Иудейские общины Белорусской ССР в первые годы после Великой Отечественной войны

Завершение Великой Отечественной войны стало началом нового исторического этапа для евреев, проживавших на советских террито­риях*. За годы военных действий еврейское население Белорусской ССР сократилось примерно на 510 000 (74%)¹, что принесло огром­ный урон социально-культурному развитию нации. Трудности после­военной жизни усугублялись общегосударственной антисемитской политикой советского правительства, которая проявлялась в репрес­сиях против еврейской интеллигенции, введении ограничений для поступающих в вузы и занимающих руководящие должности. Нега­тивно отражался на положении белорусских евреев факт противо­стояния СССР и государства Израиль, основанного в 1948 г.²

Как и в предыдущий период существования советского тоталитар­ного режима, во второй половине 1940-х гг. все сферы жизни общест­ва строго регулировались государством. В частности, для контроля религиозной жизни 29 мая 1944 г. при СНК СССР был создан Совет по делам религиозных культов, и в каждой союзной республике, а так­же в каждой области появился его уполномоченный.

Цель данного исследования — охарактеризовать особенности по­ложения и деятельности иудейских общин БССР во второй половине 1940-х гг.

Согласно «Инструкции для уполномоченных Совета по делам ре­лигиозных культов при СНК СССР», утвержденной 17 января 1945 г., религиозная община могла быть зарегистрирована, только получив разрешение открыть молитвенное здание. Для регистрации верующим следовало подать уполномоченному соответствующее заявление, под­писанное не менее, чем 20 лицами, достигшими 18-летнего возраста. В случае положительного решения вопроса уполномоченный в трех­дневный срок направлял в городской или районный исполком распо­ряжение о заключении с верующими договора о передаче им молит­венного здания и богослужебного имущества. В свою очередь мест­ный исполком должен был заключить указанный договор в течение 7 дней, после чего община направляла уполномоченному списки чле­нов исполнительного органа и ревизионной комиссии общины³.

На протяжении исследуемого периода на территории БССР нахо­дилось всего 3 зарегистрированные иудейские общины, которые рас­полагались в Бобруйске, Калинковичах и Минске⁴. При этом необходи­мо отметить, что минская община имела собственную печать⁵.

Всего в конце 1947 г. на территории республики действовало 634 религиозные общины, из которых 17 иудейских (то есть менее 3%). В это же время в СССР, по приблизительным данным, насчитывалось около 400 еврейских религиозных общин⁶. К середине 1949 г. уполно­моченным Совета по делам религиозных культов при Совете Минист­ров БССР на территории республики было выявлено более 50 иудейских общин⁷. Это не означает, что за 2 года количество еврейских об­щин резко возросло. Более вероятно, что до 1949 г. они оставались вне поля зрения местных органов власти, которые направляли основные усилия на ликвидацию последствий Великой Отечественной войны.

Установить количество верующих-иудеев, проживающих во вто­рой половине 1940-х гг. на территории БССР, довольно сложно, по­скольку документы изучаемого периода содержат противоречивые данные. Во-первых, в материалах, образовавшихся в результате дея­тельности органов власти, которые регулировали деятельность религи­озных общин, есть информация о количестве иудеев, внесенных в спи­ски, поданные для регистрации общины. Во-вторых, в этих же доку­ментах фигурируют данные о числе верующих, присутствующих на молитвенных собраниях (как правило, эта цифра значительно превы­шает число официальных членов религиозных объединений). Кроме того, в тех случаях, когда иудеи подавали ходатайства об открытии си­нагог, проведении богослужений и Т.П., они отмечали, что в их насе­ленном пункте есть значительное количество верующих, которое пре­вышало указанные выше показатели. Данное явление можно объяснить стремлением верующих евреев подчеркнуть важность своих просьб для большого количества населения города или городского поселка.

Например, согласно официальным данным, в 1945 г. в иудейских общинах Мозыря и Калинковичей был 131 верующий, в том числе в Мозыре — 80 (по другим источникам — 49, а во время наиболее важ­ных праздников — около 500)⁸. В том же году в Минске насчитыва­лось около 500 иудеев⁹.

В 1946 г. количество членов еврейских религиозных общин Мозы­ря и Калинковичей значительно не изменилось: в Мозыре по-преж­нему насчитывалось 80 иудеев (по другим данным — 49 или около 100), в Калинковичах — 52 (по другим данным — около 100)¹⁰. Тогда же иудейская община Гомеля насчитывала 450 верующих, Жлобина — 150, Минска — 421, Орши — около 50, Пинска — 112¹¹. В 1946 г. в Боб­руйске проживало около 24 000 евреев, из которых более 3 000 (или 13%) были верующими¹².

К 1947 г. в Ветке проживало 180 евреев, в том числе 30 (17%) ве­рующих, в Дриссе — соответственно 206 и 30 (15%), в Мозыре — 4 500 и 100 (2%). В Калинковичах проживало 1 460 евреев, из которых 100 (7%) были членами иудейской общины, согласно же другим данным, в городе насчитывалось 50 верующих¹³.

В том же году, согласно статистике местных органов власти, в Минске на субботние богослужения собиралось около 80 иудеев, а на поминовения умерших — до 300. По утверждениям самих верую­щих города, им нужны были молитвенные помещения, которые вме­щали бы 1500-2000 человек¹⁴. Что касается Орши, то всего в городе проживало около 2000 евреев, из них верующих — 300-400 (18%). Данные цифры подтверждаются тем, что ходатайство об открытии синагоги подписало 360 человек¹⁵.

В 1947 г. в Борисове насчитывалось около 80 верующих-иудеев, в Гродно — около 40. По сравнению с предыдущим годом количество членов гомельской общины не изменилось, а пинская сократилась до 83¹⁶.

В 1948 г. в городах БССР наблюдалась следующая ситуация: в со­ставе иудейской общины Бреста числилось 30 верующих, Калинковичей — около 75, Микашевичей — 15, Могилева — 342, Мозыря — 22, Пинска — 115, Полоцка — 101 (согласно регистрационному списку, на бого­служениях обычно присутствовало около 250 человек), Радошковичей — 20 (или 20 % от общего количества евреев, проживающих в городе)¹⁷.

В 1949 г. еврейская религиозная община Витебска насчитывала 100 верующих, Лепеля — 40, Микашевичей — 35, Минска — 420, Ново-Белицы — 30, Орши — 360¹⁸. Согласно сведениям, имевшимся в распо­ряжении органов местной власти, в список членов иудейской общины Пинска было внесено 150 имен, тогда как богослужения посещало только 30 человек¹⁹. Различные данные содержатся и в документах, касающихся общины Калинковичей: согласно регистрационному спи­ску в городе проживало 100 иудеев, по наблюдениям уполномоченно­го Совета по делам религиозных культов при Совете Министров БССР, на обычных богослужениях присутствовало около 40 человек. В свою очередь, по словам членов правления калинковичской синагоги, на религиозные праздники собиралось 350-400 верующих²⁰.

Из приведенных выше фактов видно, что во второй половине 1940-х гг. иудейские общины действовали, как правило, в наиболее крупных городах БССР. Противоречивые данные об их количестве свидетельствуют о том, что в состав общин входили не только лица, внесенные в официальные регистрационные списки, но и другие ев­реи. Также следует отметить, что в изучаемый период доля верующих в различных населенных пунктах варьировалась от 2% до 20% от об­щего количества еврейского населения.

Сведения о социальном составе иудейских общин БССР второй половины 1940-х гг. можно получить благодаря спискам верующих Бобруйска, Глуска, Мозыря, Орши и Пинска за 1946 г. и 1948 г., приложенным к различным ходатайствам и заявлениям²¹.

Что касается состава по полу и возрасту (см. таблицу 1), то 80% членов еврейских религиозных объединений составляли мужчины. Среди представителей как мужского, так и женского пола наиболее многочисленными были возрастные группы от 50 до 59 и от 60 до 69 лет. Между тем, женскую часть общин можно считать «более мо­лодой» по сравнению с мужской, поскольку среди женщин количест­во верующих в возрасте от 20 до 49 лет значительно превышало ко­личество тех, кто достиг 70 лет и более.

Таблица 1

Половозрастной состав иудейских общин БССР, вторая половина 1940-х гг.

	Количество
Возраст	мужчин		женщин
	абсолютное	% от общего	абсолютное	% от общего
	число	количества	число	количества
20-29	—	—	1	2,4
30-39	4	2,3	4	9,8
40-49	21	12,1	8	19,5
50-59	56	32,4	13	31,7
60-69	61	35,3	10	24,4
70-79	30	17,3	5	12,2
80-89	1	0,6	—	—
Всего	173	100	41	100

Профессиональный состав мужской и женской составляющих ев­рейских религиозных общин имеет существенные различия (см. табли­цу 2). Для первой из указанных групп он более разнообразен: основ­ные занятия, характерные для иудеев-мужчин, представлены семью видами, а для женщин — пятью. Наиболее многочисленны среди муж­чин — рабочие, пенсионеры, инвалиды, служащие и торговцы. Преоб­ладающее большинство женщин — домохозяйки, пенсионеры или инва­лиды, остальные же профессиональные группы крайне малочисленны.

Таблица 2

Профессиональный состав иудейских общин БССР, вторая половина 1940-х гг.

Основное занятие	Количество
	мужчин		женщин
	абсолютное число	% от общего количества	абсолютное число	% от общего количества
Рабочие	72	41,6	1	2,4
Служащие	17	9,8	1	2,4
Колхозники	3	1,7	—	—
Торговцы	15	8,7	—	—
Медицинские работники	3	1,7	—	—
Рабочие сферы обслуживания	2	1,2	1	2,4
Домохозяйки	—	—	27	66
Пенсионеры, инвалиды	61	35,3	11	26,8
Всего	173	100	41	100

Следует отметить, что часть еврейского населения БССР занимала двойственную позицию: они одновременно входили в состав иудей­ских общин и были членами КП(б)Б. Это можно объяснить тем, что указанные лица с симпатией относились к благотворительной дея­тельности, которой занимались религиозные общины, и сами участ­вовали в ней. С другой стороны, занимая руководящие должности, они были обязаны состоять в компартии. Например, в 1949 г. в соста­ве минской общины было 3 коммуниста (после того, как в горкоме КП(б)Б стало известно об их религиозной деятельности, они подали заявления о выходе из общины)²². В других городах БССР (Гомеле, Калинковичах, Мозыре) некоторые евреи-коммунисты также соблю­дали религиозные обряды²³.

В послевоенной БССР было едва ли не самое незначительное ко­личество официально действующих синагог по сравнению с другими советскими республиками. По состоянию на 1 июля 1947 г. была всего одна синагога, находившаяся в Минске²⁴. Всего же в 1947 г. в СССР имелось 162 зарегистрированные синагоги. В том же году в Молдав­ской ССР насчитывалось 14 синагог, в 1949 г. в Латвийской ССР — 6²⁵.

К 1 апреля 1948 г., кроме минской были зарегистрированы боб­руйская и калинковичская синагоги, и количество иудейских молит­венных зданий в БССР увеличилось до 3. В июле 1949 г. синагога в Бобруйске была закрыта, а к 1 января 1950 г. в республике снова ос­талась одна действующая синагога (в Минске)²⁶.

Согласно постановлению Совета Министров СССР «О мерах улуч­шения охраны памятников архитектуры» от 14 октября 1948 г., государственной охране подлежали кроме прочих и культовые здания²⁷. В 1949 г. в список памятников архитектуры БССР было включено 46 объектов, шесть из которых — синагоги. Они располагались в Белыничах, Кобрине, Минске, Несвиже, Слониме и Столине²⁸.

Остальные здания синагог, сохранившиеся после Великой Отече­ственной войны, использовались различными советскими учрежде­ниями (см. таблицу 3).

Таблица 3

Использование иудейских молитвенных зданий в БССР, вторая половина1940-х гг.²⁹

Область	Количество зданий синагог, используемых под			Количество неиспользуемых полура­рушенных зданий
	хозяйствен­ные постройки	жилые помещения	учреждения культуры и образования
Барановичская	2	—	—	—
Бобруйская	1	4	5	—
Брестская	—	—	1	—
Витебская	—	1	1	—
Гомельская	1	1	1	—
Минская	4	3	2	—
Могилевская	3	1	1	1
Молодечненская	1	—	—	—
Пинская	—	—	—	1
Полесская	2	1	3	—
Всего	14	11	14	2

Согласно «Инструкции для уполномоченных Совета по делам ре­лигиозных культов при СНК СССР» 1945 г., санкционированное от­крытие культового здания было главным условием для регистрации религиозной общины. В свою очередь, исходя из постановления СНК СССР «О порядке открытия молитвенных зданий религиозных куль­тов» от 19 ноября 1944 г., верующие могли получить разрешение на открытие молитвенного здания при соблюдении следующих условий. Во-первых, ходатайство верующих должно было содержать подписи не менее 20 совершеннолетних граждан, имеющих избирательные права и проживающих в данной местности. Во-вторых, здание долж­но было находиться в пригодном техническом и санитарном состоя­нии. В-третьих, в строении не должны были располагаться различные учреждения, предприятия или жилые помещения, которые было бы невозможно переместить в другие здания³⁰.

Поскольку каждая иудейская община БССР стремилась действо­вать легально, то во второй половине 1940-х гг. началось активное движение за регистрацию молитвенных зданий. Как отмечалось вы­ше, утвердить свое право на пользование синагогами на протяжении исследуемого периода удалось всего трем религиозным объединени­ям. Этот процесс проходил весьма сложно и требовал от членов иу­дейских общин настойчивости и целеустремленности.

Верующие Бобруйска направили свое первое ходатайство местным органам власти 4 мая 1945 г. Здание бывшей синагоги, которое они просили передать им, было разрушено, но члены общины обязались восстановить его за счет собственных средств. Не получив ответа, 16 мая 1945 г. они направили повторное заявление по этому же во­просу. Только в апреле 1946 г. Бобруйский горисполком постановил передать общине коробку здания по ул. Карла Либкнехта, 53, остав­шуюся после пожара, обязав восстановить ее до 1 ноября того же го­да. Верующие выполнили обязательство к 20 мая 1946 г., потратив на это около 100 000 рублей, но в июне местные власти передали здание совпартшколе. Верующие же принесли в синагогу богослужебное имущество и стали проводить там молитвенные собрания. Через не­которое время — в сентябре 1946 г. — облисполком постановил пере­дать здание учебно-производственному комбинату инвалидов. После этого члены иудейской общины Бобруйска обратились к правительст­ву республики, и, несмотря на сопротивление местных органов вла­сти, 10 февраля 1947 г. Совет Министров БССР постановил передать здание верующим. Иудейская община пользовалась этим зданием до 14 июля 1949 г., когда очередным постановлением Совета Министров БССР оно было передано Государственному архиву Бобруйской области³¹.

Что касается синагоги в Калинковичах, то после Великой Отечест­венной войны в здании находился детский сад. Когда в октябре 1946 г. община города попыталась зарегистрироваться, ей было отка­зано, так как она не имела ни молитвенного дома, ни раввина. Тогда же общине разрешили купить деревянный сруб, чтобы восстановить здание другой синагоги, сгоревшей во время войны. В результате об­щина была зарегистрирована 20 ноября 1946 г.³²

В послевоенном Минске уцелело 5 зданий синагог, и в декабре 1944 г. верующие подали первое ходатайство о передаче им одного строения (по ул. Немига, 1-в). После освобождения Минска в этом здании располагались органы НКВД, в августе 1944 г. его передали Государственному архиву Минской области. Не получив ответа, в ав­густе 1945 г. верующие направили второе ходатайство. После за­тянувшегося рассмотрения данного вопроса, 12 июня 1946 г., соглас­но постановлению Совета Министров БССР, общине было передано 2 комнаты в выше указанном здании, которыми она пользовалась всю вторую половину 1940-х гг. Кроме этого в Минске в 1948 г. насчитывалось 7 миньянов³³.

Остальные синагоги иудейским общинам БССР в первые послево­енные годы зарегистрировать не удалось. О том, что все усилия ве­рующих были безрезультатными, видно на примере общин Гомеля и Мозыря.

Одно из зданий синагог Гомеля, располагавшееся на ул. Совет­ской, 156, после освобождения города от немецко-фашистских за­хватчиков было отдано военкомату. В начале 1945 г. верующие про­сили вернуть здание общине, но 13 июня 1945 г. Гомельский облис­полком отказался удовлетворить ходатайство. Через некоторое время иудеи повторно обратились в местные органы власти, но 13 октября 1945 г. им снова отказали. В начале лета 1946 г. община обратилась с просьбой передать им здание бывшей синагоги по ул. Интернацио­нальной, 41, в котором с 1943 г. размещался Облшвейсоюз, но 12 ию­ля 1946 г. Гомельский облисполком отказал и в этом ходатайстве. Осенью 1946 г. от верующих поступило второе заявление о передаче им здания по ул. Интернациональной, 41. К тому времени Облшвейсоюз там уже не размещался, а в здании находились квартиры горо­жан. 20 сентября 1947 г. иудейской общине города было окончательно отказано в возвращении здания. В 1948 г. община собирались в зда­нии синагоги по ул. Тельмана, 3, но поскольку она не была зарегист­рирована, 15 марта 1948 г. Гомельский горисполком запретил собра­ния. К тому же официально в указанном здании проживало 13 человек. Всего в 1948 г. в Гомеле насчитывалось более 4 миньянов, а к началу 1949 г. их количество достигло семи. 2 миньяна подавали заявления о регистрации, но им было отказано³⁴.

Аналогичная ситуация наблюдалась в Мозыре: летом 1945 г. мест­ные евреи просили передать им здание синагоги. По решению Полес­ского областного Совета депутатов трудящихся от 20 августа 1945 г., им было передано здание по ул. Кимборовка, 2. Сильно поврежденное в годы войны, оно находилось на окраине города, и к тому же весной из-за разлива реки в эту часть города было сложно добраться, поэтому иудеи попросили отдать им другое строение — по ул. Прорезной, 5. Первоначально Полесский облисполком разрешил передачу этого здания, но 8 марта 1946 г. отменил собственное постановление. В то время в здании проживало 12 семей военнослужащих, а часть поме­щений использовалась под хлебопекарню. 10 апреля 1946 г. верую­щие снова просили передать им хотя бы верхний этаж здания по ул. Прорезной, немногочисленных горожан, проживавших там, они предлагали переселить в другие квартиры. Когда в октябре 1946 г. это ходатайство было отклонено Полесским облисполкомом, члены об­щины, не спрашивая разрешения местных властей, начали возводить деревянное здание, чтобы использовать его под синагогу. Но в июне 1947 г. Мозырский горисполком передал это здание промышленной артели «Вперед». В результате верующим пришлось собираться для проведения богослужений в частных квартирах: так, в конце 1949 г. в городе действовало 2 миньяна³⁵.

Во второй половине 1940-х гг. иудейские общины других городов БССР также активно ходатайствовали перед местными органами вла­сти о передаче им культовых зданий. Например, в начале 1945 г. тако­го рода заявление поступило от группы верующих евреев Столбцов, в январе и сентябре 1946 г. — от верующих Могилева, в мае 1946 г. — от иудеев Орши, в июле 1946 г. — от общины Речицы, в июне 1947 г. — от верующих Борисова, в июле 1947 г. — от общин Лепеля и Пинска, в июне 1949 г. — от верующих Ново-Белицы³⁶.

Поскольку отсутствие собственного молитвенного здания было веской причиной для запрета деятельности религиозного объедине­ния, каждая община приспосабливалась, исходя из существующих возможностей. Например, в Витебске, где после Великой Отечествен­ной войны 2 из 3 синагогальных зданий было снесено, верующие в конце 1947 г. помогли одной вдове восстановить ее жилье, а она, в свою очередь, разрешала по праздникам совершать в доме богослу­жения. Местные власти расценили данную ситуацию по-своему: по их мнению, верующие Витебска построили новое здание и зарегист­рировали его на одну из психически больных жительниц города, что­бы беспрепятственно совершать в нем молитвы. Поскольку община не была зарегистрирована, в мае 1948 г. местные власти запретили проводить собрания и заселили в здание горожан, жилье которых было разрушено в годы воины³⁷.

В 1947 г. верующие Жлобина построили синагогу без разрешения местных властей, но в скором времени проведение богослужений бы­ло запрещено. Иудейской общине Рогачева первоначально было раз­решено проводить собрания в здании, расположенном на еврейском кладбище, но 11 августа 1948 г. райисполком отменил это решение³⁸.

Таким образом, во второй половине 1940-х гг. оптимальной фор­мой осуществления богослужений были миньяны на частных квар­тирах. Так, в 1947 г. в Дриссе собирался 1 миньян, в Речице — 2, в 1948 г. в Глуске — 1. В Могилеве во второй половине 1940-х гг. на­считывалось 4 помещения, в которых верующие-иудеи проводили совместные собрания³⁹.

Согласно «Инструкции для уполномоченных Совета по делам ре­лигиозных культов при СНК СССР» 1945 г., регистрацию должны были пройти не только общины и молитвенные здания, но и религи­озные служители. Основанием для получения разрешения на легаль­ную деятельность была анкета, в которой религиозный служитель сообщал свое имя, дату рождения, сведения о месте прежней работы, отсутствии судимости, а также о местонахождении и деятельности во время Великой Отечественной войны. Кроме того, обязательным ус­ловием регистрации была прописка служителя культа в том населен­ном пункте, где действовала община. В случае положительного реше­ния вопроса уполномоченный Совета по делам религиозных культов при СНК СССР по соответствующей области выдавал служителю культа справку о регистрации⁴⁰. На основании постановления Совета Министров СССР от 3 декабря 1946 г., служители культа всех кон­фессий облагались подоходным налогом, независимо от того, в какой форме (денежной или натуральной) они получали плату от общины. Если же они сочетали духовную деятельность с работой в государст­венных учреждениях, то налог взимался с обоих источников дохода⁴¹.

По состоянию на 1 января 1947 г. в пределах БССР насчитывалось 455 зарегистрированных служителей культа, в том числе 3 раввина. Служители иудейского культа успешно прошли регистрацию в Го­мельской, Минской и Полесской областях. Аналогичное положение сохранялось на протяжении всего года, но к 1 января 1949 г. количе­ство зарегистрированных раввинов в республике сократилось до 2. Согласно официальным данным, на 1 января 1950 г. в БССР также было всего 2 служителя иудейского культа⁴².

В действительности же количество раввинов и резников было не­сколько большим: в архивных источниках выявлены сведения о 14 ли­цах, занимавших такие должности в 1945-1949 гг.

В частности, в 1947 г. резником Бобруйска был Янкель Беркович Шейнин⁴³, в 1946 г. раввином Борисова был Ицка Зунделевич Каган⁴⁴.

29 июля 1949 г. на общем собрании верующих раввином Витебска был избран Шлема Нохимович Мильнер, родившийся в 1878 г. в се­мье портного, ранее должность раввина он занимал в 1900-1928 гг.⁴⁵

2 января 1948 г. на должность раввина Глуска был избран Гирш Лейбович Айзенштадт⁴⁶.

В Гомеле раввины менялись довольно часто: так, в начале 1946 г. деятельностью общины руководил Гусман, в конце 1946 г. — Славкин, в 1947 г. обязанности раввина исполнял Аврам Давидович Черновичер⁴⁷.

В 1947 г. раввином Гродно был Яков Равинович Докторский (ро­дился в 1919 г.)⁴⁸. В 1946-1947 гг. раввином Жлобина был Юда Мовшевич Агранов (в документах указан также вариант фамилии — Абра­мов)⁴⁹, родившийся в 1878 г.⁵⁰

В 1946-1949 гг. должность раввина Минска занимал Яков-Иосиф Абрамович Бергер. Он родился в 1892 г. в Минске, окончил ешиву в Ковно и с 1914 г. был раввином в родном городе, а в 1918-1925 гг. — в Киеве. С 1925 г. по 1927 г. Я.-И.А. Бергер был рабочим артели «Гумхимпрома», с 1927 г. — резником, а в 1941 г. эвакуировался из Киева в Курган-Тюбе. После Великой Отечественной войны Я.-И.А. Бергер вернулся в Минск. Руководя религиозной общиной в 1948 г., он также работал завхозом финансового отдела Ворошилов­ского райисполкома Минска⁵¹.

В 1945 г. раввином и одновременно резником Мозыря был М.Ш. Гохман. В 1946 г. его сменил Залман Литманович Глуховский, который кроме мозырской обслуживал еще и калинковичскую общи­ну. Он родился в 1873 г. в Стрешине и с 1909 г. — после окончания бобруйской талмуд-торы — занял должность раввина⁵².

В 1945 г. раввином Пинска был Б.Е. Розенцвайн, в 1948-1949 гг. — Арон Моисеевич Потоповский (бывший рабочий-столяр)⁵³.

Иудейские общины, которые не имели собственных раввинов, стремились найти выход из сложившегося положения. Например, в 1948 г. община Гродно на осенние праздники хотела пригласить служителя религиозного культа из Вильно, но уполномоченный Сове­та не разрешил этого сделать, так как община не была зарегистриро­вана. В том же году иудеи Полоцка приглашали раввина из Минска, верующие евреи Глубокого сами ездили в Вильно⁵⁴.

Во второй половине 1940-х гг. соблюдать религиозные обряды ев­реям было довольно сложно, о чем свидетельствуют следующие фак­ты. Например, в 1946 г. иудеям Гомеля было запрещено осуществлять убой животных для получения кошерного мяса по той причине, что община не была зарегистрирована, и, следовательно, осуществлять ре­лигиозные обряды не разрешалось. По мнению уполномоченного Со­вета по делам религиозных культов при Совете Министров по БССР по Гомельской области, позволять распространение кошерного мяса было нельзя в любом случае, поскольку в республике существовала карточная система приобретения продуктов питания. Также не было специальной бойни и в Гродно. Несколько иная ситуация была в Минске: так как тамошней иудейской общине удалось зарегистриро­ваться, то приобретать кошерное мясо верующим разрешалось (ис­ключительно в магазинах, входивших в сеть потребительской коопе­рации, а не через специализированные торговые объекты)⁵⁵.

Что касается изготовления мацы, то на протяжении исследуемого периода органы советской власти открыто не противодействовали этой иудейской традиции. Например, когда в феврале 1947 г. евреи Минска попросили разрешения приобрести 3,5 тонны муки для вы­печки мацы, уполномоченный Совета по делам религиозных культов при Совете Министров СССР по БССР не противодействовал их же­ланию. Необходимо отметить, что в течение всей второй половины 1940-х гг. иудейская община Минска полностью обеспечивала себя мацой для празднования Песаха (для этого в синагоге была построена печь). Но в конце 1949 г. уполномоченный Совета потребовал разо­брать печь и прекратить изготовление мацы в молитвенном здании⁵⁶.

Во второй половине 1940-х гг. в БССР существовали сложности в приобретении этрога, одного из важнейших атрибутов праздника Суккот. В частности, в 1948-1949 гг. верующие-иудеи Минска ездили за плодами в Москву, так как ближе купить их было невозможно⁵⁷. На протяжении исследуемого периода также наблюдалась нехватка религиозной литературы (молитвенников, календарей и т.п.). Иудеям БССР приходилось в основном использовать сохранившиеся дорево­люционные книги, так как издание новых было запрещено⁵⁸.

В первые послевоенные годы в среде еврейского населения БССР было по-прежнему распространено обрезание, хотя официально в рес­публике не был зарегистрирован ни один моэлъ⁵⁹.

Во второй половине 1940-х гг. местные органы власти довольно лояльно относились к соблюдению иудеями погребальных обрядов. Вероятно, это связано с тем, что в первые послевоенные годы отделы коммунального хозяйства исполкомов, в ведении которых находились кладбища, были больше заняты восстановлением населенных пунк­тов, чем благоустройством мест погребений. Не исключено, что клад­бища планировалось обустроить отчасти за счет религиозных общин. К примеру, в 1947 г. Могилевский горисполком разрешил членам иу­дейской общины проводить похороны согласно религиозным тради­циям, с тем условием, что они обнесут кладбище оградой⁶⁰. Вообще еврейские кладбища находились в разном состоянии: если все 3 ев­рейские кладбища, располагавшиеся на территории Чашникского района, содержались в относительном порядке, то минское кладбище было частично заброшено⁶¹.

Еще одним из важных направлений деятельности иудейских об­щин во второй половине 1940-х гг. стало увековечение памяти евреев, погибших во время Холокоста. Например, 9 мая 1946 г. верующие Лиды устроили на кладбище собрание, на котором читались поми­нальные молитвы. Осенью того же года члены иудейской общины Минска установили памятник⁶² на месте расстрела (2 марта 1942 г.) жителей города.

Основными источниками для осуществления благотворительной деятельности иудейских общин БССР во второй половине 1940-х гг. были пожертвования их членов и материальная помощь из-за гра­ницы.

В частности, в 1946 г. иудейские общины Лиды, Минска, Пинска поддерживали связи с евреями США, община Гродно — с США и Ка­надой. Только за 3-й квартал 1946 г. члены иудейской общины Лиды получили 64 посылки из-за рубежа⁶³. Правда, были случаи, когда за­граничные посылки не вручали адресатам, а возвращали назад, так как иудейские общины не были зарегистрированы в установленном порядке. Например, в апреле — мае 1946 г. Пинское почтовое отделе­ние вернуло в Палестину, США и Иран⁶⁴ 21 посылку.

В 1947 г. члены мозырской иудейской общины обратились за по­мощью к общине Чикаго, попросив прислать 7 000 рублей для благо­устройства кладбища. Эта община оказывала материальную помощь наиболее бедным верующим (каждому из них в 1947 г. было выплачено около 200 рублей). В том же году иудеи Мозыря собрали 9 000 руб­лей, предназначенных для сирот, родители которых погибли во время Великой Отечественной войны⁶⁵.

Кроме материальной помощи, иудейские общины БССР и зарубе­жья обменивались поздравительными адресами по поводу религиозных праздников. Например, в 1947 г. община Нью-Йорка поздравляла верую­щих евреев Минска с праздником Рош-ха-Шана, называя его символом надежды, дружбы и благодарности за большие жертвы в годы войны⁶⁶.

Сведения о размерах благотворительных взносов установлены на основе данных об иудейской общине Минска. Так, в августе, октябре 1947 г., январе и июле 1948 г. одна из верующих внесла пожертвова­ние в размере 28 рублей, а ее муж в ноябре 1948 г. пожертвовал на дея­тельность общины 5 рублей. Еще одна верующая в августе, октябре 1947 г., сентябре и декабре 1948 г. сделала взносы в размере 39 рублей, а другая в августе 1948 г. — 10 рублей. Кроме того, еще один верую­щий общины Минска в сентябре, октябре 1947 г. и январе, сентябре 1947 г. отчислил на благотворительные цели 55 рублей⁶⁷. Всего за период с августа 1947 г. по декабрь 1948 г. благодаря усилиям 5 чело­век было собрано 137 рублей. Нередко верующие сами приносили деньги в синагоги либо сдавали раввинам, которые посещали кварти­ры верующих, несмотря на запреты уполномоченных Совета по делам религиозных культов⁶⁸.

Таким образом, во второй половине 1940-х гг., хотя еврейское на­селение резко сократилось, на территории БССР продолжали действовать иудейские общины. Преобладающее их большинство не смог­ло зарегистрироваться согласно требованиям советского законода­тельства, и в течение исследуемого периода количество легально функционирующих общин не превышало трех. Численность членов иудейских объединений зависело от количества проживающих в на­селенном пункте евреев: от нескольких десятков в городских посел­ках и до 2-3 тысяч в наиболее крупных городах. В целом доля ве­рующих, большинство из которых составляли мужчины в возрасте 50-69 лет, не превышала 20 % общего числа евреев. Антирелигиозная направленность советской политики в первые послевоенные годы зна­чительно затрудняла функционирование иудейских общин. Это каса­лось как процесса регистрации синагог, так и деятельности раввинов, соблюдения религиозной обрядности. В итоге нежелание верующих-евреев БССР отказаться от иудейских традиций, с одной стороны, и невозможность привести свою деятельность в соответствие с нор­мами советского законодательства, с другой, фактически привели к полулегальному характеру общин.

Примечания

1. Документы по истории и культуре евреев в архивах Беларуси. М., 2003. С. 36.
2. Лилли Мусс М.А. Призыв к народам. Историческая перспектива исхода ев­рейского народа. Минск, 2007. С. 118-119.
3. Государственный архив Витебской области (ГАВО). Ф. 4029. Оп. 2. Д. 1. Л. 6, 6 об.
4. Национальный архив Республики Беларусь (НАРБ). Ф. 952. Оп. 2. Д. 20. Л. 208, 279.
5. НАРБ. Ф. 952. On. 1. Д. 7. Л. 284.
6. НАРБ. Ф. 952. On. 1. Д. 7. Л. 274, 299.
7. НАРБ. Ф. 952. Оп. 2. Д. 21. Л. 121.
8. НАРБ. Ф. 952. Оп. 1.Д. 2. Л. 239. Д. 11. Л. 18. Оп. 2. Д. 2. Л. 84. Д. 5. Л. 113.
9. НАРБ. Ф. 952. Оп. 2. Д. 7. Л. 58.
10. НАРБ. Ф. 952. On. 1. Д. 4. Л. 70. Д. 11. Л. 18. Оп. 2. Д. 7. Л. 94.
11. ГАВО. Ф. 4029. On. 1. Д. 2. Л. 35. НАРБ. Ф. 952. Оп. 2. Д. 5. Л. 122. Д. 6. Л. 111, 113. Д. 20. Л. 208.
12. НАРБ. Ф. 952. On. 1. Д. 5. Л. 228.
13. НАРБ. Ф. 952. On. 1. Д. 13. Л. 1, 13. Оп. 2. Д. 11. Л. 53,260, 261.
14. НАРБ. Ф. 952. Оп. 2. Д. 10. Л. 206. Д. 11. Л. 136.
15. НАРБ. Ф. 952. On. 1. Д. 7. Л. 223. Оп. 2. Д. 11. Л. 259.
16. НАРБ. Ф. 952. On. 1. Д. 8. Л. 163, 311. Оп. 2. Д. 11. Л. 227. Д. 12. Л. 9.
17. НАРБ. Ф. 952. On. 1. Д. 10. Л. 17. Д. 11. Л. 3, 18, 60, 64. Д. 18. Л. 48. Оп. 2. Д. 13. Л. 69. Д. 14. Л. 45. Д. 15. Л. 94.
18. НАРБ. Ф. 952. On. 1. Д. 16. Л. 4, 50. Оп. 2. Д. 20. Л. 119, 122. Д. 21. Л. 30.
19. НАРБ. Ф. 952. On. 1. Д. 16. Л. 49.
20. НАРБ. Ф. 952. On. 1. Д. 16. Л. 134. Оп. 2. Д. 20. Л. 119.
21. ГАВО. Ф. 4029. On. 1. Д. 2. Л. 8. НАРБ. Ф. 952. On. 1. Д. 4. Л. 21-24, 71-74. Д. 14. Л. 3,41,42.
22. НАРБ. Ф. 952. Оп. 2. Д. 21. Л. 191, 192.
23. НАРБ. Ф. 952. On. 1. Д. 16. Л. 3. Оп. 2. Д. 10. Л. 29.
24. НАРБ. Ф. 952. Оп. 2. Д. 11. Л. 148.
25. Баркан К. Руководители еврейских религиозных общин и государственная власть в Латвийской ССР (1944-1964) // Труды по еврейской истории и культуре. Материалы XXI Международной ежегодной конференции по иудаике. Академи­ческая серия. Вып. 50. М., 2014. С.197. Псторыя Беларусь У 6 т. Т. 6. Беларусь у 1946-2009 гг. Мінск, 2011. С. 189; НАРБ. Ф. 952. Оп. 2. Д. 12. Л. 225.
26. НАРБ. Ф. 952. Оп. 2. Д. 13. Л. 144. Д. 14. Л. 146. Д. 17. Л. 283.
27. Законодательство о религиозных культах (сборник материалов и докумен­тов). М„ 1971. С. 127, 130.
28. НАРБ. Ф. 952. On. 1. Д. 17. Л. 440^142.
29. ГАВО. Ф. 4029. Оп. 2. Д. 2. Л. 40. НАРБ. Ф. 952. Оп. 2. Д. 2. Л. 48, 64, 236, 266, 272. Д. 5. Л. 62, 74, 87, 92, 99, 108, 113, 172, 176, 253. Д. 10. Л. 138. Сведения по Гродненской области не выявлены.
30. ГАВО. Ф. 4029. On. 1. Д. 1. Л. 2. Оп. 2. Д. 1. Л. 5 об.
31. НАРБ. Ф. 952. On. 1. Д. 4. Л. 44. Д. 17. Л. 290. Д. 8. Л. 10, 23, 80. Оп. 2. Д. 6. Л. 73-74.
32. НАРБ. Ф. 952. On. 1. Д. 5.Л. 298-299. Д. 11. Л. 19. Оп. 2. Д. 5. Л. 115.
33. Бейзер М. Наше наследство: Синагоги СНГ в прошлом и настоящем. М.; Иерусалим, 2002. С. 38; НАРБ. Ф. 952. On. 1. Д. 5. Л. 87. Д. 17. Л. 345-346. Оп. 2. Д. 7. Л. 58-59.
34. НАРБ. Ф. 952. On. 1. Д. 2. Л. 197; Д. 5. Л. 335; Д. 9. Л. 160; Д. 11. Л. 220; Д. 14. Л. 144-145; Оп. 2. Д. 7. Л. 78; Д. 21. Л. 21.
35. НАРБ. Ф. 952. On. 1. Д. 2. Л. 116, 238; Д. 4. Л. 9, 67, 80-81, 85; Д. 5. Л. 116; Д. 13. Л. 13; Оп. 2. Д. 21. Л. 244.
36. НАРБ. Ф. 952. On. 1. Д. 2. Л. 21; Д. 4. Л. 18; Д. 5. Л. 59, 117, 167; Д. 7. Л. 136 об.; Д. 8. Л. 227, 237, 272; Д. 17. Л. 193.
37. НАРБ. Ф. 952. On. 1. Д. 12. Л. 49, 52-53; Подлипский А.М. Евреи в Витебске. В 2 т. Витебск, 2012.Т. 2. С. 14.
38. НАРБ. Ф. 952. On. 1. Д. 7. Л. 89; Д. 11. Л. 221.
39. История Могилевского еврейства: Документы и люди. В 2 кн. Кн. 2. Ч. 3. Могилев, 2011. С. 45-46; НАРБ. Ф. 952. On. 1. Д. 7. Л. 68, 372; Д. 14. Л. 5.
40. ГАВО. Ф. 4029. Оп. 2. Д. 1. Л. 6 об.
41. Там же. Оп. 1.Д. 2. Л. 48.
42. НАРБ. Ф. 952. On. 2. Д. 10. Л. 33, 45 об., 96, 209; Д. 13. Л. 73, 100; Д. 14. Л. 147; Д. 20. Л. 282.
43. НАРБ. Ф. 952. On. 1. Д. 7. Л. 66.
44. Там же. On. 2. Д. 10. Л. 38.
45. Там же. On. 1. Д. 18. Л. 174, 176.
46. Там же. Д. 14. Л. 6.
47. Там же. Д. 8. Л. 9, 57; Оп. 2. Д. 6. Л. 113.
48. НАРБ. Ф. 952. Оп. 2. Д. 11. Л. 227.
49. Там же. Д. 12. Л. 8.
50. Там же. Д. 6. Л. 111.
51. НАРБ. Ф. 952. On. 1. Д. 9. Л. 19. Д. 12. Л. 132; Оп. 2. Д. 7. Л. 61. Д. 21. Л. 191.
52. Там же. Д. 4. Л. 70; Д. 11. Л. 19; Оп. 2. Д. 2. Л. 65; Д. 11. Л. 53.
53. Там же. Д. 14. Л. 41; Д. 16. Л. 49; Оп. 2. Д. 2. Л. 296.
54. Там же. Оп. 2. Д. 14. Л. 72; Д. 15. Л. 94 об.
55. Там же. On 1. Д. 5. Л. 318; Д. 13. Л. 266; Оп. 2. Д. 5. Л. 228; Д. 6. Л. 111.
56. Там же. Д. 8. Л. 64. Оп. 2. Д. 20. Л. 279.
57. Там же. Оп. 2. Д. 20. Л. 133.
58. Смиловицкий Л. Издание еврейской религиозной литературы в Советском Союзе на примере Белоруссии (1921-1964 гг.) // Беларусь у XX стагоддзі. 2003. Вып. 2. С. 304.
59. НАРБ. Ф. 952. Оп. 2. Д. 11. Л. 137, 174.
60. Там же. Л. 7.
61. ГАВО. Ф. 4029. On. 1. Д. 1. Л. 4; НАРБ. Ф. 952. On. 1. Д. 8. Л. 5.
62. НАРБ. Ф. 952. Оп. 2. Д. 5. Л. 229; Д. 6. Л. 41.
63. Там же. Л. 228-229; Д. 6. Л. 72.
64. Там же. Д. 5. Л. 122.
65. НАРБ. Ф. 952. Оп. 2. Д. 10. Л. 133; Д. 11. Л. 54. Для сравнения: в 1947 г. пуд муки стоил 600-700 руб., пуд картофеля — 380-400 руб.
66. НАРБ. Ф. 952. On. 1. Д. 7. Л. 335.
67. Там же. Д. 16. Л. 104-110. Для сравнения: в 1948 г. средняя зарплата по БССР составляла 317 руб.
68. НАРБ. Ф. 952. Оп. 2. Д. 14. Л. 141.

* Материалы из НАРБ собраны при поддержке гранта Центра «Сэфер» при финансовой поддержке Genesis Philanthropy Group.

Автор: Константин Карпекин
Источник: Труды по еврейской истории и культуре: Материалы XXIII Международной ежегодной конференции по иудаике: Академическая серия: Выпуск 54. М., 2017. 560 с.