В 1772 году, когда восточная часть Беларуси вошла в состав Российской империи, тогдашний владелец Гомеля и Гомельского староства Михаил Фредерик Чарторыйский, канцлер Великого княжества Литовского, не присягнул на верность императрице Екатерине II и в результате лишился своего владения, от которого получал огромные доходы. Гомельские земли пополнили российскую государственную казну, а вскоре были пожалованы полководцу Петру Александровичу Румянцеву. Этот человек в свое время также отказался присягать Екатерине.
Случилось это в день государственного переворота 1762 года, в результате которого был свергнут император Петр III и на престол взошла его жена Екатерина. Тем не менее императрица простила Румянцеву явную антипатию и демонстративное проявление презрения к узурпаторше власти. Для этого имелись веские причины.
Матерью Петра Румянцева была Мария Андреевна, дочь графа Андрея Артамоновича Матвеева. Ее считали одной из первых любовниц Петра Великого. В 1720 году граф Матвеев вынужден был согласиться выдать 19-летнюю дочь замуж за… государева денщика Александра Румянцева, бывшего к тому времени в чине капитана и исполнявшего личные тайные поручения императора (Александр Румянцев, в частности, был среди тех, кто занимался поимкой в Италии царевича Алексея).
Женив денщика на своей любовнице, Петр I устроил так, что муж очень редко видел жену, находясь постоянно в далеких командировках, в Персии, Константинополе. Петр I умер в январе 1725 года, а вскоре Мария Андреевна родила сына, названного ею в честь почившего императора Петром.
В высшем свете тайну рождения Петра Румянцева знали все. Молодой Румянцев — Петруша, как его часто называли — пользовался особым вниманием при дворе Елизаветы Петровны, затем при дворе Петра III. Вот почему Екатерина не подвергла опале этого человека, не присягнувшего ей в день, завершившийся воцарением императрицы-немки.
Возможно, Екатерина II сочла поступок Румянцева проявлением “чудачества”, к чему был склонен Петр Александрович. Екатерина всегда несколько иронично воспринимала Румянцева, даже тогда, когда он стал заслуженным полководцем, но относилась к нему справедливо, отдавая должное его уму и таланту.
Дед Петра Румянцева по названному отцу был помещиком-однодворцем в Костромском крае. Графы Матвеевы (по матери) вышли в знать при Алексее Михайловиче, отце царя Петра I. Судьба распорядилась так, что Петр Румянцев также стал выдвиженцем, то есть одним из тех, кто считался “лучшими людьми” по праву, а не благодаря дедам и прадедам. Между тем, выдвиженчество и обстоятельства рождения Румянцева косвенным образом отразились при составлении эскиза герба для Белицы, обязанной своим появлением фельд-маршалу.
Создатели гербов для уездных центров на присоединенной после разделов Речи Посполитой территории отражали на гербах хотя и конкретные, но очень искусственные, выдуманные детали и особенности. Почему, например, на гербе Мстиславля изобразили бегущую лисицу красно-рыжего цвета, а на гербе Копыля нарисовали сидящего в зеленом поле черного зайца? Думается, что и в случае с белицким (гомельским) гербом изображение лежащей золотой рыси в голубом поле обуславливалось определенной долей фантазии и шаблона. Зайцев вокруг Гомеля было не меньше, чем лис под Копылем и рысей в мстиславльских лесах.
И все же на гербе Белицы-Гомеля нарисовали именно рысь, а не зайца. Изображение зайца никак не соотносилось с фигурой знаменитого фельдмаршала. Но, заметим, барса или льва, что более соответствовало бы классическим европейским гербам, на белицком гербе не поместили. Этим как бы косвенно давали понять: полководец и граф Петр Румянцев — заслуженный человек, но до барса и тем более льва своей родословной, знатностью явно не дотягивал.
В 1780 году Екатерина II побывала в Гомеле, а также в селе Старая Белица (в то время — просто Белица) на реке Узе, где временно, до окончания строительства нового уездного города, будущей Новой Белицы, находилась уездная администрация. Императрица совершала поездку по восточной части Беларуси, присоединенной к России в 1772 году, и не могла минуть имения Румянцева. “Отголосками” поездки высочайшей особы является так называемые Екатерининские тракты, или шляхи, на которые до сих пор указывают жители многих сельских населенных пунктов восточной части Гомельщины. Это не означает, что именно здесь проезжала императрица, поэтому Екатерининские шляхи и тракты имеют скорее легендарный смысл, и их наименование не следует понимать буквально.
У нас часто спрашивают об исконном значении фамилии Румянцев. Эта фамилия образовалась от прозвища Румянец, которое в свою очередь восходит к еще одному, первоначальному прозвищу — Румяный. Именно это последнее прозвище указывало на внешние черты какого-то предка полководца, на его “розовощекость”, завидное здоровье, пышность, дородность.
