Малые городища Посожья

Под городищами следует понимать поселения, укрепленные одним или несколькими земляными или каменными валами, часто имеющие внешние рвы. Размеры городищ сильно колеблются. Некоторые городища имеют дома и являются резиденцией вождей (типа оппидиума) или городами, другие — без постоянных строений, и могут представлять собой убежище для населения окрестных регионов на случай кризисных ситуаций [1, с. 64-65]. Ниже речь пойдет о категории городищ без постоянных строений, кроме того, с малыми размерами своих площадок. В левом Поднепровье от Могилева до Лоева известно около двух десятков малых городищ. Условно их можно разделить на три категории: мысовые городища, имеющие форму рельефа (Азаричи/Славгородский р-н; Комаровичи/Чериковский р-н и др.); так называемые болотные городища, расположенные на невысоких берегах рек, имеющие круглую форму (Золотомино/Кормянский р-н; Каменка / Рогачевский р-н; Сухари/Могилевский р-н и др.); городища, расположенные на высоких берегах рек, также имеющие круглую форму (Выдренка / Красно­польский р-н; Тупичино/Костюковичский р-н; Чемерня/Ветковский район и др.). На этих городищах не было постоянных построек, что легко выявляется отсутствием культурного слоя, столь характерного для большинства городищ. Размеры городища в данном случае не имеют определяющего зна­чения. В Посожье известны городища с небольшими площадками, но с ярко выраженным культурным слоем раннего железного века (Дабужа/Быховский р-н; Городок/Климовичский р-н, и другие).

Отсутствие культурного слоя и наличие оборонительных сооружений (валы и рвы) дают возможность считать подобные памятники убежищами. Именно такой вывод был сделан после исследования городища у д. Золотомино [2, с. 75-78]. Тем не менее, остаются невыясненные вопросы, что приводит к необходимости привлекать исторические аналогии. Б.А. Тимо­щук, изучив широкий восточнославянский материал, пришел к выводу о существовании специальных общинных центров-убежищ, которые имеют вполне конкретные археологические признаки. Во-первых, убежища имеют деревянные оборонительные сооружения срубной конструкции, построенные на дневной поверхности. Все сооружение укреплялось с наружной стороны валом откосом высотой 1-2 м. От подобных сооружений, как правило, остаются столбовые ямки или канавки от нижнего венца конструкции. Во-вторых, площадка городища обычно не застраивалась. По периметру с внут­ренней стороны вала стоились длинные дома, которые могли входить в сос­тав оборонительного комплекса. В-третьих, обязательное наличие рядом син­хронного по времени селища-спутника [3, с. 17-19]. Следует оговориться, что исследованные Б.А. Тимощуком памятники относятся к VII-X вв., и факти­чески исчезают в более позднее время, уступая место другому типу городищ.

Основной функцией убежища является защита населения и его иму­щества от внешней опасности, что делает наличие оборонительных сооруже­ний условием необходимым. Более того, оборонительные сооружения долж­ны иметь не формальное, а прикладное значение. Поэтому к оборонительным сооружениям необходимо предъявлять особые требования. Они должны обеспечивать максимальную труднодоступность, строиться в минимальные сроки и с наименьшими экономическими затратами, иметь наличие жилых застроек для защитников и необходимую свободную площадь для свободно­го населения [4, с. 152-161]. Проанализировав топографию малых городищ Посожья, можно сделать вывод, что они не обладают в полной мере очерчен­ными признаками, следовательно, не могут быть интерпретированы как убе­жища. Средние размеры площадки городищ не превышают 0,1 га, что не поз­воляет вмещать необходимое количество свободных общинников, тем более с их имуществом. Оборонительные сооружения (валы, рвы) созданы таким образом, что не позволяют вести эффективную оборону. Их размеры не достаточно внушительны, а круглая форма дает даже некоторое преиму­щество для нападающих. Нет рациональности и в насыпи двух и более валов, расположенных на близком расстоянии друг от друга.

Если малые городища не могли быть убежищами, зачем они сооружа­лись? В конце XIX в., описывая городища Сурожского уезда, П. Еременко об­ратил внимание на различие названий урочищ, связав их с размерами и мес­тоположением, но конкретного вывода не сделал [5, с.71]. В 20-х гг. XX в. А.Н. Лявданский предположил, что «городища по своим крошечным разме­рам не могли быть укрепленными пунктами на случай защиты от нападения, а тем более местом жилищ, остается допустить, что они служили для обрядовых и вообще религиозных целей» [6, с. 174]. Ряд исследователей (Третьяков П.Н., Седов В.В.) считали, что подобные городища могли быть многофункциональными, с одной стороны быть убежищем, а в мирное время использоваться для совершения языческих обрядов [3, с. 9-10]. Принимая такую точку зрения, можно предположить, что малые городища могли быть древними святилищами. Это в полной мере относится и к городищам Посожья, два из которых (Чемерня и Хальч/Ветковский р-н) причисляются к святилищам [7, с. 39-40]. Для таких выводов есть более веские основания.

Культовые места восточных славян разнообразны. Прежде всего, существовали капища в городах. Достоверно известно о четырех таких капи­щах. Два были открыты в Киеве в 1908 г. В.В. Хвойко на Старокиевской Горе [8, с. 424] и в 1975 г. по улице Владимирской [9, с.45-52], третье — в урочище Перынь близ Новгорода Великого [10, с.261], четвертое — совсем недавно в Турове [11, с. 51-57]. Существует гипотетическое предположение о сущест­вовании культового дохристианского центра в Чернигове [12, с. 94-96]. Предположительно капище существовало в Пскове [13, с. 100-107] и около Пскова. О нем сообщает немецкий путешественник XVI в. И.Д. Вундерер. «Перед городом мы видели двух идолов, поставленных в давние времена жрецами, которые им поклонялись, а именно Усладе, каменное изваяние, которое в руках имеет крест, (и) Хорса, который стоит на змее, с мечом в одной руке и молнией в другой» [14, с. 34]. Не вдаваясь в детализацию, к похожим культовым объектам можно отнести сельские святилища, подобные исследованному у д. Ходосовичи [15, с. 146-153], многочисленные дохристи­анские сооружения в пределах и рядом с селищами [16, с.85-89], многочис­ленные места языческих молений, что сейчас активно исследуются на севере восточнославянской территории [17]. Несмотря на накопленный материал, вопрос о восточнославянских святилищах остается открытым. Существует вполне аргументированная критика, которая ставит под сомнения существо­вания классических капищ. «Вероятно, славянские языческие святилища имели иной облик и размещались в других местах» [18, с.7]. С другой сторо­ны, трудно опровергнуть факт, что «восточнославянская археология пока не в силах однозначно, точно и представительно подтвердить сведения смежных наук» [19, с.93]. Тем не менее, нельзя отрицать существования у восточных славян религиозных представлений, а значит конкретных мест, где эти пред­ставления проявлялись. Письменные источники подтверждают повсеместное распространение культовых мест. «Но на жертву идолом режються, и то блоутивше сами ядять. И инеми в водах потапляемы суть. А друзии к кладязем приходяще моляться, и в воду мечють велеару жертву приносяще. А друзии огневи и камению и рекам, и источникам, и берегыням, и в дрова» [20, с. 59-60].

В настоящий момент вопрос стоит о выявлении и конкретном описании культовых мест восточных славян, по возможности, с аргументированной системой доказательства. В научный оборот введено только 75 культовых объектов по всей славянской территории (Русанова И.П.) Это совершенно не отражает реальной картины, а с другой стороны указывает на определенные трудности в изучении данных археологических памятников. Можно согла­ситься с мыслью, что «в роли святилища может выступать любой изолиро­ванный (окруженный стеной, валом, рвом) участок, расположенный в услов­ленном центре Мира» [21, с. 183]. В таком случае местоположение святили­ща может быть совсем неожиданным, а главное, не поддаваться «нашей» логике. Тем не менее, малые городища — особая категория археологических памятников. К их исследованию вплотную приступил В.В. Седов, изучая малые болотные городища кривичей. Для исследователя нет сомнений, что подобные городища являются святилищами. Более того, В.В. Седов делает предположение, что подобные городища могут быть в других регионах восточнославянской территории [22, с. 57-64]. В малых городищах Посожья можно видеть аналогию смоленских городищ-святилищ. Полную интерпре­тацию о функциональных особенностях предстоит еще сделать. Однако уже сейчас выявлено 10 признаков, по которым малые городища Посожья можно интерпретировать как святилища [23, с. 36-37]. Этого совершенно недоста­точно для окончательного решения поставленной проблемы. Малые городи­ща Посожья фактически не изучены. Автором был исследован лишь один археологический памятник данного вида (Городок/Ветковского р-на). Иссле­дования дали много интересных результатов, но поставили дополнительные трудноразрешимые вопросы. На площадке городища не обнаружено ни одно­го артефакта древнерусского времени. Если святилище выступало в качестве культового места, где приносились жертвы и совершались различные языче­ские ритуалы, то факт отсутствия каких-либо свидетельств вызывает недо­умение. Возможно, существовали другие основные функции малых городищ. Почему не предположить, что к подобным функциям могут относиться: ведение календаря, определение времени проведения молений, жертвоприно­шений, коллективных праздников, погребальных действий и т.д. [24, с. 26-27]. В пользу этого говорят выявленные на площадке городища Городок 22 столбовые ямы. Логику их расположения еще предстоит выяснить, но факт их существования, безусловно, интересный. Сейчас вполне определенно вы­сказываются мысли о том, что святилища выполняли функцию древних об­серваторий [25, с. 75-78]. В таком случае понятно отсутствие артефактов, столь характерных для других городищ.

Таким образом, малые городища Посожья могли использоваться в качестве убежища, святилища, древних обсерваторий или выполнять другие, невыясненные функции. Логичнее причислить их к святилищам с функциями обсерваторий, но для таких выводов в настоящий момент нет пока еще неопровержимых аргументов. Кроме того, остается невыясненным хроноло­гический аспект. На многих малых городищах выявлена керамика раннего железного века. Однако подобная керамика встречается с напольной стороны и в валах городищ (там, где валы были исследованы). Это свидетельствует о том, что городища были насыпаны на более ранних поселениях, и керамиче­ский комплекс не может выступать в качестве датирующего материала. На­личие вблизи древнерусского селища или курганного могильника — факт так­же не бесспорный. Остается предположить, что дальнейшее изучение малых городищ позволит окончательно решить вопрос о функциональных особен­ностях данной категории археологических памятников. Перспектива видится в сплошном картографировании и исследовании городищ. Особо следует обратить внимание на изучение охранительных сооружений. В условиях тотального дефицита артефактов на площадке городища, дополнительную, воз­можно, единственно ценную информацию можно получить при изучении валов, рвов и околовального пространства.

1. Брей У., Трамп Д. Археологический словарь. — М., 1990.
2. Расадзін С.Я. Гарадзішча-сховішча Залатаміно ў Беларускім Пасожжы // Весці АН БССР. Сер. грамадск. навук. — 1985. — № 2.
3. Тимощук Б.А. Восточные славяне: от общины к городам. — М., 1995.
4. Рожко М.Ф. Конструктивні особливості оборонних споруд ХІІ-ХІІІ ст. Південно-Західної Русі // Старожитності Південної Русі. — Чернігів, 1993.
5. Еременко П. Обозрение курганов и городищ Новозыбковского уезда // Записки Императорского Русского археологического общества. — Т.VIII. Вып. 1-2. — М., 1896.
6. Лявданский А.Н. Материалы для археологической карты Смоленской губернии // Труды Смоленских гос. музеев. — Вып. 1. — Смоленск, 1924.
7. Макушнікаў А.А. Край сівых курганаў // Памяць. Гіст.-дакумент. хроніка. Веткаўскі раён. — Кн. 1. -Мн., 1997.
8. Рыбаков Б.А. Язычество Древней Руси. — М. 1988.
9. Боровский Я.Е. Мифологический мир древних киевлян. — К., 1982.
10. Седов В.В. Восточные славяне в VI-XIII вв. — М., 1982.
11. Лысенко П.Ф. Языческое святилище древнего Турова // Славяне и их соседи. — Мн., 1998.
12. Шевченко Ю.Ю. Святилище двух среброликих божеств // Святилища: археология ритуала и вопросы семантики. — СПб., 2000.
13. Лабутина И.К. Языческое святилище Пскова // История и культура древнерусского города. — М., 1983.
14. Кирпичников А.Н. Древнерусское святилище у Пскова // Древности славян и Руси. — М., 1988
15. Куза А.В., Соловьева Г.Ф. Языческое святилище в земле радимичей//СА. — 1972 . — № 1.
16. Козак Д.Н., Боровский Я.Е. Святилища восточных славян // Обряды и верования древнего населения Украины. — К., 1990.
17. Алексашин С.С., Алексашин М.С. Культовые памятники Верхнего Полужья // http:// www.archaeology.ru
18. Клейн Л.С. «Святилища» языческой Руси // Живая старина. — 1998. — № 1(17).
19. Булкин В.А., Седых В.Н. Свято место пусто не бывает? // Святилища: археология ритуала и вопросы семантики. — СПб., 2000.
20. Гальковский Н. Борьба христианства с остатками язычества в древней Руси. — Т.П. — М., 1913.
21. Семенов Вл.В. Святилище — священная территория — мифологизированное пространство // Святилища: археология ритуала и вопросы семантики. — СПб., 2000.
22. Седов В.В. Языческие святилища смоленских кривичей // КСИА АН СССР. — 1962. — Вып. 87.
23. Бруевіч М.І. Папярэднія звесткі аб язычніцкіх святілішчах Пасожжа // Весці Нацыянальнай Акадэміі навук. Сер. гуманітарн. навук. — 1999. — № 4.
24. Гусаков М.Г. Святилище — языческий храм (к постановке проблемы) // Религиозные представления в первобытном обществе. — М., 1987.
25. Гусаков М.Г. Святилище на Благовещенской горе во Вщиже (к вопросу об астрономической реконструкции) // Тез. историко-археологического семинара «Чернигов и его округа в ІХ-ХІІІ вв.». — Чернигов, 1990.

Автор: Н.И. Бруевич
Источник: Славянский мир Полесья в древности и средневековье. Материалы международной научной конференции 19-20 октября 2004 г. Гомель. 2004. С. 24-28.