссию об экономической и оборонной мощи страны накануне войны, покажем на примере многонациональной Гомельщины (Гомельская и Полесская области по предвоенному административному делению) каким же был людской потенциал, т. к. эта проблема третьей предвоенной пятилетки еще мало освещается историками.

Ликвидация безработицы и эксплуатации, развитие промышленности и пе­рестройка сельского хозяйства на социалистический лад привели к определен­ному улучшению материального положения, уровня грамотности и образования рабочих, крестьян и интеллигенции, которая формировалась (выращивалась) в основном из этих двух классов. Если абсолютное большинство сельского населе­ния проходило перековку на социалистический лад в целом однотипно, т. е. ста­новилось колхозным крестьянством и численно преобладало, то рост численно­сти рабочего класса в каждом регионе был связан с развитием промышленности, строительства, транспорта и других отраслей экономики.

За период с 1926 по 1939 гт. население Гомельской и Полесской областей увеличилось на 14-16 % и составило около 1,6 млн чел. Разные показатели (таб­лица 1) прироста населения хорошо видны по областям [1, л. 1; 2, л. 1; 4, л. 1;]. Они связаны с демографическими и урбанизационными процессами, внутриоб­ластной, внутриреспубликанской и общесоюзной миграциями, с репрессивной политикой, особенно по отношению к сельскому населению во время коллек­тивизации, которые в разной степени затронули население рассматриваемого региона.

Таблица 1 — Изменения в численности городского и сельского населения БРУП

Как известно, последствия голода 1932-1933 гг. хорошо прослеживаются по таким показателям, как смертность и рождаемость. Например, данные переписи 1939 г. распределения населения по одногодичным возрастньм группам свиде­тельствуют о заметном уменьшении количества детей 4 или 4—5-летнего возрас­тов от среднего показателя в группе 0-9 лет. Уменьшение рождаемости в то тра­гическое время в рассматриваемых областях среди сельских детей указанных возрастов, по нашим примерным подсчетам, было в 1, 2-1,4 раза [3, л. 1; 5, л.1].

Из таблицы 1 видно (таблицы составлены и большая часть процентов рассчитана автором), что более высокими темпами шел прирост городского населения (примерно в 2 раза) в Гомельской области, чем в Полесской, а в- сравнении с сельским населением, наоборот. Удельный вес сельского насе­ления Полесской области из-за высокой рождаемости и низкой урбаниза­ции снижался медленнее, чем в Гомельской, при абсолютном его приросте. Так, в 1926 г. численность сельского населения в первой (в материалах пе­реписи 1939 г. отдельные данные приводятся в пересчете к областному де­лению) составляла 533 956 чел. (90,6 %), в 1939 г. — 598 109 (88,8 %) и на 1 января 1941 г. — 601 400(88,4 %), а во второй соответственно — 624 612 (80,0 %), 655 084 (72,1 %) и 656 400 (71,6 %) [1, л. 1; 2, л. 1; 4, л. 1; 6, с. 25]. В Полесской области была более высокой относительная численность на­селения в возрасте до 21 года, что свидетельствовало о высоком потенциале ее трудовых ресурсов. В 1939 г. она составила 49,0 % в городе и 52,8 в деревне, а в Гомельской области 43,8 и 51,1 % [3, л. 1-2; 5, л. 1-2]. Значи­тельное преобладание сельского населения над городским говорит о том, что и в конце 30-х годов XX в. экономика региона оставалась преимуще­ственно аграрной, а не индустриальной, т. к. в сельском и лесном хозяйст­ве (с учетом крестьян-единоличников) было занято абсолютное большин­ство около 80 % населения. Например, от всех имеющих занятия на рабо­чих промышленности Гомельской области приходилось 10,2 %, а Полес­ской — 2,6 % [3, л. 3; 5, л. 3]. В городах (см. таблицу 1) проживало всего 28 и 11 % населения. И в конце 1930-х годов сельское население состав­ляло около 80 % с абсолютным преобладанием титульного этноса. Резкого сокращения сельского населения, т. е. высоких темпов урбанизации в рас­сматриваемый период не наблюдалось.

Основная масса сельской молодежи, являясь основным источником попол­нения рабочего класса и других категорий городского населения республики, включалась в новую профессиональную и культурную жизнь в большей степе­ни на основе знания русского языка. Сельское население оставалось храните­лем родного языка. Пополняя ряды городского населения оно оказывалось либо в языковой среде своего этноса (русское население), либо в русскоязыч­ной среде, что особенно характерно для Гомельщины. Так, по данным переписи 1939 г. состав населения по родному языку распределился следующим образом: в Гомельской области белорусский назвали 36,0 городского населения и 90,2 сельского; в Полесской — 57,2 и 90,9. Средний показатель по всем белорусским областям составил 46,8 и 90,8 % [2, л. 6: 4, л. 6]. Следовательно, белорусское сельское население в большей степени включалось в русскую городскую язы­ковую среду и культуру.

Гомелыцина — это полиэтничный регион, в котором проживали не толь­ко белорусы, но и русские, евреи, украинцы, поляки, немцы, чехи, латыши, литовцы, татары и др. Как видно из таблицы 2 (данные приведены в про­центах) [2, л. 6; 4, л. 6], наиболее высокий удельный вес полиэтничности был в Гомельской области, а в меньшей степени — в Полесской.

Таблица 2 — Национальный состав населения Гомельщины в 1939 г.

Основная масса восточно-славянского этноса проживала в деревне и была занята в сельскохозяйственном производстве. Удельный вес белорусов среди жителей села Гомельской области в 1939 г. составил 91,7 %, а среди работников сельского хозяйства — 96,4 %, а Полесской соответственно — 88,9 и 93,5 % [2, л. 6, 38; 4, л. 6, 34]. В общем уровне грамотности населе­ния в возрасте 9 лет и старше самый низкий показатель, по известным при­чинам, оставался у населения Полесской области как в 1926 г. (40,0 %), так и в 1939 г. (71,4%) [1, л. 9]. Это сильно снижало белорусский среднереспуб­ликанский уровень. Более полную картину уровня грамотности и образова­ния населения дает таблица 3 об уровне грамотности и образования как ти­тульных этносов, так и наиболее многочисленных национальных меньшин­ствах пограничных областей региона (переписью выделены только эти на­циональности). Из нее видно, что уровень грамотности и образования был ниже у титульных восточно-славянских этносов, проживающих в своих об­ластях, тогда как у этих этносов, проживавших в соседних областях, он был выше (данные 1939 г. в процентах).

Самый высокий уровень грамотности и образования (см. таблицу 3) оставался у еврейского и русского населения, которые в абсолютном боль­шинстве проживали в городах, где традиционно эти показатели были всегда выше и, прежде всего, у самого еврейского населения.

Таблица 3 — Грамотность и образование основных национальностей

Рассматриваемый период сохранялась тенденция в сравнении с до­революционным периодом, по которому у автора есть публикации, в росте уровня грамотности и образования у титульных этносов и нацио­нальных меньшинств, но у последних он был, как правило, выше. Од­нако в целом, в местах основного проживания у восточно-славянских народов уровень грамотности и образования был ниже, чем у нацио­нальных меньшинств. Это объясняется тем, что у белорусских женщин, особенно занятых в сельском хозяйстве и в конце 1930-х годов он был ниже, чем у мужского населения. Выявлены интересные данные (све­дены в таблицу 4 в процентах) [3, л.18; 5, л.18] о грамотности населе­ния в возрасте 9 лет и старше, имеющих занятие и выделенные в обще­ственные группы. Уровень грамотности у женщин существенно повли­ял на общие показатели.

Таблица 4 — Уровень грамотности населения по занятиям в 1939 г.

Рабочие и колхозники, на которых делалась ставка при подготовке ин­теллигенции, имея более низкий уровень грамотности, менее всего были представлены среди студентов вузов, хотя абсолютно преобладали среди населения (здесь надо учитывать материальное их положение, мотивацию к получению высшего образования, тяжелый физический труд, особенно, в сельском хозяйстве, наличие учебных заведений в области, количество на­бора и др.). Так, из числа указавших сельскохозяйственное занятие как ос­новной вид деятельности абсолютное большинство по данным переписи было включено в группу «без обозначения специальности», т. е. это были работники «куда пошлют». В абсолютном большинстве среди них были женщины: Гомельская и Полесская области — всех около 90 % (женщин — 65 %) [2, л. 18; 4, л. 16-17]. В 1939 г. перепись зафиксировала следующее: из Гомельской области в вузах училось 18,4 % рабочих, 17,1 колхозников, 63,1 служащих и прочих 1,7; Полесской соответственно — 2,4; 2,6; 95,0 и прочих 0,0, т. к. 2 человека [3, л. 28; 5, л. 28]. Все это существенно повлия­ло на общие показатели уровня образования населения.

Как известно, важным показателем развития индустриального и аграр­ного секторов экономики является наличие в них высококвалифицирован­ных специалистов. В 1939 г. в Гомельской области в городах работало 590 инженеров (32,0 % белорусов), на селе — 150 агрономов (67,7 %), в Полес­ской — 57 (30,9 %) и 137 (78,6 %) [2, л. 15,35; 4, л. 14,36]. Это влияло и на национально-культурные процессы в БССР.

В рассматриваемый период партийно-советский аппарат не только играл важную роль в национально-культурных процессах, но и сам был затронут ими. Анализ архивных материалов показал, что в составе аппа­рата было абсолютное большинство мужчин и лиц в возрасте 20-39 лет. Последнее свидетельствовало о том, что более 2/3 составляли кадры, выросшие в советское время (таблица 5, данные приведены в процентах). Самый высокий образовательный уровень был у руководящих работни­ков республиканского и областного уровня (А), т. к. у них был самый высокий показатель полиэтничности. Затем шли руководители городско­го и районного звена (Б). В материалах переписи нет сведений о нацио­нальном составе руководителей первичных партийных, комсомольских, профессиональных и других общественных организаций (В), но и здесь, очевидно, есть прямая связь между этническим составом и уровнем об­разования, которое понижается по сравнению с группами А и Б. Чем выше удельный вес титульного этноса среди кадрового аппарата, тем ниже его образовательный уровень. Это хорошо подтверждают данные о национальном составе и уровне образования председателей и заместите­лей председателей сельсоветов (Г). Эта тенденция и взаимосвязь характерны и для областей российского и украинского пограничья. Следова­тельно, и здесь, как и среди всего населения (у автора есть публикации), мы видим взаимосвязь между полиэтничностью и образовательным уровнем. В 1939 г. в БССР относительная численность белорусов с выс­шим образованием была в 6-8 раз, а со средним — в 3—4 раза ниже, чем у русских, украинцев и евреев.

Таблиц 5 — Состав руководителей партийных, государственных и общественных организаций

А поскольку национальная интеллигенция формировалась в абсолют­ном большинстве из рабоче-крестьянской среды, то процесс этот был медленный в рассматриваемый период из-за более низкого уровня гра­мотности и образования титульного этноса БССР по сравнению с еврея­ми, поляками, русскими, украинцами, латышами, немцами и другими так называемыми национальными меньшинствами. Советская власть смогла переломать мотивацию белорусов к грамотности и образованию, что привело к огромным положительным сдвигам как среди всего населе­ния, так и среди интеллигенции, хотя достигнутый уровень уже тогда не отвечал существовавшим потребностям в сфере экономики и культуры.

Нисколько не принижая реальных достижений БССР в области на­ционально-культурных преобразований в конце 1930-х годов, следует иметь в виду, что о повышении культурно-образовательного и профес­сионального уровня населения следует говорить, соблюдая чувства ме­ры, памятуя, что еще десяток лет назад на селе господствовали полунищета и полуграмотность, особенно среди белорусов Полесья, т. е. учи­тывая региональные и половозрастные различия. Даже такой краткий анализ оригинальных, позволивший показать изменения в численности, национальном составе, уровне грамотности и образования населения Гомельщины, дает основание считать, что в конце 1930-х годов белору­сы оставались аграрной нацией, а БССР была аграрно-индустриальной республикой.

Список литературы

1. Белорусская ССР / Российский государственный архив экономики (далее РГАЭ) // Всесоюзная перепись населения 1939 года. Ф. 1562. Оп. 336. Д. 237.
2. Гомельская область / РГАЭ // Всесоюзная перепись населения 1939 года. Ф. 1562. Оп. 336. Д. 376.
3. Гомельская область / РГАЭ // Всесоюзная перепись населения 1939 года. Ф. 1562. Оп. 336. Д. 548.
4. Полесская область / РГАЭ // Всесоюзная перепись населения 1939 года. Ф. 1562. Оп. 336. Д. 380.
5. Полесская область / РГАЭ // Всесоюзная перепись населения 1939 года. Ф. 1562. Оп. 336. Д. 552.
6. Статистический справочник состояния народного хозяйства и культуры Белорусской ССР к началу Великой Отечественной войны. — Минск: СНК БССР, 1943, — 232 с.

Автор: М.И. Старовойтов
Источник: Страницы военной истории Гомельщины: материалы науч.-практ. конф. / ред. кол.: А.А. Коваленя и др. – Гомель, 2008. – 236 с. Ст. 205-211