Весной 1922 г. в советской властью была проведена масштабная кампания по изъятию церковных ценностей. Существует две основных трактовки этой проблемы. Первая, утверждает, что изъятия были вынужденной мерой и произведены для борьбы с голодом охватившим страну в 1921 – 1922 гг. Вторая указывает на то, что голод – это всего лишь косвенная причина или даже повод для изъятия ценностей, главный мотив заключается в том, чтобы подорвать экономическую базу церкви с одной стороны, и улучшить финансовое положение советской власти с другой [1, С. 159; 2, С. 221, 227, 228].
В Гомельской губернии перед началом изъятия церковных ценностей была проведена широкая агитационная кампания [3, С. 58]. В ходе этой кампании были «проведены повсеместно крестьянские беспартийные конференции, митинги и т.д.» [4, Л. 35]. Реакция населения на этих мероприятиях была различна. В отчете Гомельского губкома за май 1922 г. с пометкой «совершенно секретно» сообщалось «В ряде уездов Клинцовском, Чериковском, Стародубском, Гомельском … были приняты резолюции за из’ятие ценностей. В других – Новозыбковском, Речицком, Быховском, Рогачевском крестьяне в большей части отказывались голосовать за из’ятие …» [5, Л. 5].
Кроме митингов и конференций в деревне, аналогичные мероприятия проводились и в городе. Отдельно среди женщин («женский митинг»), отдельно на предприятиях и в воинских частях («конференция красноармейцев»), предполагалось даже провести выступления в церквях во время молитв [6, Л. 51; 7, ЛЛ. 37, 62]. Как обычно в таких случаях активно использовались всевозможные лозунги, например: «Церковные ценности на спасение жизни голодающих братьев – долой реакционных попов укрывающих ценности» [8, Л. 5 об].
Поскольку речь шла и об изъятии костельных ценностей в том числе, было решено провести агитацию среди католического населения. Как свидетельствует протокол Польбюро Гомельского Губкома РКП(б) от 12.04.1922 г. на обсуждение был вынесен вопрос о необходимости «приступить к агитационной работе среди польского населения об из’ятии церковных вещей с Польского костела в пользу голодающих, что бы они не встречали препятствия к из’ятию таковых». В итоге было вынесено следующее постановление: «провести ряд митингов и собраний граждан поляков, находящихся в г. Гомеле об из’ятии с местного польского костела ценных вещей, а также … находим необходимым … по всей губернии из’ять из польских костелов ценные вещи, дабы тем помочь голодающим братьям Поволжанам в самом непродолжительном времени» [9, Л. 40].
Активную роль в агитационной кампании по замыслу властей должна была играть местная пресса, в частности газеты «Полесская правда» и «Новая деревня» [10, Л. 106; 11, Л. 51].
Несмотря на предпринятые меры, проведенная подготовительная кампания не устраивали верховное руководство. Характерное признание по этому поводу содержится в протоколе Заседания Пленума Гомельского Губкома РКП(б) от 18.04.1922 г. «Гомельская губерния в этом отношении отстала от других губерний. Мы получили «нахлобучку» в Москве за слабую работу в этом направлении» [10, Л. 68]. Например, в протоколе № 18 от 2 мая 1922 г. заседания Бюро Гомельского губкома РКП(б) указан, что в Почепе «Подготовительной работы … не проведено было никакой ни в городе, ни в уезде» [12, Л. 75].
Только после проведенной в течении февраля – апреля месяцев идеологической агиткампании было решено приступить к изъятиям.
Для осуществления практических мероприятий по изъятию церковных ценностей была создана «специально уполномоченная комиссия, выделены уполномоченные по уездам» [4, Л. 23].
В первую очередь предполагалось осуществить изъятие из синагог, затем из православных церквей и только тогда приступить к конфискации в костелах. [3, С. 59; 6, Л. 51; 13, Л. 78].
Всего, по данным Гомельского губернского исполнительного комитета, конфискации были проведены в 17 костелах, из них: 4 в Могилевском, 4 в Чериковском, 3 в Речицком, 2 в Горецком, 2 в Рогачевском и по одному в Гомельском и Новозыбковском уездах [3, С. 66]. В шифрованной телеграмме Гомельского отдела ГПУ от 23.04.1922 г. на имя начальника Секретного Отдела ГПУ Т.П. Самсонова сообщалось, что изъятие ценностей в костелах Могилевского уезда начнется 26 апреля [13, Л. 78].
В телеграмме председателя Комиссии по изъятию церковных ценностей Гомельской губернии Федяева заместителю особоуполномоченного СНК по учету и сосредоточению ценностей Г. Д. Базилевичу о ходе изъятия 30 апреля 1922 г. сообщалось, что в Гомеле «29 Апреля произведено изъятие костела без участия ксендза который скрылся тчк Количество изъятого подсчитывается тчк Все изъя¬тое хранится Губфинотделе тчк» [14, С. 220].
13.05.1922 г. в очередной шифрованной телеграмме Гомельский отдел ГПУ сообщал в Москву, что в Быховском костеле ценности не изымались ввиду отсутствия ксендза, а в Речице «изъято серебра» в размере «20 золотников» [13, Л. 90].
Что касается общего количества изъятого, то отдельные данные по католическим храмам нам не известны, однако на момент 30.04.1922 г. из культовых сооружений Гомельской губернии всего было изъято около восьми пудов ценностей [14, С. 220]. В отчете Гомельского губернского исполнительного комитета VI Губернскому Съезду Советов Рабочих, Крестьянских и Красноармейских Депутатов за декабрь 1921 г. – ноябрь 1922 г. указано, что в ходе кампании изъято «разных предметов серебряных 12 пудов 24 фунта 80 золотников 14 долей, драгоценных камней редких – 147 шт., весом 3 фунта 13 долей, деньгами серебряной и медной монеты – 138 рублей 05 копеек» [3, C. 359].
Реакция населения на кампанию по изъятию, в отчетах партийных органов характеризуется по разному. В информационном отчете Гомельского Губкома РКП(б) за июль 1922 г. указано, что кампания прошла «безболезненно» [4, Л. 1]. Обзор деятельности Гомельского Губкома РКП(б) с апреля по сентябрь 1922 г. содержит следующее: «Общее настроение крестьянства можно считать вполне благоприятно», кампания «прошла успешно и без особых инцидентов» [4, Л. 29]. Встречаются и прямо противоположные оценки. В информационном отчете Гомельского Губкома РКП(б) за апрель 1922 г. в разделе «Общий вывод» читаем следующее: «Некоторые волнения произошли при из’ятии ценностей в Гомельском костеле и в Залинейном районе» [7, Л. 63].
Материалы ГПУ позволяют дополнить эту картину. Так, шифрованная телеграмма Гомельского отдела ГПУ от 21.04.1922 г. сообщает, что в связи с изъятиями в Гомеле «задержано девять человек крикунов», но в конечном итоге большинство из них было освобождено, «а три человека заключены под стражу ведется следствие дело будет передано Ревтрибунал тчк Числа заключенных два интеллигента служащие поляки один железнодорожник … отдельными лицами … ведется агитация что ценности попадут не по назначению а комиссарам» [13, Л. 156]. Говоря об этих сомнениях верующих необходимо отметить, что это было довольно распространенное явление [1, С. 162].
В Могилеве ситуация была еще сложнее. Как указывает вышеупомянутая телеграмма люди «ценности сдавать не хотят», «настроение крестьянства плохое … собрание поляков постановило ценности не сдавать заменить мукой тчк» [13, Л. 156]. Что касается предложения заменить ценности, то это было нередким явлением как в рамках Гомельской губернии [14, С. 220] так и в рамках Беларуси в целом [15, C. 279 ].
22.04.1922 г. в Москву из Гомеля была отправлена очередная телеграмма со следующей информацией: «задержана подстрекательница польском митинге всего задержано содержится под стражей четыре человека оканчивается следствие будет передано трибунал тчк» [13, Л. 79].
Подобные репрессивные методы были санкционированы свыше. В протоколе Заседания Пленума Гомельского Губкома РКП(б) от 18.04.1922 г. отмечено, что была дана директива «проводить резкую и твердую линию в тех местах, где на пути к из’ятию будут встречаться какие-нибудь «волынки» и т.д.» [10, Л. 68].
Таким образом, данные, как ГПУ, так и партийных органов свидетельствуют, что католическая общественность Гомельской губернии не всегда «лояльно» относилась к кампании изъятия церковных ценностей. При чем подобную тенденцию ГПУ отмечало и в рамках всей страны [15, C. 280].
Говоря о сроках проведения кампании необходимо отметить, что в разных регионах она проходила в разное время. Так во внутренних Российских губерниях она началась в начале марта месяца, в БССР 26 апреля [1, С. 161]. Что касается Гомельской губернии, то здесь изъятия начались 23 апреля 1922 г. [13, Л. 78], а закончились только к 20 мая того же года [5, Л. 5].
Литература
- Канфесіі на Беларусі (к. XVIII – XX ст.) / В.В. Григорьева, У.М. Завальнюк, УЛ. Навіцкі, A.M. Філатава. Мн., ВП «Экаперспектыва», 1998.
- Лиценбергер О.А. Римско-католическая церковь в России. Саратов: Поволжская Академия государственной службы, 2001.
- Отчет Гомельского губернского исполнительного комитета VI Губернскому Съезду Советов Рабочих, Крестьянских и Красноармейских Депутатов. Декабрь 1921 г. – Ноябрь 1922 г. – Гомель, 1922.
- Государственный архив общественных объединений Гомельской области (ГАООГО). – Ф.1, – Оп. 1, – Д. 1334.
- ГАООГО. – Ф.1, – Оп. 1, – Д. 1345.
- ГАООГО. – Ф.1, – Оп. 1, – Д. 1159.
- ГАООГО. – Ф.1, – Оп. 1, – Д. 860.
- ГАООГО. – Ф.2, – Оп. 1, – Д. 327.
- ГАООГО. – Ф.1, – Оп. 1, – Д. 499.
- ГАООГО. – Ф.1, – Оп. 1, – Д. 1219.
- ГАООГО. – Ф.1, – Оп. 1, – Д. 1159.
- ГАООГО. – Ф.1, – Оп. 1, – Д. 1239.
- ГАООГО. – Ф.1, – Оп. 1, – Д. 1371.
- Архивы Кремля: Политбюро и церковь, 1922-1925 гг. В 2-х кн. М., «Сибирский хронограф», РОССПЭН, 1998. Кн. 2.
- Протько Т.С. Становление советской тоталитарной системы в Беларуси (1917-1941 гг). Мн., «Тесей», 2002.
Аўтар: А.Д. Лебедев, г. Гомель, УО «ГГУ им. Ф. Скорины»
Крыніца: Региональная научная конференция Первые Машеровские чтения (Витебск, 5 мая 2005 г.). Витебск, 2005. – С. 169-171.
