Формы и методы проведения антицерковной политики советского руководства в 1920-е годы (на примере Гомельщины)

Антицерковный характер политики большевиков проявился в первых же зако­нопроектах 1917-1918 гг. Итогом стал декрет «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» (23 января 1918 г.). При неизменности позиции в отношении церкви, методы и формы борьбы с религией и церковью, предлагаемые советским руководством, были весьма противоречивы.

Непоследовательность действий большевиков в отношении церкви можно проследить по партийным циркулярам и сводкам ГПУ на примере Гомеля: «Закры­тие церквей в деревне должно проводиться в административном порядке без на­рушений законности. Нельзя создавать ореол мученичества вокруг религии и ее служителей. В то же время целесообразно усилить и развернуть агитацию за пере­дачу церковных помещений под школы и иные культурные учреждения, за снятие части колоколов для тех или иных нужд». Циркуляры призывали партработников проявлять в работе с верующими такт, терпение и опираться на мнение большин­ства, которое (мнение) необходимо было формировать в нужном партии направле­нии [1, л. 46, 54]. Циркуляр ЦК по вопросам антирелигиозной агитации в отношении средств предупреждал, что «нарочито грубые приемы вместо серьезного анализа и разъяснения не ускоряют, а затрудняют освобождение трудящихся масс от ре­лигиозных предрассудков» [1, л. 67]. Процедура снятия икон в домах коммунистов и комсомольцев нередко сопровождалась глумлением над святынями, вызывая у крестьян негативную реакцию [2, л. 145]. Конфликты на этой почве возникали повсе­местно (д. Новый Радин Комаринского р-на, с. Яново Ветковского р-на, д. Дворище Хойницкого р-на) [3, л. 116].

Во второй половине 1920-х гг. власти запретили проводить так называемые антипасхальные карнавалы с сожжением богов, вызывающие недовольство и при­водящие к столкновениям с жителями деревень. Подчеркивалась важность систе­матической работы с привлечением специалистов высокой квалификации, которые делали бы упор на научный подход в критике религии [4, л. 22-22 об.]. Партийные инструкции рекомендовали антирелигиозную кампанию доверять учителям, бес­партийным и так умело поставить антирелигиозную, антицерковную работу, чтобы инициатива партии была незаметна [1, л. 55].

В целях активизации антирелигиозной пропаганды, создавались ячейки союза «Безбожников». Однако пополнение новыми членами на Гомельщине шло мед­ленно, и членство часто носило формальный характер [5, л. 25]. Партийное руко­водство категорически запрещало участвовать, даже пассивно, членам партии и комсомольцам в религиозных обрядах. За венчание, крещение ребенка, отпевание, крашение яиц, освящение куличей и пасок следовало исключение из партии [6, л. 96; 7, л. 3; 8, л. 105].

Активизация антирелигиозной работы приходилась на канун больших церков­ных праздников Пасхи, Рождества, Благовещенья и др. Как правило, на эти дни составлялись планы проведения «комсомольских рождества и пасхи»: субботники, мероприятия в клубах [2, л. 56, 75, 84]. Это нередко вызывало раздражение у ра­бочих, которые, кроме нежелания работать сверхурочно, хотели встретить Пасху в церкви.

В сводках ГПУ отмечается крайне неудовлетворительная работа в области антирелигиозной агитации на гомельских предприятиях «Красный Мельник», «Крас­ный Химик», «Везувий», «Гомсельмаш», «Красный Октябрь». На фабрике «Везу­вий» большой процент рабочих составляли бывшие крестьяне, чем и объяснялась их религиозность. Так на Благовещенье 1930 г. каменщики и плотники массово не вышли на работу (150 человек). В первый день Пасхи 1930 г. не вышло на работу 60% всего состава рабочих г. Гомеля. Как отмечалось в отчетах ГПУ, под поповским влиянием оказались не только беспартийные, но и рабочие члены партии. Посеща­емость церкви на пасху в 1930 г. значительно выросла по сравнению с прошлым годом [3, л. 30-31].

Советское руководство в своей антицерковной политике попыталось использовать реформаторский потенциал самой Церкви, который реализовался в обновленческом движении. Грубое вмешательство властей во внутреннюю церков­ную жизнь приходило в противоречие с советским законодательством, а именно с принцип отделения Церкви от государства. Для большевиков обновленчество способ дискредитировать Церковь в глазах верующих и расколоть ее изнутри. Со­трудничество советского руководства с так называемыми «новыми церковниками» тактический ход, а не программная позиция. Циркуляр Гомельского губернского комитета РКП(б) в отношении обновленчества отмечает, что покровительствовать «новой церкви» власть не собирается, несмотря на то, что она перестала быть контрреволюционной и осудила патриарха, назвав себя «Живой Церковью», однако «все равно является носительницей религиозного дурмана» [1, л. 55]. Заинтересо­ванность советской власти в успехе обновленчества объясняется так же желанием создать себе определенный имидж на Западе, как власти толерантной, демокра­тичной, гуманной. Комментируя арест патриарха Тихона, власти настаивали на пра­вильной оценке своей политики со стороны обновленческого собора: «Мы осудили Тихона не как патриарха, не как священника, а как политического преступника, кон­трреволюционера. …Все обвинения по нашему адресу в том, что мы притесняем религию, преследуем духовенство есть сплошная клевета» [1, л. 55].

Гомельские священники с установлением советской власти в большинстве сво­ем ушли в обновленчество. Ситуацию исправил приезд в Гомель в качестве викар­ного епископа Могилевской епархии Тихона (Шарапова) (1886 1937). По приезде в Гомель 3 апреля 1925 г. он проявил такую активность, что в Москву от гомельских органов власти в ОГПУ поступило следующее секретное донесение: «…епископ Тихон своими действиями окончательно ликвидирует оставшиеся еще в Гомель­ской губернии обновленческие приходы, каковых еще имеется до 25 по губернии… В случае замедления ответа будем принуждены прибегнуть к аресту его…» [9, с. 59]. Эффективность мероприятий агитпропа могли усилить только репрессии в отноше­нии духовенства и верующих.

Литература

1. Циркуляры губкома укомам и райкомам Гомельской РКП // Государственный ар­хив общественных объединений Гомельской области (ГАООГО). Фонд 2. Оп. 1. Д. 338.
2. Резолюции и циркуляры ЦК и губкома по вопросам антирелигиозной агитации // ГАООГО. Фонд 2. Оп. 1. Д. 514.
3. Отчеты ГПУ о коллективизации, индустриализации, настроении рабочих Гомеля. 1930 // ГАООГО. Фонд 3. Оп. 1. Д. 714. Т. 2.
4. Переписка агитпропа Гомельского укома РКП с волкомами по вопросу агитработы // ГАООГО. Фонд 2. Оп. 1. Д. 489.
5. Протоколы заседания секретариата горкома КП(б)Б // ГАООГО Ф. 265. Оп. 1а. Д. 101.
6. Протоколы заседаний бюро Гомельского губкома РКП(б). // ГАООГО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 1863.
7. Протоколы заседаний бюро Речицкого райкома КП(б)Б. Ф. 451. Оп. 1а. Д. 51.
8. Комсомольская ячейка губсуда. 1923 // ГАООГО. Ф. 108. Оп. 1. Д. 8.
9. Косик, О.В. Голоса из России: Очерки истории сбора и передачи за грани­цу информации о положении Церкви в СССР (1920-е начало 1930-х годов) /
10. О.В. Косик. М. : Изд-во ПСТГУ, 2011.-280 с.

Автор: Ирина Грищенко
Источник: Религия и общество 11 : сборник научных статей / под общ. ред. В. В. Старостенко, О. В. Дьяченко. Могилев : МГУ имени А. А. Кулешова, 2017. 380 с.