Еврейские адреса Речицы

В наши дни уже ничего внешне не напоминает о былом еврейском присутствии в Речице. Этих следов не отыскать ни в названиях улиц, площадей или скверов, нет мемориальных досок или памятников в общественных местах. Этим она ничем не отличается от большинства других малых и средних городов Беларуси, имевших в прошлом богатые иудейские традиции и до предела обезличенные в результате советской национальной политики. Синагоги, молельные дома и иешивы, хедеры, светские еврейские учебные заведения и культурные учреждения в городе и его окрестностях были запрещены. Торговые и ремесленные предприятия еврейского частника, обслуживавшего соседа-белоруса — национализированы большевиками в пользу “более справедливого” устройства мира.

До недавнего времени ни одна советская книга, учебник, справочник или путеводитель ни словом не упоминали о еврейской части населения города. Евреев хотели растворить в едином и неделимом советском народе, его белорусском варианте. Поэтому, когда в 1998 г. вышел в свет первый том историко-документальной хроники, посвященной Речице и Речицкому району из серии “Память”, многие были немало удивлены. Оказалось, что в этом белорусском городе евреи составляли в разные периоды ее истории от 30 до 60% населения. Городской краеведческий музей, зональный государственный архив Речицы, наконец, еврейское кладбище сохранили доказательства бурной некогда здесь еврейской жизни. На наше счастье, живы еще немногие старожилы, которые, вспоминая о своем детстве и юности, способны пусть не на долго возвратить нас на полстолетия и даже более назад. С их помощью, опираясь на документы и материалы краеведческого музея и городского архива, мы совершим прогулку по еврейским адресам Речицы.

Одно из первых упоминаний о евреях связано с пребыванием казацких отрядов. Согласно записке дьяка Григория Купанова, в Речице произошло “избиение евреев полчищами” Богдана Хмельницкого¹. В 1648-1651 гг. город несколько раз занимали казацко-крестьянские отряды. В 1648 г. Речицей овладел трехтысячный отряд, которому Богдан Хмельницкий приказал не покидать город, как важный стратегический пункт, несмотря на недостаток вооружения. В 1649 г. город отбил Януш Радзивилл, но в 1650 г. он снова оказался в руках полковника Мартина Небабы, который, в свою очередь, не смог его удержать и погиб при отступлении. После этих событий польские власти значительно укрепили Речицу². В 1765 г. в городе насчитывалось 133 еврея, а во всём повете значительно больше — 4125 чел. Еврейское население постоянно увеличивалось, и его роль в развитии города быстро росла. Без участия евреев нельзя было решить ни одного важного хозяйственного вопроса, что накладывало отпечаток и на общественную жизнь³.

После второго раздела Речи Посполитой в 1793 г. Речицу включили в состав Российской империи. С 1795 г. он стала уездным центром Минской губернии. По окладным книгам 1800 г., в Речице насчитывалось 34 православных купца и 14 купцов-иудеев, мещане-христиане составляли 573 чел., а мещане-иудеи — 1254 чел. По ревизии 1847 г., местное “еврейское общество” состояло из 2080 душ⁴. Благоприятные природные условия — мягкий климат южной Беларуси, хвойные и лиственные леса, дубовые рощи, судоходные и рыбные реки, заливные луга, богатые чернозёмы, удобные транспортные пути к Украине, Польше и русским губерниям империи как нельзя лучше сказались на развитии края. В еврейских общинах существовал особый сформировавшийся уклад общественной, религиозной и экономической жизни. Евреи демонстрировали свою лояльность, соблюдали законы и платили налоги.

В 1886 г. через Речицу проложили участок Полесской железной дороги Лунинец-Гомель, а в 1891 г. — открыли пристань на реке Днепр. Это значительно оживило городскую жизнь, дало дополнительный стимул для хозяйственного и культурного развития. По переписи 1897 г., в Речицком уезде насчитывалось 221 тыс. жителей, среди которых евреи составляли 28 тыс. 531чел., в том числе в самой Речице — 5334 еврея или 57% всех её жителей^5.

Сохранился рисунок Речицы 1649 г., сделанный рукою живописца и рисовальщика из г. Роттердам (Нидерланды) Авраама ван Вестерфельда. Первый план города был составлен в середине XVII в., автором которого явился Эгер Кристофор, артиллерийский капитан, состоявший на службе у Януша Радзивилла. Положения городского плана 1795 г. включали старую крепость, православную церковь, доминиканские костел и монастырь, а также торговую площадь и лавки, униатскую церковь и винокуренный завод. Описание городского плана 1830 г. включали соборную церковь воскресения Христова, приходскую церковь Николая Чудотворца, кляштор и доминиканский костел. Помимо этого, на план были нанесены такие важные объекты городского пейзажа, как деревянный острог, общественный дом, занимавшийся городничим, народное училище, еврейские школы, обывательские и мещанские дома по кварталам, почтовый деревянный дом, амбары, мясные ряды, кузницы и баня⁶.

Население Речицы было представлено мещанами, немногочисленными дворянами, шляхтой, разночинцами и евреями. Почти целиком еврейской была Казарменной улица, называлась по имени солдатских казарм. По ней стояли каменные здания, принадлежавшие Бейле Шкловской, Фрейде Агранович, Абраму Шейндлину. По ул. Преображенской — дома Хаи Шкловской (д. 38), с высоким фундаментом в полтора этажа — дом Лейбы Лифшица (не сохранился). В двухэтажном каменном здании с балконом после революции 1917 г. разместили исполком Речицкого городского Совета (д. 47). Раввин Рейнин жил в доме на углу Сапожницкой и Александровской, раввин Тышлер — по ул. Казарменная, д. 13⁷.

Волна перемен отразилась на микротопонимике Речицы. Многие улицы утратили свои исторические названия, отражавшие их прошлое. Им дали новые имена в честь деятелей коммунистической партии и советского государства, основоположников марксизма, деятелей международного рабочего движения. Так возникли названия улиц-близнецов, которые без труда можно было встретить не только в других городах Беларуси, но и Советского Союза. Центральная Успенская улица превратилась в Советскую, Сапожницкая — в Пролетарскую, Тюремная — в Комсомольскую, Солдатская — в Красноармейскую. Михайловская улица стала носить имя Карла Маркса, Преображенская — Ленина, Андреевская — Луначарского, Владимирская — Урицкого, Выгонная — Мичурина, Семеновская — Чапаева, Казарменная — Конева, Почтовая — Трифонова, Куликовская — Наумова, Фабрично-заводская — Фрунзе, Вокзальная — Сытько, 1-я Полевая — Гастелло, 2-я Полевая — Заслонова, 1-я Кладбищенская — Турчинского, 2-я Кладбищенская — Танковая, Луговая — Хлуса и др.⁸

Предметом гордости любого местечка (штетла), города являлась синагога. В Речице их было несколько. Первая стояла на углу улиц Александровской (ныне Калинина) и Сапожницкой (ныне Пролетарская). Вторая синагога вместе с иешивой принадлежала хасидам Шалома Дов-Бер Шнеерсона. Здание её сохранилось до наших дней на четной стороне улицы Ленина (бывшая Преображенская) напротив городского исполкома. Третья синагога была на перекрестке улиц Успенской (ныне Советская) и Пролетарской. Четвертая синагога (“Высокая”) располагалась между улицами Советская и Набережная. Пятая — непосредственно на перекрестке улиц Андреевская (ныне Луначарского) и Преображенская (Ленина), отсюда и ее название “Роговая”. Шестая синагога стояла сразу за Роговой по Андреевской улице. Седьмая, в два этажа, — вблизи пересечения ул. Владимирской (ныне Урицкого) и ул. Преображенской (“Купеческая”). Кроме синагог действовали два частных еврейских (мужское и женское) училища и Талмуд-Тора⁹.

Улица Успенская свое название улица получила от Успенского собора, рядом с которым построили католический костел. Невдалеке находились большая хоральная синагога Речицы, которая имела красивое каменное двухэтажное здание на пересечении улиц Набережной и Советской. После войны от нее ничего не осталось и сегодня на этом месте стоит дом № 19 по ул. Советской. Улица Сапожницкая (ныне Пролетарская) еще называлась Самосенгас, от слова “шамес” (самес) — служка в синагоге. По ней жили члены хевра-каддиш (иудейского похоронного братства). Кроме еврейских школ (“шулем”), существовал приют для слаборазвитых детей и детей с умственными отклонениями. Приют располагался напротив синагоги, действовал в первые годы после революции, но потом был упразднен¹⁰.

Если пройти по центральному скверу Речицы на Советской улице, то напротив современного здания городского исполкома стояли еврейские торговые ряды, которые потом преобразовали в женскую гимназию Гавриловой. Напротив располагался дом главного Речицкого раввина, который умер еще до революции. Когда тело усопшего несли на специальных резных носилках, вся улица вплоть до еврейского кладбища была устлана бархатом. На месте прежнего городского банка, а ныне пищеторга — находилось старое еврейское кладбище. Оно было на горке рядом с Козловым болотом (справа) и выделялось над окружающим пространством. Намного дальше, с левой стороны, находилось Щукинское болото, получившее наименование от евреев Щукиных, оставивших таким образом память о себе в микротопонимике города. Болото таило постоянную угрозу наводнения для города. В марте 1930 г. после небывалого паводка, запруду на нем прорвало и вода подступила почти к улицам Ленина, Розы Люксембург, Почтовой. Многие улицы получили своего оформление только после того, когда прорыли многочисленные оросительные каналы, которые одновременно исполняли роль городских стоков. Через них были перекинуты многочисленные мостики, соединявшие улицы. Старое еврейское кладбище не сохранилось, а действующее ныне было открыто в начале ХХ в.¹¹

“Купеческая” синагога стояла на пересечении улиц Ленина и Урицкого. Ее большое двухэтажное деревянное здание отличалось особой красотой. Она выделялась высокими потолками и огромными круглыми окнами. В конце 1920-х гг. здесь размещался рабочий клуб и общество “синяя блуза”. Его члены ставили музыкально-драматические и спортивные представления, модные для того времени. Потом заработал еврейский театр, который имел профессиональную труппу. Режиссерами стали Блянкман и Каневский. Первый был в прошлом профессиональным актером, а второй — парикмахером. Блянкман был приезжим и задержался в Речице после того, как женился на Лизе Эвентовой, родители которой имели свою пекарню и магазин по Советской улице. Там можно было полакомиться разными печеными деликатесами. После революции Лиза стала учительницей математики в школе № 5.

 Ни до, ни после этого Речица не имела своего театра. Самодеятельными актерами были в своем большинстве ремесленники и кустари Речицы, среди которых выделялись Янкель Кравченко, Мейше Свердлов, сестры Унеговские. Ставили многие пьесы по Шолом-Алейхему, Перецу, С. Анскому, Кушнерову, а также из репертуара Белорусского государственного еврейского театра в Минске. Успехом пользовались спектакли “Праздник в Касриловке”, “Гершеле Острополер”, “Рекрут”, “Хедер”, “Глухой”, “Песнь песней”, “Колдунья”, “Блуждающие звезды”, “Двести тысяч”, “Тевье-молочник”, “Гирш Леккерт” и другие.

Во время войны театр существовал с разрешения оккупационных властей, уже без евреев. Когда же против нацистов была совершена диверсия, театр запретили. После войны непродолжительное время здесь размещался Дом офицеров Речицы, а потом окна заколотили досками и устроили войсковой склад. Сорок лет назад синагогу окончательно снесли. На образовавшемся пустыре сначала разбили небольшой сквер, а через три года построили здание межрайонной прокуратуры.

Еврейская восьмилетняя школа в Речице до войны располагалась в просторном одноэтажном здании XIX в. (дом 91) на пересечении улиц Преображенской (ныне Ленина) и Михайловской (ныне Карла Маркса). Школу окружали такие же старые деревянные постройки, каждой из которых более ста лет. Жили в Речице интересные люди. Большим доверием пользовался раввин Тышлер. У раввина Рейнина была красавица дочь Маня. Закончив гимназию, она уехала продолжать образование в Париж, где выиграла приз на конкурсе красоты. По слухам, за ней ухаживал сам предводитель дворянского собрания Речицы. В женской гимназии русскую словесность преподавала крещеная еврейка мадам Палу, к которой муж обращался не иначе, как со словами “моя жидовка”. В конце концов Палу не выдержала и отравилась. До 1905 г. в Речице жил Нахум Бецалель Френкель, который после погромов уехал в Палестину со своей женой Гниссой Гинзбург и сыновьями. В Яффо у него был книжный магазин. В 1914 г., турки изгнали семью, которая укрылась в Египте¹².

Революционные события начала ХХ в. отразились на судьбе Речицы также, как и на всей стране. В октябре 1905 г. крестьяне, подстрекаемые речицким священником Николаем Можаровским, готовили погром, который удалось предотвратить только благодаря отряду самообороны, прибывшему из Гомеля¹³. Cобытия 1917 г. вовлекли Речицу в общероссийскую гражданскую войну. Политика военного коммунизма пагубно отразилось на демографии города и района. Люди уходили туда, где было безопаснее и легче выжить. К 1920 г. общее население Речицы уменьшилось с 17 тыс. 594 чел. до 12 тыс. 363 чел., а Речицкий уезд в целом утратил до 30% своего населения¹⁴.

Евреи Речицы защищали советскую власть. В память об этом установили памятник, погибшим в боях, на котором обозначены еврейские фамилии. Летом 1920 г. они пострадали от легионеров Пилсудского. Польские солдаты не церемонились с евреями: грабили, насиловали, штыками обрезали верующим бороды. В деревне Волчья Гора, в семи километрах от Речицы, есть братская могила погибших в боях с польскими войсками. Рядом — памятник, где перечислены многие еврейские фамилии. Потом были кратковременный НЭП, сталинские предвоенные пятилетки и культурная революция. В 1921 г. дала первый ток Речицкая электростанция. В 1923 г. заработали спичечная фабрика “Днепр” и фанерный завод. Затем построили предприятие дубильных экстрактов, хлебный и винный заводы, судостроительную верфь. Нужды города и района обеспечивали сапожные, обозно-колесные артели, мелкие пищевые предприятия, лесопильные и смолокуренные заводики¹⁵.

В предвоенное десятилетие еврейское население Речицы почти не менялось. В 1926 г. оно насчитывало 7386 евреев¹⁶, а в 1939 г. — 7237 чел. или 24% от общего количества горожан¹⁷. Евреи работали учителями, врачами, юристами, инженерами, агрономами, рабочими, кустарями. Принявшие постулаты социализма, могли продвигаться по служебной лестнице на партийной, комсомольской, профсоюзной и административной работе. Первым председателем Речицкого Совета депутатов был еврей Крупецкий, первыми комсомольцами — Софья Финкельберг, Натан Варгавтик, Григорий Рогинский, Иосиф Ресин. Управляющим Речицким отделением Госбанка работал Шнееров, секретарем горкома комсомола — Лельчук, заведующей городской библиотекой была Двейра Бер, директором Речицкой машинно-тракторной станции (МТС) — Глезина. Санитарно-гигиенической службой Речицы возглавлял Жолквер; большим уважением пользовалась детский врач Сара Шайкевич.

Руководителям советской власти решение еврейского вопроса представлялось возможным в рамках “революционного преобразования общества”. Сионистские организации обвинили в буржуазном национализме, шовинизме, хотя многие важнейшие пункты их программ не противоречили принципам советского государства. Сионистские клубы, библиотеки, школы были запрещены, производились аресты и высылки. Начиная с середины двадцатых годов, синагоги начали закрывать, приспосабливать под клубы, мастерские, жилые помещения, школу медицинских сестер и даже кожно-венерологический диспансер. В помещении “Низкой” синагоги на ул. Советской дом 30 поселись жильцы. После войны на первом этаже открыли продуктовый магазин. Под жилой дом власти отдали и синагогу по ул. Вокзальной (ныне Сытько). В “высокой” синагоге (возле кинотеатра им. Калинина) — устроили городской спортивный зал. В синагоге по ул. Пролетарской (около бани) — пионерский клуб, в синагоге по ул. Луначарского — сапожную артель.

Несмотря на то, что все эти здания были собственностью общины и были построены в основном на собранные пожертвования верующих, ни о какой компенсации речи не шло. Сама постановка такого вопроса считалась кощунственной, синагоги изымались по “желанию” самих евреев и “для их собственных нужд”. Людей, осмелившихся заявить протест, подвергали общественному остракизму, увольняли с работы и могли даже арестовывать. Однако не все верующие согласились с диктатом, часть из них продолжала соблюдать традицию. В Речице оставалось несколько миньянов, хотя раввина уже не было, моэл был приезжий, а в его отсутствие обязанности исполняли Гершл Пинский, Эля Цивлин и Засепский. Власти относились к ним с неприязнью, облагали налогами, старались запретить. Наиболее крупные миньяны существовали в домах Гершла Рогачевского, Мойше Ольбинского, Григория Овецкого, Лифшица и др.

Вместе с другими евреи страдали от необоснованных репрессий ОГПУ-НКВД. В 1937 г. арестовали и расстреляли Абрама Ароцкера, работавшего главным инженером на электростанции в Гомеле. Был арестован Никифор Янченко, высланный в Магадан, где он провел в заключении 17 лет. Когда его жена Циля стала протестовать и добиваться отмены приговора, ее увезли в Минск и расстреляли в тюрьме НКВД. Репрессии настигали речичан и после того, как они покидали родной город. Зельда Гинзбург после замужества переехала в Минск, где занимала ответственную должность в Республиканском обществе Красного Креста. В 1938 г. после переезда в Москву к месту работу мужа Абрама Розина в Народный комиссариат лесной промышленности — последовал арест. Зельда провела в заключении и ссылке 16 лет¹⁸. В Национальном архиве Республики Беларусь в материалах Бюро ЦК КП(б)Б упоминается “Докладная записка наркома внутренних дел БССР Лаврентия Цанавы по делу бывшего руководства Речицкого района от 22 февраля 1940 г.” По обвинению в контрреволюционной деятельности были арестованы и осуждены первый секретарь райкома партии Рыжов, председатель райисполкома Фридлянд, районный уполномоченный по заготовкам Доморацкий, заведущие земельным отделом Козловский и финансовым отделом Купрейчик¹⁹.

Речицу оккупировали 23 августа 1941 г. Отделение полиции устроили по улице Вокзальной, д. 115. Это был одноэтажный дом Менделя Марголина, который потом принадлежал еврейским врачам Золкверу и Фондаминскому²⁰. Бывшему меламеду Маленковичу приказали составить списки оставшихся евреев. Гетто устроили в фабричном районе по ул. Фрунзе за городской тюрьмой в двухэтажном здании. Часть домов огородили колючей проволокой и охраняли. В Гомельской области была создана сеть гетто: четыре гетто в самом Гомеле, в Жлобине — два, в Рогачеве, Брагине, Хойниках, Речице и некоторых других местах — по одному. Узников содержали в невыносимых условиях, били, унижали, морили голодом, отбирали ценности, заставляли выполнять тяжелые физические работы. 25 ноября евреев привезли к противотанковому рву (ныне район костнотуберкулезного санатория — Л. С.). Многие посылали проклятья, кричали: “Сталин победит!” “Вы проливаете нашу кровь, но всё равно Красная Армия отомстит за нас!” Людей выгружали и загоняли в ров группами по 15-20 чел., строили в шеренгу и открывали огонь из автоматов. По свидетельству очевидцев, стрелявшие были в “пьяном виде”. Так погибло более трех тысяч речицких евреев²¹.

Город освободили 18 ноября 1943 г. За это время в нем были разрушены и сожжены спичечная фабрика “Х лет Октября”, лесозавод им. Кирова, дубильно-экстрактовый завод им. Ворошилова, метизный завод “Интернационал” и фанерная фабрика, городская электростанция и хлебопекарня. Прекратили действовать шесть школ, четыре детских дома, центральная городская библиотека, три клуба, городская больница и железнодорожная станция, исчезли целые кварталы домов по улицам Пролетарская, Кладбищенская, но самыми невосполнимыми стали людские утраты.

Немецкая оккупация сказалась на отношении части населения к евреям. С одной стороны, белорусы спасали евреев, несмотря на смертельный риск. За Иду Шустину (блондинку) заступилась Нина Картович, работавшая до войны учительницей немецкого языка школа № 2. В годы оккупации она возглавляла бригаду своих учениц девочек-переводчиц. Картович поручилась, что Шустина детдомовка, что письменно подтвердили и жители ул. Гражданская. Когда Иду привели к начальнику полиции довоенному речичанину Корженевскому, он только попросил произнести слово “горох” и выдал документ, что девочка “не жидовка”. Это было настолько невероятно, что в последствие в КГБ Шустиной не давали справку о том, что в годы войны она находилась на оккупированной территории. Гирша Славина защищала вся деревня Жмуровка Речицкого района. Учительница русского языка рабфака Речицы Ольга Анищинеко ставила спектакли для немецких офицеров в клубе строителей. Она принимала “благодарных зрителей” у себя в доме, где под полом сидела ее студентка Маша почти два года. Дом Ольги по ул. Набережная, 1 стоял на отшибе и даже соседи не знали, что там прячут еврейку²². С другой стороны — евреев, возвращавшихся из эвакуации, встречали зачастую враждебно. В Речицу переселились евреи из окрестных Лоева, Горваля, Буда-Кошелева, Дворец, Василевичей, Хойников, Озаричей, Наровли и других мест, где еврейское население исчезло.

Евреи приняли активное участие в восстановлении разрушенного хозяйства. Начальником городской пристани на р. Днепр был Ревзин, инспектором Центрального статистического управления по Речице — Каплан. Чернявского избрали председателем артели инвалидов, потом он возглавлял Речицкий Комбинат бытового обслуживания — объединения со многими мастерскими. Михаила Лифшица — руководителем артели “Рассвет”, Портного — “Красный транспортник”, Соню Козовскую — “Коллективный труд”, Мермана — “Красный боец”. Хану Чаусскую — швейной артели “Кооператор”. Бывший секретарь Речицкого райкома партии Исаак Маскалик стал директором городской мебельной фабрики, а Захар Маликин — швейной фабрики, Фридлянд — комбината местной промышленности, Зеличонок — верёвочной фабрики, Рубинчик — директор мелькомбината, а директором и главным инженером строительного управления Речицы — Лапидус и Клайман.

Евреи показали себя умелыми организаторами сельского хозяйства, что в условиях советской власти было не просто. Абрам Спицеров руководил пригородным совхозом, Семен Левин — совхоза “Борщёвка”, Залман Левин — предприятием по ремонту двигателей сельхозмашин. Евреи составили большую группу врачей, учителей и работников культуры Речицы. — Любовь Бер и Лев Бабин в разные годы возглавляли отдел культуры Речицкого райисполкома. Директором кинотеатра им. Калинина работали Сима Хайтович и Борис Шейман, директором городского Дома культуры — Анис Финкельберг. Народным судьей Речицы был Семен Лозовик, которого в феврале 1948 г. избрали заместителем председателя Гомельского областного суда²³.

С каждым годом еврейский облик Речицы таял. Из семи сохранившихся после войны зданий бывших синагог не вернули ни одной. Когда 15 мая 1946 г. верующие официально обратились в исполком Речицкого городского Совета с просьбой о выделении им помещения для иудейского молитвенного дома, власти отказали под предлогом отсутствия свободной площади²⁴.

В то же время, когда с аналогичной просьбой в исполком обратились христианские верующие, отношение к ним оказалось другим. Взамен помещения Преображенского собора власти предложили православным верующим бывший Дом офицеров по ул. 11-я Полевая, а когда они отказались — здание бывшего горпищеторга по ул. Кооперативная²⁵.

В ответ на отказ зарегистрировать иудейскую общину, верующие организовали миньяны. Несмотря на преклонный возраст (90 лет), ей руководил бывший казенный раввин Цодик Абрамович Карасик. До 1947 г. верующие собирались у Хаима Гуменика по ул. Ленина, д. 54, а когда власти обязали его письменно отказаться, нашли другой адрес. В 1947-1949 гг. они молились в миньяне по ул. Луначарского, д. 16 на квартире у Менделя Закса. Еще одна “домашняя синагога” существовала по ул. Карла Маркса, д. 25 у Хаси Фейгиной. Община отремонтировала помещение, оборудовала “религиозным инвентарем” и отапливала за свой счет. Заместитель начальника МГБ по г. Речица майор Рюмцов добивался от городских властей наложить штрафы на Карасика, Закса и Фейгину за “упорное нежелание” выполнять Закон о религиозных обществах в СССР, но не встретил взаимопонимания. Этим он поделился с заместителем Уполномоченного Совета по делам религиозных культом при Совете Министров БССР Луганским, совершавшим инспекцию Гомельской области зимой 1949 г.²⁶

Особого упоминания заслуживает увековечение памяти жертв нацистского геноцида. За три года оккупации в Речице погибло 4395 чел., из них — 4190 самих речичан и 205 военнопленных. Евреи составили свыше трех четвертей всех погибших жителей города — 3500 из 4190 чел. Речицкая комиссия содействия Чрезвычайной государственной комиссии СССР по расследованию нацистских преступлений сумела установить всего 819 фамилий жертв всех национальностей. В 1946 г. по инициативе Хаима Гуменика родственники расстрелянных перезахоронили останки жертв на еврейском кладбище города. На скромные средства, собранные людьми, поставили простенький кирпичный памятник с магендовидом.

В мае 1946 г. Совет Министров Беларуси и ЦК КП(б)Б приняли постановление “О благоустройстве могил воинов Красной Армии и партизан, увековечении знаменательных мест и событий, связанных с Великой Отечественной войной на территории БССР”. В связи с этим исполком Речицкого горсовета в июне 1946 г. принял специальное решение, которое предусматривало комплекс мероприятий. Две городские улицы, 1-ю Полевую и 2-ю Полевую, переименовали в честь героев Советского Союза Николая Гастелло (летчика) и Константина Заслонова (партизана) Памятники установили на кладбище в районе новой больницы и на братском кладбище по ул. Вокзальная и в центральном сквере по ул. Советская. Однако противотанковый ров, ставший усыпальницей для 800 семей речицких евреев, погибших 25 ноября 1941 г., так и не был отмечен. Только в 1973 г. при подготовке 30-летнего юбилей освобождения города в парке по ул. Фрунзе появился невыразительный обелиск. Стандартная надпись умалчивала, кто именно имелся в виду под начертанными словами “Мирным жителям города Речицы, погибшим в годы Великой Отечественной войны”.

В 1993 г., когда Речицкий исполком зарегистрировал еврейскую общественную организацию “Ами”, началась работа по установке памятника жертвам нацистского геноцида. Деньги присылали бывшие речичане, разбросанные по свету, но главным образом из Израиля. Активное участие в возведении памятника приняли предприятия города и района — фабрика “Красный Октябрь” (директор М.Н. Смирнов) и опытно-промышленный гидролизный завод (директор А.Н. Турок). Памятник был установлен на Речицком еврейском кладбище, и надпись на монументе из черного гранита была лаконичной: “3000! За что?”²⁷

В течение 1960-1980 гг. еще сохранившиеся здания синагог Речицы были снесены. Здание синагоги, в которой располагался городской кожно-венерологический диспансер, сгорело в 1985 г. Религиозная жизнь ещё некоторое время теплилась в миньянах по ул. Пролетарской, Калинина, Мичурина, Луначарского, Карла Маркса и Фрунзе. Последний миньян существовал у Гени Шмуйловны Левиной (Кригель) по ул. Карла Маркса, д. 49. В середине 1970-х гг. ночью здесь был совершен погром. Сломав ставни с улицы и выбив окна, неизвестные проникли в сени. Это сопровождалось нецензурной бранью и угрозами уничтожить “жидовскую синагогу”. Виновных не нашли, все, что было сломано, евреи отремонтировали за свой счет. Несмотря на погром, Левина не отказалась от миньяна в своем доме²⁸.

Сегодня в Речице ещё проживают 450 евреев, не менее 300 из которых являются пенсионерами. Еврейской Речицы фактически не стало и в этом отношении речичане повторили судьбу земляков других местечек Беларуси, навсегда утративших еврейский след.

Сведениях о синагогах и еврейских молитвенных  школах в Речице Минской губернии 1876-1888 гг. 

1. Синагога по Пробойной (затем Успенская, а ныне Советская) улице в общественном здании, открыта указом Минского губернского правления 28 августа 1887 г.
2. Школа по Преображенской (ныне Ленина) улице в доме (сохранилось против горисполкома) гражданина Шолома Шнеерсона, открыта указом Минского губернского правления 29 апреля 1876 г.
3. Школа по Александровской (ныне Калинина) улице в доме мещанина Ермы Лившица, открыта указом Минского губернского правления 13 августа 1885 г.
4. Школа (“Ремесленная”) по Успенской (ныне Советская) улице в доме общественно-приходском, открыта указом Минского губернского правления 27 августа 1887 г.
5. Школа на одном и том же плацу с синагогой в доме общественно-приходском, открыта указом Минского губернского правления 1 декабря 1887 г.
6. Школа по Преображенской (ныне Ленина) улице в доме общественно-приходском, открыта указом Минского губернского правления 13 октября 1888 г.
7. Школа по Набережной улице с синагогой в доме общественно-приходском, открыта указом Минского губернского правления 24 октября 1888 г.

 (НИАРБ, ф. 299, оп. 2, д. 16713, л. 51)

1. Акты Виленской Центральной Археографической комиссии, кн. 3633 (бумаги Бершадского).
2. Умецкий Б.И.. Речица. Краткий историко-экономический очерк. Мн., 1963. С. 8.
3. Ф.А. Брокгауз, И.А. Ефрон. Еврейская энциклопедия. СПБ, 1913. Т. 13, С. 755.
4. Ф.А. Брокгауз, И.А. Ефрон. Энциклопедический словарь. СПБ, 1899. 54-й полутом. С. 488-489.
5. Л. Смиловицкий. Евреи Беларуси: из нашей общей истории, 1905-1953 гг. Мн., 1999. С. 219.
6. По материалам краеведческого музея г. Речицы.
7. Архив автора. Письмо Марии (Меры) Рубинчик из Ашкелона 23 мая 2000 г.
8. По материалам краеведческого музея Речицы.
9. Архив автора. Запись беседы с Яковом Плеховым, руководителем иудейской религиозной общины Речицы 18 сентября 2001 г. в Речице.
10. Архив автора. Запись беседы с Аллой Шкоп, председателем общества “Ами” в Речице 20 сентября 2001 г.
11. Архив автора. Письмо Сары Бер из Речицы 5 мая 2000 г.
12. Френкель и четверо его сыновей были художниками, с 1929 по 1932 гг. изготавливали мебель, в 1936 г. были удостоены золотой медали Международной ремесленно-промышленной выставки в Каире и получили право стать официальными поставщиками короля Египта Фаруха; с 1935 г. занимались мультипликацией, создали первый звуковой мультфильм на арабском языке, в 1936-1964 гг. выпустили 30 мультфильмов; после войны за независимость Израиля 1948 г. подверглись преследованиям со стороны египетских властей, уехали во Францию, См: Мишпоха, № 5, 1999 г., с. 113.
13. Подробнеесм.: L. Smilovitsky. “Pogrom in Rechitsa, October 1905”, Shvut, No.5 (21) // Tel Aviv University, 1997, pp. 65-80.
14. Бюллетень Гомельского губернского статистического бюро. Изд. ЦСУ РСФСР, № 1 (Москва, 1923), с. 13-15.
15. Иегуда Мендельсон. Сквозь дымку снов-воспоминаний (Иерусалим, 2001 г.), с. 248-250.
16. Where once we walked. A guide to the Jewish communities, destroyed in the Holocaust. Edited by Garry Mokotoff and Sallyann Amdur Sack (New Jersey, 1991), p. 283.
17. Mordechai Altshuler (ed.). Distribution of the Jewish population of the USSR, 1939 // The Hebrew University of Jerusalem. Center for Research and Documentation of East-European Jewry (Jerusalem, 1993), p. 40.
18. Архив автора. Письма Моисея Горелика из Ашдода 11 декабря 2000 г., Фаины Рудницкой из Хадеры 7 января 2001 г.
19. Национальный архив Республики Беларусь (НАРБ), ф. 4, оп. 21, д. 2075, л.25-32.
20. В настоящее время там расположен Союз потребительской кооперации Речицкого района.
21. Л. Смиловицкий. Катастрофа евреев в Беларуси, 1941-1944 гг. (Тель-Авив, 2000), с. 266.
22. В середине 1990-х гг. Ольге Анищенко было присвоено звание “праведницы народов мира”. Сын Олег получил за мать медаль Мемориального института Яд Вашем в Иерусалиме.
23. Зональный государственный архив г. Речица (ЗГА), ф. 342, оп. 1, д. 4, лл. 30-34; д.12, л. 26.
24. Там же, д. 6, л. 94.
25. Там же, д. 6, л. 258; д. 14, л. 161.
26. НАРБ, ф. 952, оп. 1, д. 16, лл. 8-9.
27. Память. Речицкий район. Историко-документальная хроника (Минск, 1998). Кн. 1, с. 248-249; Марат Ботвинник. Памятники геноцида евреев Беларуси (Минск, 2000), с. 225.
28. Архив автора. Письмо Льва Левина из Бруклина, 5 марта 2001 г.

Автор: Леонид Смиловицкий
Источник: Чацвёртыя Міжнародныя Доўнараўскія чытанні: Рэчыца, 18-19 верасня 2003 г.: У 2 ч. — Гомель, УА «ГДУ імя Ф. Скарыны», 2004. — Ч. 2: «Рэчыца ў часе і прасторы: 790 год з дня заснавання горада» / Рэд. кал.: В.М. Лебедзева (адк. рэд.) і інш. — 217 с.