Вторую половину XIX столетия историки справедливо называют переломной эпохой в развитии Гомеля, отмеченной высокой динамикой его хозяйственно-экономического развития и социокультурной трансформацией в параметрах современного города. Еврейское население находилось в центре этих процессов, его лучшие представители активно влияли на их развитие. В составе городского собрания и торгово-ремесленных корпораций в 50-е-70-е годы мы встречаем авторитетные имена Г. Коробочкина, Л. Цейтлина, Г. Энтина и других представителей еврейских торговоремесленных кругов. Их подписи значатся на ряде документов, определявших кардинальные проблемы развития Гомеля, его будущего [1, л. 26-27 об.]. Не оставались в стороне евреи и от решения будничных вопросов коммунального хозяйства, благоустройства города (выполнение подрядных работ, финансовая помощь из “коробочных сборов” и др.).
Важным этапом в истории Гомеля стало проведение городской реформы на основании положения 1870 г., которым закреплялись новые прогрессивные принципы системы самоуправления — всесословность, имущественный избирательный ценз, самостоятельность городского общественного управления “в пределах предоставленной ему власти”. Хотя новое положение было распространено на белорусские города с опозданием на пять лет [2], а процедура поэтапной его реализации фактически растянулась до начала 90-х годов XIX в. [3, с. 27]. Важнейшим итогом этой реформы стало заметное расширение представительства разных городских слоев в системе самоуправления. Для евреев-горожан, несмотря на ряд цензовых (прежде всего имущественных) и национально-религиозных ограничений [4], открывались реальные перспективы иметь свое представительство в общегородских муниципальных органах — городских думах.
В Гомеле, где первые выборы в новые органы самоуправления состоялись в 1876 г., еврейская общественность проявила высокую активность и организованность, чем обеспечила свое достаточно весомое представительство в городской думе. Согласно протокольной информации, евреи-гласные (депутаты) в этом главном городском распорядительном органе первого созыва (до 1880 г.) получили не менее 22 мест, т. е. максимально заполнив установленную законом квоту в 1/3 думских гласных от общего количества избранных. Такая картина представительства была в целом характерной для состава городских дум Гомеля последующих трех созывов, что свидетельствует о высокой активности еврейского электората, его заинтересованности в развитии муниципальных органов и их практической деятельности на благо города.
Само становление новой модели самоуправления в Гомеле 70-х — 80-х годов XIX ст. происходило в атмосфере сложных поисков путей согласования различных интересов, позиций и подходов в области разработки общих принципов и направлений городской политики. Дополнительную сложность в эту работу вносил фактор устойчивого противоборства между дворянско-чиновничьим крылом городской думы и широкой группой гласных, представлявших интересы купеческо-мещанских кругов. Возникавшие на этой основе межсословные и внутригрупповые конфликты вели к острым кризисным ситуациям в думе. Развязкой первой из них стал досрочный уход с поста городского головы лидера дворянско-чиновничьей фракции Л.В. Крушевского (1878 г.), выборы на эту должность мелкого чиновника и домовладельца Н.М. Осмоловского, получившего поддержку большинства гласных от городских средних слоев и купечества. В середине 80-х годов дворянско-чиновничья группировка при серьезной поддержке губернской администрации после упорных “внутридумских баталий”, длившихся около года, взяла реванш, добившись избрания на пост гомельского городского головы одного из четырех “думских генералов” — барона С.И. Нолькена.
Хроника последующего периода деятельности муниципальных органов Гомеля отмечена ослаблением внутренней конфронтации при сохранении имплицитно присутствовавшей борьбы вокруг формирования исполнительных органов, избраний на “стратегические” должности внутри городской управы, руководства городским общественным банком и т. д. Обострение борьбы в периоды выборов в отдельных случаях выливалось во внутридумские конфликты и даже громкие скандалы, например, в связи с переизбранием в 1910 г. на повторный срок гомельского городского головы И.В. Домбровского [5, с. 75].
Необходимо отметить, что в условиях острого соперничества за руководство городской думой отдельные представители “высшей курии”, по примеру печально известного городского головы Пинска А. Горбачевского [3, с. 26-27], пытались разыграть “еврейскую карту”. В конце 70-х — середине 80-х годов на заседаниях городской думы звучали обвинения евреев-гласных в групповом эгоизме, преследовании личных интересов и игнорировании общегородских проблем, безграмотности и некомпетентности в решении управленческих вопросов. В организационном плане вносились предложения о не включении евреев-гласных в состав кандидатов на должности в городской управе [6, л. 34-35 об.]. Думское большинство не признало эти обвинения обоснованными, а вопрос о компетентности и управленческих навыках избиравшихся в городскую управу гласных Мойше Маянца и Залмана Утевского под сомнение вообще не ставился и в этой связи не обсуждался. Подобный исход этого инцидента представляется вполне закономерным, поскольку, начиная с деятельности в городской думе первого созыва, еврейские представители завоевали достаточно высокий авторитет.
Хорошо известные в городе гильдейские купцы Мойше Маянц, Залман Утевский, Цодик Нехамкин, Берка Цейтлин и др. неоднократно брали подрядные работы по коммунальному хозяйству города, выполняли их успешно, с экономией выделенных средств. М.Ш. Маянц с конца 70-х годов XIX в. дважды брал в арендное содержание от города Базарную площадь, обеспечивая порядок в торговле и поступление арендных сборов в городскую казну. Свидетельством авторитета и доверия избирателей служило избрание М.Ш. Маянца в городскую думу первых трех созывов, где он выполнял сложные и ответственные обязанности в составе комиссий по оценке городской земли, контролю и ревизии деятельности общественного банка и т. д. Признанием компетентности, личных и деловых качеств М.Ш. Маянца был факт его избрания членом управы — главного исполнительного органа городского самоуправления. Аналогичный послужной список имел и другой видный представитель еврейской общественности Гомеля — думский гласный Залман Утевский.
Неоднократно избирался в городскую думу Цодик Нехамкин, которого можно по праву назвать “Мафусаилом муниципальной службы” в Гомеле. Документы свидетельствуют, что в 1871 г., т. е. в составе прежнего городского управления, он курировал строительные и дорожные работы, в составе комиссий (вместе с З. Утевским) контролировал возведение моста и речного вокзала. В конце 70-х — середине 80-х годов в качестве гласного думы Ц.Н. Нехамкин входил в состав нескольких комиссий, курировавших вопросы городского бюджета, налоговых сборов, дорожного строительства, деятельности Гомельского общественного банка. В 1889 г. Ц.И. Нехамкн, руководствуясь желанием “дать пользу городу”, не на самых выгодных для себя условиях (позже выяснилось с убытками) взял в арендное содержание городскую пристань, представив в думе систему мер по рационализации ее использования с целью увеличения городских доходов. Одновременно он взял на себя ответственную работу по возведению ротонды на Княжеском бульваре. С конца 90-х годов городской думой Ц.И. Нехамкину было поручено выполнение подрядных работ по обновлении линии осветительных фонарей в центре Гомеля [6, д. 22, л. 24, 101; д. 24, л. 29-29 об.; д. 26, л. 61-62]. На протяжении этих лет Ц.И. Нехамкин, как гласный городской думы продолжал работать в составе ряда контрольно-ревизионных и налоговых комиссий.
В 80-е — 90-е годы XIX века в деятельность думских комиссий, занимавшихся развитием городской бюджетной политики, существенный вклад внес купец 2-й гильдии, гласный Лейвик Сахарин. С особой энергией, последовательностью и знанием дела Л.Д. Захарин на протяжении ряда лет занимался вопросами развития Гомельского общественного банка. С его деятельностью в составе специальных комиссий, а с 1889 г. — в должности товарища (заместителя) директора банка связан целый комплекс мер по повышению кредитных операций и доходов банка. Эти меры заметно влияли на финансово-кредитное обеспечение ряда важнейших муниципальных программ конца XIX — начала XX в.
Значительная группа евреев-гласных, пользовавшихся авторитетом в городе и внутри думы, избиралась на три и даже четыре созыва подряд и продуктивно работала в составе постоянных и временных комиссий, выполняла специальные поручения муниципальных властей. В сложных условиях эпидемий тифа (1878 г.) и дифтерита (1880 г.) в Гомеле в составе избранных участковых комиссий по надзору за санитарно-гигиеническим состоянием разных районов города проявили свои лучшие качества евреи-гласные Л.И. Головчинер, Л.Л. Фейгинберг, Л.Ш. Коробочкин, Я.Г. Гинзбург. Благодаря их усилиям, для больных из городской бедноты был оперативно подготовлен и оборудован верхний этаж здания Гомельского еврейского общества [6, д. 18. л. 33-33 об.], принят ряд мер, позволивших быстро локализовать и ликвидировать очаги эпидемии. Опыт и знания евреев из торгово-промышленных кругов сыграли существенную роль в реализации городской программы реконструкции Базарной площади и создания современной торговой инфраструктуры. Главным ее итогом стало сооружение к началу XX в. каменного Гостиного двора и секторов специализированной торговли на площади и прилегавших к ней Базарной и Мясницкой улицах. Достаточно весомым был вклад еврейской общественности и ее представителей в муниципальных органах в благоустройство города. Со второй половины 70-х годов XIX в. его главным направлением были работы по обеспечению центральных улиц булыжными мостовыми. К началу XX в. в реализации этой масштабной, капитало- и трудоемкой программы были достигнуты значительные успехи. Согласно справочному изданию “Города России” в 1910 г. по общей протяженности мостовых (15,4 верст) Гомель превосходил все уездные города Могилевской губернии. Отметим, что еврейская общественность города внесла сюда свою лепту не только в качестве надежных подрядчиков (Ц.И. и Б.Л. Нехамкины), но и инвесторов. Источники упоминают, что наряду с князем И. Ф. Паскевичем свои личные средства на строительство мостовых внесли купеческие семьи Ловьяновых и Коробочкиных [6, д. 20, л. 38-39]. В ходе этих мероприятий городские власти развернули работы по комплексному благоустройству Гомеля, что позволило на рубеже Х1Х-ХХ вв. в основном привести в порядок тротуарное покрытие центральных и прилегающих к ним улиц, провести их поэтапное озеленение, благоустроить и городские бульвары. Деятельное участие в этой муниципальной программе принимали евреи-домовладельцы Маянцы, Миляевы, Коробочкины и др.
Во многом благодаря солидарной поддержке гласных-евреев была принята, успешно реализована в нач. XX в. программа развития образования, стратегической задачей которой было открытие в Г омеле мужской и женской гимназий с полным циклом обучения [5, с. 76].
Серьезный урон городскому самоуправлению на этапе его становления и динамичного развития был нанесен городской контрреформой начала 90-х годов XIX в. Новое положение, утвержденное в 1892 г., повышало имущественный ценз, чем практически исключало из избирательного процесса торгово-ремесленные низы города; по-прежнему лишало возможности участвовать п самоуправлении квартиронанимателей, т. е. подавляющей части интеллигенции, и фактически отдавало муниципальную политику в руки дворянско-бюрократических кругов и крупных промышленников и торговцев. Городское самоуправление было поставлено в рамки жестокого бюрократического контроля [7, с. 13-15]. Резкие ограничения в системе выборов и представительства в самоуправлении городов были приняты в отношении лиц “нехристианского вероисповедания”. Их квота в составе муниципальных органов понижалась до 1/10 от общего числа избранных [7, с. 13]. При этом для евреев вводилась крайне сомнительная в ее моральных аспектах процедура выборов в думу по предварительному назначению губернской администрации.
В итоге этих “нововведений” городская дума Гомеля (как и других городов Беларуси) потеряла значительную часть авторитетных и опытных гласных, хорошо знавших суть местных проблем. Складывалась абсурдная ситуация, когда еврейское население, насчитывавшее в Гомеле, по данным на 1912 г., почти 57,5 тыс. человек при 102 тыс. населения города в целом, было представлено в городской думе одним (в 1902-1906 гг.) или двумя гласными (1906—1914 гг.) [8, л. 17 об. 23]. При этом на протяжении всех этих лет были хронические недоборы гласных “по безуспешности выборов”. В 1910 г. в Гомеле вынуждены были обратиться к крайней мере — назначению правительством в городскую думу 12 гласных прежнего созыва, которые составили более 1/2 общего собрания [8, л. 107-108 об.]. Необходимо особо отметить, что даже в условиях жесткой дискриминации евреи-гласные достойно несли службу на благо родного города. Упоминавшийся Л.Д. Захарин в 1902-1904 гг. являлся одним из авторитетных членов думских оценочных и финансово-ревизионных комиссий. Сменившие его М.Л. Шифрин и Б.М. Слезингер с 1910 г. активно работали в коллегиальных органах городской думы, курировавших строительную и водопроводную программы, создание новых линий освещения в городе и др. Активные усилия по развитию системы здравоохранения и обеспечения населения медицинскими услугами прилагал на посту городского гласного видный представитель еврейской общественности Гомеля Н.И. Александров. В 1914-1917 гг. в сложнейших условиях военного времени достойно проявили себя гласные гомельской городской думы Г.Л. Фейгинберг и Я.Д. Шикер. Значительный вклад в хозяйственное и культурное развитие Гомеля в начале XX в. вносила еврейская общественность и вне стен городской думы. По инициативе мещан Н. Хавкина и А. Лукомского, Н. Рогинского в Гомеле появились регулярные транспортные маршруты извозчиков (“линейки”), которые позже частично были заменены “конками”. Интересные предложения по развитию индустрии развлечений горожан вносились Я. Серебрянниковым и др. М.П. Каплан, Г.Л. Каганский, Г.М. Нейман во многом определяли возникновение такого яркого феномена в общественной жизни, как гомельская журналистика начала XX в. Значительный вклад в культуру и просвещение города внесли Захарины, Сыркины, Миляевы и другие видные представители еврейской общественности Гомеля. В этой среде рождался новый тип “интеллигента-общественника с присущим ему универсализмом культурных интересов и начинаний” [9, с. 135]. Этот благодатный сюжет из истории Гомеля по-прежнему ждет своего достойного исследователя.
Источники:
- Особо отметим прошение общественности г. Гомеля на имя министра внутренних дел С. А. Ланского от 18.01.1857 г., в котором излагаются не только меры поддержки города после пожара 1856 г., но и программа дальнейшего его развития с учетом оптимальных условий. (Национальный исторический архив Беларуси. Ф. 2240. Oп. 1. Д. 169).
- Закон 29 апреля 1875 г. “О применении Годового положения 16 июня 1870 г. к городам Западных губерний”// ПСЗ. Собр. II. Т. XL. Отд. 1. 1875. № 54640.
- Грыбко I. Выбары ў гарадскія думы ў Беларусі ў другой палове 70-х — пачатку 90-х гадоў XIX ст. // Беларуси гістарычны часопіс. 2002. № 6.
- Согласно ст. 188 Городового положения 1870 г., количество гласных “нехристианского вероисповедания” в городских думах и их исполнительных органах (управах) не должно было превышать 1/3 от общего числа избранных гласных. //ПСЗ. Собр. II. Т. XIV. Отд.1. 1870. № 48498.
- Аляксейчанка Г. А. Гарадское самакіраванне г. Гомеля ў кан. XIX — пач. XX ст. (хроніка і аналіз дзейнасці) // Краеведение — основа духовного и нравственного возрождения общества. — Гомель, 1997.
- НИАБ. Ф. 2912. (Гомельская городская дума). Oп. 1. Д. 19. (ссылки надела и листы см. в тексте).
- Юрочкин М. А. Городская реформа и становление городского самоуправления в Беларуси во второй половине XIX — начале XX вв. Автореферат дис… канд. юрид. наук. — Мн., 2002.
- НИАБ Ф. 2100. Оп.1. Д.41.
- Очерки русской культуры XIX в. Т. 1. Общественно-культурная среда. — М., 1998.
Автор: Г.А. Алексейченко
Источник: Евреи в Гомеле. История и культура (конец XIX – начало XX веков): Сборник материалов научно-теоретической конференции. Гомель, 21 сентября 2003 г. — Гомель, 2004. —152 с. Ст. 54-60.
