Гомельский протоиерей Иоанн Григорович и начало белорусской археографии

Роль Н.П. Румянцева в организации научных исследова­ний самого широкого спектра, к сожалению, пока специально не изучалась. А ведь ему многим обязана не только нынешняя Россия, но и сопредельные государства, одним из которых является Беларусь.

Осенью 1792 г., в местечке Пропойске Могилевской гу­бернии, в семье священника Иоанна Григоровича родился сын Иван, которому суждено было стать одним из первых отечест­венных профессиональных ученых, организаторов белорусоведческих и украиноведческих исследований, чьи результаты ценны и по сей день. Решающее значение в жизни И.И. Григо­ровича сыграло близкое знакомство, а позднее и тесное сотруд­ничество и дружба с государственным канцлером, графом Н.П. Румянцевым, владельцем Гомеля, который стремился превратить город в центр культуры и образования и где по его желанию был погребен в им же построенном Петропавловском соборе.

Склонность к научным занятиям появилась у И.И. Григо­ровича еще во время учебы в Могилевской духовной семина­рии, где преподавал его отец, получивший прекрасную подго­товку в Киевской духовной академии.

В 1815-1819 гг. И.И. Григорович учится на средства Н.П. Румянцева в Петербургской духовной академии, а с 1820 г. молодой кандидат богословия, возвратившись по просьбе своего отца в Гомель, занимает его священническое место после рукоположения в сан. Однако, несмотря на свою загру­женность пастырскими делами, новый настоятель Петропав­ловского собора не порывает с наукой. Наоборот, дом И.И. Григоровича в Гомеле превращается в одну из деятельных археографических лабораторий Европы того времени. Отсюда И.И. Григорович совершает многочисленные исследовательские экспедиции, ведет интенсивную переписку с виднейшими уче­ными, готовит к печати свои труды.

Так появляется в рукописи “История белорусских иерархов”, составляется, а в 1824 г. выходит в свет первая часть Белорусского архива древних грамот”, задуманного в трех частях.

Работы И.И. Григоровича сразу же получают заслуженную высокую оценку современников, а у некоторых вызывают на­стоящий восторг. Гомельский протоиерей становится изве­стным ученому миру, уровень его архивных публикаций мно­гие десятилетия остаётся образцовым, а кое в чем и непревзой­денным. К сожалению, смерть Н.П. Румянцева, оплачивавшего издательские издержки трудов одного из самых активных и любимых членов его “ученой дружины”, помешала напеча­танию остальных выпусков “Белорусского архива”.

В личном фонде И.И. Григоровича, хранящемся в Центральном государственном архиве-музее литературы и искусства Республики Беларусь (ф.6 ОЦ, оп.1), в числе других 118-ти дел находится рукопись второй части “Белорусского архива” (N 14), практически готовая к печати.

В дальнейшем из собранных, но не опубликованных цели­ком материалов И.И. Григоровичу удалось напечатать отдель­ные тематические подборки. Так, например, в Санкт-Петер­бурге, куда он был переведен после службы в Гомеле и Ви­тебске, в 1834 г. им издается “Переписка пап с российскими государями в XVI веке”, которая, по словам И.И. Григоровича, готовилась для помещения “во второй части Белорусского ар­хива древних грамот”, остающейся “и доселе в рукописи” (с. IV).

В 1837 г. И.И. Григорович становится членом только что учрежденной Постоянной Археографической комиссии при Министерстве народного просвещения, а в 1839 г. назначается “главным редактором государственных юридических актов”.

Им готовятся к печати и редактируются тома “Актов исторических, собранных и изданных Археографической комиссиею” и “Дополнения” к ним (Спб., 1841-1848).

В подготовленные И.И. Григоровичем объемные тома “Ак­тов, относящихся к истории Западной России” (Спб., 1846-1853, т. 1-5) включены и некоторые материалы из “Белорус­ского архива”. Все эти собранные, переведенные, прокоммен­тированные и опубликованные материалы посвящены истори­ческим событиям XIV-XVII вв., преимущественно церков­ным, причем “Акты Западной России” не что иное, как строго документированная история православной церкви на белорус­ских и украинских землях в указанный период.

В числе работ И.И. Григоровича по истории православной церкви на Беларуси необходимо упомянуть статью “Известие о древнем храме Христа Спасителя, построенном в XII веке преподобною Ефросиниею, близ Полоцка”, написанную в 1832 г., а главное, издание в 1835 г. двухтомного “Собрания сочи­нений” Георгия Конисского (1717-1795), знаменитого бело­русского иерарха, близкого родственника семьи Григоровичей, вызвавшего отца иерея-ученого в Могилевскую духовную семинарию для преподавания там.

Семейное предание гласило, что Георгий Конисский стал первым покровителем юного Ивана Григоровича, предки которого также были родом из Нежина. Белорусский иерарх, несомненно, был и первым вдохновителем ученых трудов молодого И.И. Григоровича, который напечатал единственное до сих пор собрание его сочинений (переиздано в 1861 г.), являющееся плодом тщательной текстологической работы, выполненной на самом высоком уровне. Было бы справедливо, и это в значительной степени благодаря изданию И.И. Григо­ровича, высоко оцененному даже А.С. Пушкиным в специаль­ной рецензии, назвать Георгия Конисского первым историком православной церкви на Беларуси, а его издателя — достойным преемником на данном поприще. Подобные мысли целиком совпадают с мнением сына И.И. Григоровича Николая (1835-1889), известного ученого, руководителя Архива и Библиотеки Священного синода в Санкт-Петербурге. Он писал о своем отце: “Прошедшее отечества составляло любимейшую задачу его ученой работы, но в особенности прошедшее… его родины и места служения в продолжении большей половины его жизни. В этой последней области ученого труда он был, можно сказать, первым деятелем, взявшимся, по указаниям своего знаменитого родственника Георгия Конисского, за дело… ” (Странник. 1861, N 6, с. 304).

Н.П. Румянцев скончался ровно 170 лет назад. Случилось это в Петербурге 3 января 1826 г. А менее чем через месяц, 1-го февраля, тело его было погребено в величественном Петропавловском соборе г. Гомеля, за год до того выстроенного канцлером. В последний путь Н.П. Румянцева провожал настоятель собора протоиерей Иоанн Григорович, произнесший проникновенную надгробную речь, которую мне хотелось бы зачитать Вам.

Григорович И.

Надгробное слово при погребении тела государственного канцлера графа Н.П. Румянцева*

“Крепость даже до старости пребысть у него, яко взыти ему на высоту земли, да видять вси сынове Израилевы, яко добро ходити вслед Господа”. Сирах. 46, 11, 12.

Сии слова мудрого в полной мере приличествуют славе усопшего, которого печальный гроб теперь окружаем: но самая высота славы его устрашает служителя слова, может ли оно быть достойно доблестей мужа знаменитого, который во всю жизнь свою был подпорою Престола, украшением Церкви и Отечества нашего, утехою наук, и взошел на высоту земли (Сирах. 46, 11, 12) Русской? Конечно, бренное слово не может возвыситься до пределов такого величия. И ты, великодушный благодетель, прости ныне слабости слова моего, если оно будет смешиваться или прерываться чувством скорби.

О! если бы величие человека, малым чем умаленного от ангелов, если бы величие его в состоянии было переменить закон, для всех общий! Но всем, по словам Апостола, лежит единого умрети. (Евр. 9, 27), и по сему закону непреложному и нам предлежит теперь оплакивать потерю чувствительную, невозвратную. Так, сей гроб, вмещающий останки земной персти, сей печальный вид священнодействия, сии моления, сии поминовения, сие жертвоприношение, сие унылое пение, поражающее слух наш и сердце, сии трогательные знаки скорби, воздаваемые памяти почившего, которые любовь и сожаление печатлеют на всех лицах, все сие напоминает, что мы лишились его. И так весь блеск славы величия, счастия патриота превратился теперь в великолепие одного надгробного обряда! От всей полноты славы, величия и счастия его не остается нам более ничего, кроме сей печальной мысли, что его уже нет.

Что я сказал? Нет!., он жив в сердцах всех сынов церкви и отечества. Славное имя его, знаменитые заслуги, незабвенные благотворения пребудут навсегда предметом благоговейного воспоминания. Дух его, дух великий и безсмертный и теперь витает с нами, милости и щедроты, которые излил он на святое место сие, сосредоточивают, так сказать, земную славу его с доблестями добродетели вечной. Сие святилище, памятник его благочестия и благотворений приемлет в недра свои земные останки его. Церковь, как ныне, так и всегда с признательностью будет памятовать и оглашать имя его при священной жертве. И так, мы никогда, никогда с ним не разстанемся!

И если у нас остается еще чувство скорби о его потере, то вместе с тем сильнее возбуждается мысль о его добродетелях и его блаженстве. Время помыслить о сем. Печаль должна уступить вере и естественное сожаление должно дать место христианскому утешению.

Поистине, когда мы представим себе, что христиане не умирают, но изменяют только жизнь, и что посему самому не должно нам, подобно другим, неимеющим упования скорбеть о тех, которые засыпают сном мирным, ибо мы все аще живем, аще умираем. Господни есмы (Римл. 14, 8), когда, говорю, представим себе, что тот, о смерти которого мы болезнуем, живет в Боге и ждет только нашего с ним соединения, то можем ли подумать, что мы навсегда его потеряли?

На земле, в сем временном виталище живущих, благодетельное небо исполнило все желания его и он в своей жизни имел, так сказать, счастливую судьбу тех чад Божиих, кои любезны пред очами Его и человеков. Он в своей жизни имел, так сказать, ту полноту дней, которая довершает меру возраста (Ефес. 4, 13) Праведника, и тот деятельный дух, который несмотря на бремя старости и дел, сохранил свою силу и крепость до самого разрушения тела: крепость даже до старости пребысть у него (Сирах. 46. 11). Он имел славу, каковой весьма редкий достигает, и, переходя из славы в славу, в отечестве нашем удостоился чести быть первым блюстителем правосудия: яко взыти ему на высоту земли (там же). Бог и приготовлял его ко всем опасным подвигам и соблюдал его среди блистательных почестей, он послал ему и ту мирную и упованием на Господа сопровожаемую кончину, на которую взирал, как на предел своих трудов, чтобы прешедши поприще жизни внити в вечную, обетованную радость Господа. Добро ходити вслед Господа (там же). Вот очевидные награды за добродетель! Вот видимые знаки благословения Божия!

Иисус Христос поучает нас в святом Евангелии, что благость, собственно говоря, есть свойство единого Бога (Марк. 10, 18): ибо Ему, Единому, подобает сообщаться с людьми разнообразием даров и милостей составляющих сокровища Его милосердия и благости. Он один, будучи безконечно всемогущ, так и безконечно благ хощет всякого добра, какое только творити может и творить всякое доброе, какое только хощет (там же). Несмотря на то, Он во все времена воздвигает некоторые благочестивые души, которые служа орудием сей высочайшей благости не имеют других пределов для своих даров и милостей, кроме тех, которые назначены Богом человеческой их силе и могуществу. В руце Господни власть земли и потребного воздвигнет во время свое.

Таков бы муж усопший! И если бы возможно было, я представил бы вам, благочестивые слушатели, весь образ великой и благодетельной души его: я изобразил бы здесь, с какою ревностию с самых юных лет своих стремился он по следам славных предков своих, какою пламенною любовию горячо сердце его к славе, благоденствию и пользам отечетсва; с каким благоразумием и опытностью он беседовал с мудрыми венценосцами и приобретал их уважение, наклоняя патриотические намерения свои ко благу и спокойствию всех народов. Представил бы вам его ободряющего и покровительствующего науки, художества, торговлю, полезные ремесла, благодетельные заведения, изобразил бы, сколь великие пожертвования принес он для всех сих отраслей народного образования, к возвышению оного; припомнил бы вам отважные предприятия его для открытия стран, доселе неведомых; заставил бы нисходить в глубину земли и трудиться над грудой истлевавших хартий, чтобы везде открывать истины, или неизвестные, или потерянные для ума. Я стал бы исчислять здесь полезные начертания его, счастливо совершенные уже для общего блага и те, которых течение остановила его неожиданная кончина: но — в таком случае я конечно утомил бы ваше внимание, или не был бы в состоянии изобразить всех дел его с таким величием и достоинством и, сколь его дух был неподражаем, деятельность неутомима, благотворения неисчислимы, или, как говорит сын Сирахов: многу славу созда Бог в нем величием Своим от века.

Господи! положи на устах моих дверь ограждения (Псал. 110. 3); если я пред светлым алтарем Твоим, принося жертву о спасении его, дерзаю соплетать похвалы излишния. Увенчав его славу, увенчай и его добродетели, которые были равны его славе. Сотвори, да сугубые подвиги славы и добродетелей, коими служил он тебе на земле, обратятся во славу твою и его блаженство в вечности!

Иисус Христос заповедал также всем христианам приносить плоды правды, дабы добрые дела одних служили к назиданию других, и возбуждали их к прославлению Отца небесного, который подает им силу и желание творить оныя: да видеть ваши добрыя дела, и прославлять Отца вашего, иже на небесех (Матф. 5. 16). Но поелику сильные земли поставляются Богом на высшей степени, то они в величии и силе своей более могут и должны споспешествовать славе Божией своими добрыми делами.

Усопший муж совершенно оправдал собою и сей закон. Закон Бога в сердце его обитал, и нога его в путах закона не запиналась: он уповал на Него и творил благостыню. Законы Господни были основанием его добродетелей и повеления его правилами его добрых дел. Он рожден был для добрых дел и творил их всю свою жизнь. Слова сии тем более справедливы, что в сем самом храме предстоят весьма многие свидетели сея истины, теперь, когда Бог взял его от сего мира, теперь как всякой по своим желаниям и разсчетам мог бы составлять ему надгробие и теперь сколько видим искренно оплакивающих его! Сколько похвал безпритворных! Сколько всеобщих свидетельств любви, уважения, признательности! Те, за которых он предстательствовал у Престола Царева, приносят за него в жертву свои слезы, или молитвы. Семейства, которые он облагодетельствовал, сироты и бедные, щедротами его воспитанные и наученные, претерпевшие на поле брани воины, благодеяниями его призренные и успокоенные молятся пред лицем Божиим о вечном его покое. Города, целые области, дажа далекие страны, в которых он разливал свои милости, благославляют имя его — и не отъидет память Его и имя Его поживет в роде родов.

Вот неувядаемые плоды добрых дел его! Так, никогда неувядаемые: ибо самая громкая слава земная потонет в бездне забвения; а дела добрые пойдут вслед нас и там, в селениях вечности, послужат к блаженной и вечной нашей славе у Бога.

Великий Боже! Приими душу сего усопшего мужа в вечные селения Твои. Здесь, на земле, Ты водил его в путях истины и правды и соделал орудием благости твоей. Кровию сына твоего соверши, Боже, очищение души сей и введи ее в небесную вечную славу Твою, которую сподобил ее предвкусить в земном твоем царстве!

Вы служители Божии! Совершив ныне святую жертву, омывшую грехи мира, о спасении и в безсмертную память сего великого мужа, принесите за него единодушную молитву вашу Господу, да вселить его в меке праведных своих и да возрадуются смиренные кости его в надежде вечного живота, покоя и воскресения!

И вы, благочестивые слушатели, с христианскою любовию и упованием на благость Божию, усугубите о вечном упокоении его, усердные моления свои, которые вы часто, в сем храме возносили к Богу за его жизнь столь полезную и драгоценную. Аминь.

Говорено 1-го февраля 1826 года. Гомель.”

*Сочинения духовного содержания протоиерея Иоанна Иоанновича Григоровича, с портретом и биографическим очерком автора, изданные Николаем Григоровичем. Спб., 1862. С. 108—113.

Приложение

Перечень документов из архива протоиерея Иоанна Григоровича, хранящихся в Российской государственной библиотеке (Москва)

1. Записка И.И. Григоровича о Никоне Черногорце (1810-е гг.). 2 л.
2. Григорович И.И. “Историческое исследование о соборах, бывших в России, со времени введения в оную христианской веры до восшествия на престол царя Иоанна IV”: Статья (1810-е гг.). 20 л.
3. Григорович И.И. “О Святополке Фиоле или Швайбольде Фиоле…, типографщике Краковском, печатавшем славянские и, вероятно, другие книги, а также о русских церковных книгах, изданных в Польше”: Выписки из “Historya Drukarn Krakowskich” Г.С. Бандке (1810-е гг.). 6 л.
4. Григорович И.И. “Краткое объяснение польских монет рода Пястов до царствования Вацлава (1300 г.)”: Заметки (1820-е гг.). 2 л.
5. Григорович И.И. “О соотношении стоимости новгородских гривен и рублей”: Заметка в связи с доставленными Н.П. Румянцеву от новгородского губернатора Д.С. Жеребцова слитками серебра (28 июня 1821 г.). 1 л.
6. Замечания И.И. Григоровича на публикацию текста “Русской правды” во 2-м томе сочинений Г. Раковецкого (26 октября 1822 г., Гомель). 2 л.
7. Григорович И.И. Описание пергаменной уставной рукописи “Чин божественной службы” (13 октября 1822 г., Гомель). 2 л.
8. Григорович И.И. “Сокращение хроники о королях Далматских и Кроатских”: Заметка (5 декабря 1822 г., Гомель). 2 л.
9. Григорович И.И. “О св. Константине или крещении далматов”: (Отрывок из рукописи История о королях Далмато- Кроатских): Выписка с примечаниями (1820-е гг.). 2 л.
10. Григорович И.И. “Сличение месяцеслова, находяще­гося при харатейном Луцком евангелии” XIV в.: Запись (1820- е гг.). 6 л.
11. Григорович И.И. О “сложении перстов” и другие вопросы.: Выписки из рукописей Петербургской духовной академии, Четьих-Миней, Кирилловских листков, книги Петра Могилы “Православное исповедание веры” (1820-е гг.). 2 л.
12. Григорович И.И. Описание уставного евангелия XV в. (8 октября 1824 г., Гомель). 2 л.
13. Григорович И.И. Описание пергаменной уставной псалтири XIV в. (1820-е гг.). 2 л.
14. Григорович И.И. “Мой улей”: Сборник описаний рукописных книг и выписок из различных источников (1820-е гг.). 2 л.
15. Григорович И.И. Заметки для работы в связи с изданием Собрания сочинений Георгия Конисского (1830-е гг.). 4 л.
16. Григорович И.И. Заметки для работы “Переписка пап с российскими государями” (1830-е гг.). 1 л.
17. Григорович И.И. Замечания к словарю по западнорусскому наречию (Ноябрь. 1847 г.). 1 л.
18. Григорович И.И. Письма к Николаю Ивановичу Григоровичу (1815-1830-е гг.). 58 л.
19. Григорович И.И. Письма к Н.П. Румянцеву (5 июня 1822 г.). 2 л.
20. Григорович И.И. Письма к Василию Ивановичу Григоровичу (1820-1830-е гг.). 7 л.
21. Богацкий Г.Д. Письмо к И.И. Григоровичу с просьбой просмотреть рукописи Н.П. Румянцева и дать на них заключение (4 сентября 1824 г.)
22. Григорович И.И. Письма к Василию Ивановичу Григоровичу (1820-1850-е гг.). 4 л.
23. Григорович И.И. Письмо к Н.И. Григоровичу (1830-е гг.). 2 л.
24. Выписка из письма И.Н. Лобойко к А.Ф. Рихтеру о привлечении И. И. Григоровича к изданию древних белорусских грамот (5 февраля 1824 г.). 1 л.
25. Некролог на смерть архиепископа Олонецкого Венедикта (в миру Василий Иванович Григорович) / Переписан рукой И.И. Григоровича (1 декабря 1850 г.). 2 л.

Автор: Л.Л. Щавинская
Источник: Н.П. Румянцев на белорусской земле: Материалы Междунар. круглого стола / Над. б-ка Беларуси. — Мн., 1997. — 68 с. Ст. 47-56.