Гомель в годы Первой мировой войны

Первые дни войны. Август 1914. Весть о начале Первой мировой вой­ны вызвала широкий общественный резонанс. Война внесла свои изменения в городскую повседневную жизнь. Картины проводов в армию нарушали традиционный ход жизни горожан.

«В Гомеле известие о начале войны с Германией и Австро-Венгрией также вызвало бурное оживление. В церквях служили молебны о даровании победы, с коллективной молитвы по этому поводу начала свое заседание в августе 1914 года и гомельская Городская Дума. После чего думские глас­ные перешли к обсуждению неотложных мер в связи с началом боевых дей­ствий. О том, во сколько миллионов загубленных душ и искалеченных тел обойдется эта война, тогда еще не знал никто. Хотя все понимали — жертв будет много. Поэтому одним из важнейших вопросов для гласных стало обустройство в Гомеле и его окрестностях госпиталей для раненых. Боль­ниц тут не хватало и в мирное время — на весь Гомельский уезд в 1913 году приходилась только одна больница с одним врачом».

«1 августа 1914 года Германия объявила войну России. 4 августа в Гоме­ле состоялось экстренное уездное земское собрание. В собрании участвова­ли председатель Гомельской земской управы Ф.Ф. Мухтарев, городской голова И.В. Домбровский, исполняющий должность уездного предводителя дворянства А.Ф. Радченко, другие должностные лица и земские гласные. Собрание началось с молебна “с коленопреклонением о здравии государя Императора и даровании победы”. <…> Перед городскими властями и ор­ганами городского и уездного самоуправления с началом войны стояло множество проблем — обеспечить своевременную мобилизацию запасных, заготовку продовольствия, фуража и обмундирования для армии, ремонт конского состава. Выпуск необходимой для фронта промышленной продук­ции. На экстренном земском собрании 4 августа наибольшее внимание было уделено также организации в Гомеле и уезде лечебных учреждений для приёма раненых…» [1].

«Началась Первая мировая война, и, как всегда, Гомель не остался в сто­роне. В городе располагался пересылочный пункт, фронтовые мастерские по изготовлению и ремонту оружия, транспортных средств, одежды и обу­ви. На выпуск военной продукции переключалось большинство промыш­ленных предприятий. В Гомеле действовало несколько эвакуированных предприятий. На военный заказ работали и Новобелицкая фанерная фабри­ка, созданная в 1914 году, завод химического мела, основанный в 1915 году. <. > В конце 1916 года на предприятиях города работало 25 тыс. рабочих. 400 человек были в штате эвакуированного из Бреста завода “Арсенал”».

«С началом Первой мировой войны при обществе детских колоний в Гомеле открылись два отдела: один под названием “Ясли” (приют для де­тей), второй — “Питательный пункт для детей запасных и беженцев”. “Ясли” были открыты в сентябре 1914 г. В них содержалось до 70 человек, приют посещало 58 детей. “Ясли” работали ежедневно с 8 утра до 6 часов вечера. День в приюте: игры, пение, хороводы, ручной труд (плетение, раскрашива­ние картинок, рисование), завтраки, обеды, ужины. “Питательный пункт” открылся в ноябре 1914 г. Ежедневно обедало 220 детей из семей солдат, призванных в армию без различия их национальности. Ежемесячный расход на питание составлял до 400 рублей. Питательный пункт находился на Куз­нечной улице в доме Еврейского общества помощи бедным и работал с 11 до 13.30 дня».

«Одинокие с родины»: беженцы в годы Первой мировой войны…

«Гомель, бывший наряду с Минском крупным тыловым центром Западного фронта, стал и местом сосредоточения беженцев. Они прибывали сюда группами и поодиночке, а также вместе с предприятиями, эвакуированными с Запада. В частности, в Гомеле разместился завод Варшавского округа пу­тей сообщения (ВОПС), кадровые рабочие которого пополнили ряды го­мельского пролетариата и его революционных организаций. Условия, в ко­торых первоначально оказалось большинство беженцев, были ужасны. Часть эвакуированных разместили в так называемых “беженских бараках”, где царила жуткая нищета и антисанитария. Оставшиеся без мужей женщи­ны практически не имели средств к существованию. Пособие, которое в царской России выдавалось семье мобилизованного на фронт, было нищен­ским — около 2 рублей на человека. Ничтожность этой помощи признавала даже гомельская Городская Дума. Прокормить семью на такие деньги, да еще в условиях вызванного войною роста цен, было невозможно. Наиболее сердобольные представители аристократии, в их числе княгиня Ирина Паскевич, организовывали за свои средства оказание помощи нуждающимся» [2].

«Уже в августе 1915 года через Гомель ежедневно проходило от 5 до 10 тысяч человек. Возрастание потоков беженцев в Гомель вызвало интерес со стороны организаций, которые занимались оказанием помощи беженцам. Такими организациями были 8-й Всероссийский Союз городов и Всерос­сийский Земский Союз. 18 июля 1915 года на собрании представителей этих организаций в г. Брест-Литовск Гомель рассматривался как один из проме­жуточных пунктов на пути “фильтрования” беженцев. Присутствующий на этом собрании городской глава Ф.М. Раевский проинформировал о тяжё­лом положении беженцев в городе. Он признал неудовлетворительную ра­боту в городе по эвакуации населения и предложил план создания в Гомеле “заслона-фильтра” для беженцев» [3].

«В 1915 году в город начали прибывать из западных районов страны бе­женцы. В переполненных теплушках ехали с мест проведения военных сра­жений озлобленные на весь мир, потерявшие свои дома и имущество люди. В город прибыли и “горемычные” семьи латышских рабочих, не желавших оставаться “под немцем”. Это была благоприятная среда, в которой находи­ли поддержку призывы большевиков к прекращению войны и свержению самодержавия. Местные власти были обязаны обеспечить беженцев жильём и, по возможности, устроить на работу. Рекомендовалось использовать их труд при погрузке военных грузов, заготовке топлива, ремонте дорог» [4].

Абхазский пехотный полк

В Гомеле, согласно «Военно-статистиче­скому обозрению» Могилевской губернии, являвшемуся одним из наиболее удобных мест для лагерей и маневров, постоянно дислоцировались различ­ные части российской армии. В начале ХХ века здесь располагался 160-й Абхазский пехотный полк, входивший в состав 2-й бригады 40-й пехотной дивизии. В 1913 г. командиром полка был полковник Н.Д. Ливенцев, стар­шим штаб-офицером — полковник С.Н. Сергеев, командиром 3 -го батальона стал подполковник И.Л. Горсткин. В первые же дни войны Абхазский полк был приведён в полную боевую готовность. Из Гомеля полк убыл на фронт, приняв участие в боевых действиях с самого начала кампании 1914 года. 19 августа 1914 г. Абхазский полк получил приказ прикрыть отход частей сво­ей дивизии. В течение 29-31 августа полк в ожесточенных боях сдерживал противника, дав возможность отступить как своей дивизии, так и обозам других частей. За эти действия командир полка полковник Н.Д. Ливенцев был награжден Георгиевским оружием.

С развалом деморализованной русской армии после событий 1917 года прекратил свое существование и 160-й Абхазский пехотный полк.

Организация медицинской помощи. Благотворительное движение. Накануне войны в Гомеле было 5 больниц: земская, городская, железнодо­рожная, еврейская и хирургическая. После начала Первой мировой войны на базе лечебных заведений Гомеля и Добруша княгиня Ирина Ивановна Паскевич организует лазареты для лечения раненых, а в конце 1914 года начинает строительство военного госпиталя на 100 кроватей (этот госпиталь в Гомеле существует по сей день).

Легендарный русский певец Федор Шаляпин в годы Первой мировой войны под флагом Красного Креста открыл и содержал на свои средства два лазарета для солдат — в Москве и Петрограде. А наши традиции милосер­дия, прежде всего, связаны с именем Ирины Ивановны Паскевич.

Из истории строительства военного госпиталя в Гомеле: «Заканчэнне будаўніцтва прыпала на суровыя падзеі: ішла I Сусветная вайна. У маёнтку Паскевічаў чынілі актыўную дапамогу фронту: шылі рэспіратары, паставілі два аўтамабілі на вайсковыя патрэбы, адкрылі лазарэты ў Гомелі і Добрушы. Ложкі для параненых прызначалі ў медыцынскіх установах, узведзеных княгіняй: у лякарні хваробаў вока, у земскае бальніцы, пад лазарэт выкарыстоўваўся будынак сіроцкага прытулку. Спешна прыйшлося перапрафіліраваць і новы раддом у шпіталь на 100 ложкаў. Сфармаваныя лазарэты былі ўзяты пад сцяг Чырвонага крыжа, а расходы на іх утрыманне ўзяла на свае сродкі Ірына Іванаўна. З той пары будынак раддома так і застаўся шпіталем, што прыймаў параненых і хворых ваяроў у 1918 годзе, калі Гомель быў акупаваны кайзераўскай Германіяй…» [5].

«Особенно много было сделано княгиней Ириной Ивановной Паскевич в годы Первой мировой войны. Сразу же после начала боевых действий при Гомельской глазной лечебнице оборудуется лазарет на 5 коек для раненых и больных воинов. В первый же год на стационарном лечении в нем были 4 офицера и 49 нижних чинов. Кроме того, бесплатно лечились и 24 бежен­ца. Однако этого было мало, т.к. сразу же после начала войны раненые ста­ли прибывать в Гомель в большом количестве. Необходимо было срочное сооружение нескольких временных госпиталей. В городе их строить было негде, поэтому выбор пал на Новую Белицу. <…> Об открытии всех этих лазаретов и госпиталей И.И. Паскевич сообщала Главному Управлению Российского Общества Красного Креста. Вот текст телеграммы с ответом княгине от 11 сентября 1914 года: “Её Светлости, графине Ирине Ивановне Паскевич-Эриванской, Светлейшей княгине Варшавской. Главное Управле­ние Российского Общества Красного Креста, заслушав в заседании своем сообщение об открытии Вами лазаретов на 70 кроватей в г. Гомеле и Добруше и о предстоящем в ближайшем времени открытии еще одного лазарета в Гомеле на 100 кроватей, с принятием на свои средства расходов по их со­держанию, а также просьбу Вашу о принятии вновь формируемого лазарета под флаг Красного Креста, постановило благодарить Вашу Светлость за оказываемую помощь раненым и больным воинам и принять формируемый Вами лазарет под флаг Красного Креста”» [6].

«Свыше ста сестер милосердия было подготовлено на курсах Гомель­ским комитетом Российского общества Красного Креста для работы в усло­виях военного времени. При комитете был учрежден “женский кружок” под председательством О.И. Добровольской, который принял в свое ведение лазарет для раненых воинов на 100 кроватей. Комитет занимался обеспече­нием воинов одеждой, бельем, продуктами, литературой, организацией в лазаретах досуга больных. В один из лазаретов из своего дворца Ирина Ивановна передала 14 одеял, плетеные кресла из лозы и стулья. Но самым потрясающим фактом было то, что 80-летняя княгиня работала там!»

В Гомельском областном архиве находится справка, выданная в уездный городской отдел здравоохранения о том, что княгиня Паскевич с 1 января 1915 года по 1 октября 1917 года работала в хирургическом отделении бывшего лазарета, а с 1 января 1918 года по 1 декабря 1919 года — в хирур­гическом отделении первой советской больницы в качестве сестры мило­сердия. Иными словами, до революции — как княгиня, а после неё — уже как простая женщина Страны Советов.

Государственное ополчение

В военное лихолетье 1914-1917 годов в Российской империи, в том числе и на территории Беларуси, широкое раз­витие получило государственное ополчение. Оно состояло из пеших дру­жин, конных сотен, батарей и сапёрных полурот. При необходимости опол­ченские части соединялись в бригады, дивизии и корпуса. «Оснащение обо­зами ополченских частей, согласно Положению об устройстве государ­ственного ополчения, производилось повозками “произвольного образца”, лошадьми и сбруей — поставками от населения по “военно-конской и обоз­ной повинности”. В этом также имелись сложности, поскольку при поставке коней, подвод и упряжи для частей действующей армии все лучшее уже отобрали. Поэтому при проверке дополнительно поставляемого многое за­браковывалось комиссиями. Свое неудовлетворение поставками повозок и упряжи для ополчения населением Гомельского уезда выразил командир 398-й Могилевской дружины в донесении Гомельскому уездному по воин­ской повинности присутствию. Причем он просил выслать “недостающие предметы упряжи»” и деньги на “необходимый ремонт телег”. Одновремен­но он обращался и к могилевскому губернатору, которого просил “сделать распоряжение о скорейшем удовлетворении дружины предметами обозного снаряжения и приведения его в должный порядок”. <…> Формирование частей государственного ополчения после объявления мобилизации в бело­русских губерниях было закончено к середине августа 1914 года. Количе­ственно по уездным городам это выглядело следующим образом. <…> В Могилёвской губернии: в Гомеле — три; в Рогачёве и Сенно — по две; в Быхове, Горках, Климовичах, Могилеве, Мстиславле, Орше, Чаусах и Черикове — по одной…» [7].

Городская жизнь в 1915-1916-м гг.

По не точным данным за 1915 год, на Румянцевской насчитывалось более 10 продовольственных магазинов, бу­лочных, кондитерских, около 30 мастерских (в т.ч. по пошиву одежды), 6 парикмахерских, более 60 различных магазинов и магазинчиков, включая 6 мануфактурно-суконных, столько же — готовой одежды, 5 галантерейных, 14 по продаже писчебумажных, музыкальных и фотографических принад­лежностей, и т.д.

В начале XX века в Гомеле издавались многочисленные газеты: «Го­мельская копейка», «Гомельская мысль», «Гомельское слово» и др., кото­рые дают представления о бытовых реалиях того времени, включая ряд ас­пектов сферы досуга горожан.

«Первая зима Первой мировой войны ознаменовалась повышенным вниманием к кинематографу. Так, в “Театр художеств” приходили толпы народа, гомельчане стояли в очереди, чтобы увидеть на экране “Похожде­ние Кузьмы Крючкова”. Для отдыха нервов дирекцией поставлен прелестно разыгранный фарс “Женщина с изюминкой”, — сообщали газеты. — С боль­шим интересом смотрелась также картина “Лицо войны”, содержание кото­рой было понятно в те дни всем.

В годы войны в Гомеле проходили новогодние елки в лазаретах для ра­неных. В некоторых больших лазаретах организовывали концерты с участи­ем хоров музыки, рассказчиков, и пр. Кроме того, осуществляли благотво­рительную раздачу подарков для раненых. Судя по объявлениям начала века, традиция проводить в зале Городской Думы балы, маскарады не пре­рывалась даже в годы войны. Однако военно-политический фактор со вре­менем не мог не сказаться на сфере культуры и быта. В 1916 г. современни­ки констатировали, что в Г омеле наблюдается “отсутствие обычного ожив­ления. Война на все наложила тяжелую печать”. <.> Годы Первой миро­вой войны ознаменовались постепенным сужением развлекательной сферы и включением в развлекательные мероприятия элементов благотворитель­ности — новогодние поздравления раненых, находившихся в Гомеле, сопро­вождаются подготовкой и рассылкой подарков на фронт».

Общественно-политическая газета радикального направления «Отклики» выходила с января 1912 года по 2 мая 1915 года на русском языке сначала еженедельно, а с № 25 за 1914-й ежедневно. Редактор-издатель — Н.И. Кулябко-Корецкий, он же автор большинства материалов. Главной своей зада­чей издатель считал «отражать символы современной разрухи, весь ужас, всю неурядицу эпохи». На страницах газеты освещалась и литературная жизнь Гомеля, особенно т. н. «Литературные суды» — конференции читате­лей, посвященные популярным произведением. Газета была в оппозиции к царизму, неоднократно подвергалась судебным взысканиям, выходила с перерывами. Критиковала полицейско-бюрократический режим, засилье цензуры. В статье «Социалисты и война» выступила против империалисти­ческой войны [8].

Гомель накануне немецкой оккупации

Февраль 1918-го. Настроения предоккупационного Гомеля хорошо переданы в воспоминаниях очевидцев тех событий.

Исаак Драгунский: «Немецкое наступление произвело впечатления по­топа. Мы, конечно, питались слухами — раздутыми, преувеличенными. Мы видели, что многомиллионный солдатский фронт расползался, как снежная глыба весной, и понимали, что наступление немцев — это есть полный раз­гром Советской России. Нам казалось, что отряды немцев дойдут до самого Урала, иначе говоря — российская революция погибла, и восстанавливается буржуазно-царский режим».

О происходившем свидетельствует и влиятельный гомельский деятель, выпускник Петербургского историко-филологического института, учитель, директор гомельской мужской гимназии, член думской управы эсер Иосиф Боборыкин: «Фронт уже изрядно приблизился к нам. Совет и исполком во главе с Леплевским недостаточно хорошо ориентировались в положении. Я доволно отчётливо помню тот вечер, когда исполком принял решение об эвакуации и о передаче власти Думскому комитету. В нижних этажах замка происходили совещания и обмен мыслями между исполкомом и председа­телями думских фракций (которые потом составили Думский комитет). За­тем началась эвакуация. Стали вывозить из казначейства деньги. Руководил Ланге, военный комиссар города. Собралась изрядная толпа, которая очень неодобрительно смотрела, как выносят деньги. Но была вооружённая охра­на. Думский комитет получил от Леплевского ассигновок — тысяч 300 и мандат, в котором было сказано, что комитету поручается вести дела го­рода на время отсутствия исполкома Советов».

Моисей Герчиков: «За пару дней до вступленя немцев советские власти покинули город, в котором тотчас же воцарился погромный хаос. Не торо­пившиеся уходить арьергардные группы разложившихся красноармейцев стали грабить магазины и дома евреев. Человеческих жертв, правда, не бы­ло, но перепуганное еврейское население (в основном, женщины и дети) попряталось в погребах у соседей-христиан. К чести последних, они не только предоставили беззащитным людям укромные места в своих дворах, но и сами дежурили у ворот, чтобы предупредить вторжение разнузданной, деморализованной солдатни. Кстати, погреб, битком набитый людьми, в котором нашла убежище и наша семья, принадлежал старорежимному рус­скому чиновнику Пустовойту — человеку, известному своими реакционны­ми взглядами, что не мешало ему, однако, защиту невинных людей считать своим первейшим, как он говорил, “христианским долгом”. <. > С появле­нием первых немецких отрядов на гомельском вокзале громилы мгновенно исчезли. <.> Наш Гомель в начале 1918 года тоже представлял собой крупную базу вооружения, амуниции, военной техники и даже промышлен­ности — ведь тут размещалась значительная часть тыловой инфраструктуры бывшего Западного фронта. Правда, охотников, желающих со всем этим добром опять становиться в строй и снова проливать свою кровь под знаме­нами любых цветов — белых, красных, серо-буро-малиновых — не было.

Солдаты бывшей армии Временного правительства, измучавшиеся в окопах первой мировой, расходились по домам. Горячие призывы революционных агитаторов добровольно вступать в армию рабочих и крестьян трогали их мало. <.> Тем не менее, в феврале 1918 года новой большевистско­левоэсеровской власти удалось собрать на гомельском направлении целых две армии: 1-я Революционная армия действовала на севере от Жлобина до Могилева, 2-я Революционная — южнее Жлобина, по линии Гомель — Чер­нигов. Впрочем, армиями эти добровольческие отряды, были скорее по названию. В конце февраля части 41-го немецкого резервного корпуса устремились вперед и 1 марта 1918-го заняли Гомель» [9].

Гомель во время оккупации немецкими войсками. 1 марта 1918-го — 14 января 1919-го. В 1918 году дворец по-прежнему сохранял за собой роль главного политического объекта в нашем городе. В феврале 1918 года во дворце Паскевича разместился штаб Гомельских отрядов по борьбе с насту­пающими немецкими войсками. 1 марта 1918 года по приказу командования Красной Армии красногвардейские отряды оставили Гомель. Вечером того же дня в Гомель вступили германские войска.

Гомельская Директория

Ноябрь 1918-го — январь 1919-го. 1 марта красноармейские отряды и большевистский Совет покинули Гомель, и в тот же день его заняли части 41 -го резервного корпуса немецкой армии. В конце марта произошла официальная передача Украинской Народной Республике Мозырского, Речицкого и Гомельского уездов.

«Смена “государственной прописки” была воспринята гомельчанами негативно. Городская дума высказала официальный протест против при­соединения уезда к Украине и назначения комиссара Центральной Рады, однако он остался без реагирования. Реальные полномочия принадлежали оккупационным структурам, которые взяли на себя жандармские и хозяй­ственно-мобилизационные функции. Органом гражданской жизни немец­кие власти оставили Гомельскую городскую думу и земские управы. Осе­нью 1918 года Советская Россия аннулировала Брестский мир и начала подготовку к очищению Украины и Беларуси от немецких и националь­ных сил. <. > 14 декабря 1918 года на место правоконсервативного режи­ма к власти в Киеве пришла созданная социалистами Директория. <.> 16 декабря городская рабочая конференция, созванная социалистическими партиями, постановила создать Гомельскую Директорию на многопартий­ной основе» [9, 10].

Гомельчане — участники Первой мировой войны

«В Гомеле, где до войны стояли кадровые части старой армии, — аналогичная картина. Архив­ные фонды сохранили фамилии многих бывших офицеров, стоявших в те годы на учете в Гомельском военкомате. Ротмистр 10-го драгунского Екатеринославского полка Петр Гусев проживал по улице Садовой. Подпоручик лейб-гвардии Московского полка Сергей Ваганов — на улице Замковой. Вот еще имена: Стефан Скибинский проходил службу в 8-м драгунском Архан­гелогородском полку, а Никита Лысак и Михаил Валеевич были поручика­ми 160-го пехотного Абхазского полка. Последний занимал должность начальника резерва советской милиции Гомельского уезда. Еще один их однополчанин — Илья Морозов — стал военным комиссаром Добрушской волости. В списке бывших офицеров, проживавших в Гомеле, числился и Павел Осипович Сухой! В будущем — легендарный советский авиакон­структор, создатель многих боевых самолетов и конструкторского бюро, до сих пор являющегося одним из ведущих в России. В свое время Сухой за­кончил Гомельскую мужскую гимназию, здание которой ныне — один из корпусов БелГУТа».

Семён Давидович Кремер (10 февраля 1900, Гомель — 1 ноября 1991) — советский военачальник, гвардии генерал-майор танковых войск, Герой Со­ветского Союза. Родился в семье служащего. В 1907-1910 гг. учился в трех­классном еврейском училище. С 1911 по 1917 г. работал на частных пред­приятиях портным в городах Гомель, Луганск, Харьков. В декабре 1917-го вступил в Красную гвардию, участвовал в боях против немцев и белополяков генерала Довбор-Мусницкого. В феврале 1918 г. был ранен в ногу в районе г. Жлобин, эвакуирован в г. Гомель, где вместе с госпиталем остался в районе оккупации немецкой армии. В ноябре 1918 г. с приходом Красной Армии, добровольно вступил в её ряды.

Гомельчанин Владимир Николаевич Левковец (1861-1941). Во время Первой мировой воевал в 44-й артбригаде, за храбрость в боях был удостоен Георгиевского оружия. В 1918 году поступил в армию Украинской державы и получил чин генерального хорунжего, равный генерал-майору. Похоронен в Шипке.

Сапожникова Мария Львовна (1898, Гомель — 19??). Партийный работ­ник, из семьи кузнеца. С 12 лет работала портнихой по найму в швейных мастерских. В 1918 г. во время немецкой оккупации Гомеля находилась на партийной работе. Член Полесского комитета партии. Делегат конференции коммунистических организаций оккупированных территорий Белоруссии и Литвы.

Любомирский Хвядос Степанович (1892, Гомель — 1933). Из семьи рабо­чих. С 1913 г. в армии, участник Первой мировой войны, воевал на Румын­ском фронте. С марта 1918 года в Гомеле, член Полесского подпольного комитета РКП(б), возглавлял подпольную типографию. В период немецкой оккупации создавал партизанские отряды, ведал явочными квартирами. В августе 1918 года участвовал в подготовке вооружённого восстания в Гомеле.

Благотворительный центр в Гомеле назван в честь Баси-Фейги Исааков­ны Каган — “Хэсэд Батья”, что означает благотворительность Батьи. Бася-Фейга Исааковна Каган выпускница знаменитого Юрьевского (ныне Тар­туского) университета “удостоена степени лекаря со всеми правами и пре­имуществами”. Когда в 1922 году доктор Каган приехала в Гомель, у нее уже был опыт сельского и военного врача, приобретенный в годы Первой мировой и Гражданской войн. С 1930 года — бессменно главный врач и за­ведующая терапевтическим отделением 1-й Советской больницы. В 1943 году вместе с частями Советской Армии она вернулась в освобожденный Гомель и стала восстанавливать больницу. Бася-Фейга Каган была врачом не только по специальности, по призванию, но и по душе. Свои выходные дни она использовала для консультаций обращавшихся к ней безо всяких направлений больных, принимала каждое воскресенье в своем кабинете до 10-15 человек. Она могла провести у постели тяжелобольного в больнице, а то и на дому целую ночь. Бася-Фейга Каган умерла 3 августа 1960 года и похоронена на Прудковском кладбище. Одной из первых в республике ей было присвоено почетное звание — Заслуженный врач БССР. Она была и депутатом, и орденоносцем. Народный писатель Беларуси Иван Шамякин, молодость которого прошла в Гомеле, запечатлел образ врача Каган в ро­мане “Тревожное счастье”. Хотя фамилия героини романа изменена [11].

Список литературы

1. Гомель и гомельчане в период Первой мировой войны (1914-1918): тематиче­ский обзор / ГУ “Гомельская центральная городская библиотека им. А.И. Герцена”; сост. Л.Н. Шилова ; отв. Т.С. Власова. — Гомель, 2014. — 32 с.
2. Глушаков, Ю. Гомель в огне Первой мировой. Как наш город пережил импери­алистическую войну 1914-1918 годов / Ю. Глушаков // Новый Вечерний Гомель. — 2012. — 8 авг. — С. 4.
3. Бобков, А. Беженцы на Гомельщине в годы Первой мировой войны (1915-1916) / А. Бобков // Гомельщина: страницы прошлого. Вып. 2. — Гомель, 1996. — С. 78-83.
4. Халюшков, Н. Новая Белица. Историко-документальный очерк / Н. Халюшков. — Гомель, 2010. — С.118-119.
5. Ліцьвінава, Т. З гісторыі будаўніцтва былога ваеннага шпіталю ў Гомелі / Т. Ліцьвінава // Інвентар: гісторыка-краязнаўчы навукова-папулярны часопіс Гомельскага рэгіёна. — Гомель, 2002. — С. 24-26.
6. Брагина, Н. Последняя гомельская княгиня / Н. Брагина // Алеся. — 2008. — № 10.
7. Смольянинов, М. Мобилизованные и добровольцы. Дружины государственного ополчения белорусских губерний в годы Первой мировой войны / М. Смольянинов // Беларуская думка. — 2014. — № 1. — С. 89-94.
8. Кузьміч, Г. Легальная прэса Гомеля ў пачатку XX стагоддзя / Г. Кузьміч // Інвентар: гісторыка-краязнаўчы часопіс Гомельскага рэгіёна. — Гомель, 2002. — С. 13-16.
9. Такоева, И. Гомельская губерния: как всё начиналось. Неизвестные страницы / И. Такоева ; под общ. ред. В. Дворника ; науч. ред. В. Лебедева. — Гомель: ред. газ.
10. «Гомельская праўда», 2014. — Гл. III. История Гомельской Директории. Ноябрь 1918 — январь 1919. — С. 49-80.
11. Лебедева, В. Гомельская Директория. Она просуществовала около месяца на рубеже 1918-1919 годов / В. Лебедева // Гомельская праўда. — 2010. — 22 крас. — С. 5.
12. Корнилович, Э. Беларусь: созвездие политических имён: историко-биогр. справ. / Э. А. Корнилович. — Минск: ФУ Аинформ, 2010. — С. 203.

Автор: Е.Д. Толкачёв
Источник: Гомельщина в XX-XXI веках. Вехи истории: материалы науч.-ист. семинара / под общ. ред. епископа Гомельского и Жлобинского Стефана; М-во трансп. и коммуникаций Респ. Беларусь, Бело­рус. гос. ун-т трансп.; Гом. епархия Белорус. православной церкви. — Гомель: БелГУТ, 2017. — 155 с. Ст. 129-139.