Познание мира сегодня есть синтез двух составляющих — рациональной и иррациональной. В контексте последней особая роль по-прежнему принадлежит мифологическому мышлению человека, наиболее ярко представленному в фольклоре.
Как известно, классики русской филологической науки «Ф. И. Буслаев, А. А. Потебня и А. Н. Веселовский, работая в основном на фольклорном материале, <…> осмыслили произведения эпической традиции как многоуровневые, гетерогенные образования, в которых наиболее глубокие слои связаны с надэтническими и метаисторическими мифологическими значениями («первообразами» или архетипами). Они показали, что художественный текст не ограничивается теми значениями, которые в него вкладывают автор или исполнитель, но представляет собой диалектическое единство индивидуального и всеобщего, субъективного и объективного, актуального и традиционного» [4, с. 394].
В этой связи нам представляется возможным установить архетипическую и актуальную составляющие образа «духа леса», репрезентированного в сознании современного респондента.
Хозяином леса в мифологических представлениях славянских народов является леший.
Появление лесных мифических существ в быличках, бывальщинах в общероссийской традиции изображается на бытовом фоне, в значительной степени определяемом ритмами крестьянского календаря. С лесом была связана и от него зависела вся жизнь охотника, рыбака, земледельца. Персонажем, к которому апеллировали участники ритуалов, к которому они обращались за покровительством, часто оказывался дух-«хозяин» лесных угодий, именуемый в народной традиции, как-то: лес, лес праведный, лес честной, лесной, лесной дедушка, лесной дядя, лесной житель, лесной хозяин, лесовик, но чаще всего леший [3, с. 249].
Специфика общероссийского наименования и бытования «духа леса» описана автором словарной дефиниции «Леший» в Энциклопедическом издании «Славянские древности» Института славяноведения РАН: «Леший — в мифологии вост. сл. хозяин леса, покровитель лесных зверей и птиц. <.> В названиях отражено место обитания, например: рус. лесник, лесной, лесной дядя, лесовой, лешак и др.; бел. лясун (гомел., могилев.), лешук (витеб.), лесовик (гомел., витеб.); укр. лісовик (харьк., сум., винниц., днепропетров.), лісун, полісун (черниг.). В других названиях подчёркивается его статус хозяина леса: лесной хозяин, лесной царь, лесной дедушка, господин Шишкин (карел.), честной леса (смолен.), квартальный (костром.), бел. лясной царь (могилёв.), лисавой (гомел.), укр. лісней хозяін, лісовий. Ряд лексем, обозначающих Л., указывает на его демоническую природу: ворог (рус. орл.), дикенький мужичок (рус. нижегород.), дичок (рус. астрахан.), ёле (рус. костром., ср. рус. ёле ‘чёрт’), кривой вражонок (рус.), лесной чёрт (рус. карел.), некошной (рус.), страшный (рус.), проклятый (рус.), шишко (с.-рус.), другая половина (с.-рус.) и нячистик лясовы (бел. мин.), <….> лісовий чорт, лісник шут (укр.). Ещё одна группа названий Л. указывает на его внешний вид: рус. волосатик (с.-рус.), долгий дядюшка (вят.), красноплеший (ярослав.), а также на основные функции и характерные действия: рус. бсійкало (карел.), блуд (калуж.), водило (з.-рус.), зыбочник (с.-рус.), кожедёр (ю.-сибир.), костолом (ю.-сибир.), шатун (ярослав.)» [2, с. 104-105].
Среди собранных на территории юго-запада Брянщины мифологических рассказов, упоминания о лешем, лесном человеке встречаются крайне редко, мифологических рассказов об этом персонаже немного. Часто на вопрос о существовании такого мифологического персонажа как леший респонденты рассказывают об аномальных явлениях в лесу. Однако с представленным образом это может быть и связано, и не связано.
Один из респондентов рассказал, что есть такие места в лесу, которых сторонятся люди. С чем это связано рассказчик не дает точного ответа. Эти места угнетающе действуют на человека: начинает болеть голова, появляется беспричинное чувство страха, тревоги. Человек стремится поскорее выйти в более надежное место. Причин подобному явлению, как считают респонденты, может быть несколько: леший не пускает на свою заповедную тропу, предостерегая путников о возможной опасности, либо это место является аномальным, геопатогенным, так как в нем сосредоточивается большое количество негативной энергии, связанной, по утверждению опрашиваемых, с насильственной смертью людей: «Так, потом какие ж еще у нас случаи были?! А, ну как всегда гаварят, в лесу есть такие места, как бы, ни ступала нога человека. Так вот может оно, на самом деле, есть так. Вот в ломанских лесах было одно место район, ну, как знаете, так по селам назывались места, Юзьково. Мы когда-то с мужем, лет пятнадцать тому назад, пошли по грибы. Вот сколько поселка уже не было, и через столько лет пошли по грибы, и зашли в такое место. Там, как бы, с одной стороны очень темный лес и молоденький березнячок, и столько много лисичек. Но так оттого, что так сжалось сердце, оттого, что какое-то необъяснимое такое состояние, что мы вынуждены были уйти с этого места. И совершенно там же, за поворотом, прошло и все, как бы, все нормально стало. И уже вот по-старшим людям, когда рассказываешь, они говорят, что там такое место. Вот всегда там: то ли болото, то ли эти сосны. Но такой очень темный кусок леса, что невозможно там находится. Это не первый случай того, что человек не может туда идти. [Кто-то не пускает?] Да, как кто-то не пускает. И такое впечатление, как кто-то за тобой наблюдает, такое. Сердце, как в тиски, и надо срочно, не хватает даже дыхания. И прям, так хочется убежать отсюдова» (Сазонова Ольга Кирилловна, 1964 г. р., образование среднее специальное, пгт. Климово); «Тяжелое еще место, как бы, ну, это связано может, даже может быть, не знаю, с какими силами. Это район там, где у нас в годы войны расстреляли все село. Это вот Парасочки, граница между полем и лесом. Там такое место тоже как бы тяжелое, заходишь и такое впечатление тяжести. Туда грибники не захаживали, потому что сама атмосфера, сама всё какое-то такое, и лес какой-то: если там лес густой какой-то, темный лес, а в этом наоборот — какой-то такой мертвый, прям тоже невозможно находиться» (Сазонова Ольга Кирилловна, 1964 г. р., образование среднее специальное, пгт. Климово).
Известны населению юго-запада Брянщины и поверья о том, что есть такие места в лесу, где человек может плутать. Леший, по мнению респондентов, сбивает человека в лесу с верного пути, для этого ему даже не нужно появляться перед путником. Долго может не отпускать мифологический персонаж объект своей «шутки», но, как правило, человеку удается выбраться из леса. Вероятно, леший чаще всего не хочет причинять зло путникам, он испытывает их, «развлекается от скуки»: «Ну, это было, как бы, не очень давно. К нам в Сергеевку автобус всегда, как бы, приезжает, не приезжал раньше (сейчас уже, наверно, и автобус не ходит), где-то в пять часов. Это как раз грибная пора и в наш поселок уже где-то в девять часов пришел уже мужчина в таком шоке, весь какой-то взлохмоченный. Ну, в начале думали: может какой-то типа бандюка. Уже управились, ну, могли около дворов постоять, беседовать, как любители везде в деревнях. Ну, когда он рассказал свою историю, конечно, то на бандюка тогда уже не стали думать, что он бондюк. Сам он с Новозыбкова. И пошел по грибы вот, говорит, ну, он как бы свой лес (там с какой стороны Новозыбкова, я не знаю, он зашел в лес) хорошо, как бы, все знал. Говорит потом, говорит, как-то то в одну сторону, и он тем более пошел в лес не один. Покричит, говорит, там аукнется. Он, говорит, туда пошли. Покричит — там аукнется. И так он сбился с дороги. И вот покричит, аукнется, он пойдет туда — там никого нет опять-то. Стало, говорит, темно в лесу. Ходил-ходил, думаю: «Господи, ну, заблудиться я ж не могу. Везде дороги: то на Рогов, то на Софиевку там дорог, а есть сюда на Климов». Ну, заблудиться, говорит, никак не мог. Покричит — опять аукнется. Ходил он так, проходил… <…> Он с утра пошел оказывается, где-то еще не было восьми. Он попал в лес и только в девятом часу он вышел в Сергеевку. Хотя там перекресточные, ну, как бы, дороги. Можно было куда-то выйти. Нет, его водило так по лесу такое время. Он не набрал грибов. Ну, леший с лесу вышел, леший. Такой весь по этим веткам весь такой поцарапанный, одежда даже поцарапана, ну, порванная была. И не то, что там какой-то алкаш или бомж. Нет, обыкновенный, как бы, человек. Ну, в такую попал ситуацию. Так вот тоже его так водило, тем более, такое времени. Так много времени он так проходил» (Сазонова Ольга Кирилловна, 1964 г. р., образование среднее специальное, пгт. Климово).
Ещё в одном рассказе, зафиксированном на территории Климовского района, говорится о том, что леший = лесовик сделал так, что женщины заблудились в лесу. «Наведение блуда» заключается в том, что люди не могли найти дорогу домой, вокруг им виделись кусты и незнакомые места. Респондент указывает способ избавления от «блуда» — нужно переобуться и немного так посидеть: «Пошла я с мамой за грибами. Набрали много. Подняли головы домой идти, а вокруг кусты лозовые, нет дороги. Мы походили вокруг, не можем найти дорогу. Мы поняли, что это лесовик на нас блуд навел за то, что грибов много мы набрали. А знали мы, что в таких случаях переобуваться надо. Переобули мы калоши с ноги на другую. Посидели немного, потом назад. Смотрим, а сидим мы на краю леса в поле. И дорога домой перед нами» (Андриянова Надежда Алексеевна, 1963 г. р., высшее педагогическое, с. Новый Ропск Климовского района).
По мнению А. Н. Афанасьева, «обувь — символ поступи, движения, переворачивая её задом наперёд заблудившийся верит, что теперь он будет двигаться не в ту сторону, куда направляет его леший, а в противоположную и таким образом выйдет на прямую дорогу» [1, с. 342]. (Ср.: Н. Криничная: «Вместе с тем, на наш взгляд, переодевание на другую сторону — знак перехода в противоположный потусторонний мир» [3, с. 305].)
Не терпит лес излишне шумных посетителей. В мифологических рассказах встречается упоминание о сопутствующих лесным духам силах: «резкий ветер», «внезапная темнота»: «Когда-то еще моя подруга рассказывала. Они в детстве, ну, она старше, как бы, меня, пошли компанией в лес по грибы, по ягоды — чернику. Это ж у нас места черничные в свое время когда-то были. Ну, они в лес их, наверно, может человек восемь-десять пришли в лес. Стали баловаться там, гоняться; то в прятки играть. Не ягоды брали, а дурачились, можно сказать. Светило солнце, ни с того ни с сего, как потемнело в лесу, поднялся какой-то ветер, дети испугались, стали и моментально они все не знали, куда идти — так потемнело в лесу. И они бегали, они чуть ли не до истерики там у них было. Девочки некоторые, даже уже плакали. Они не могли дорогу найти домой, хотя знали, что они недалеко отошли. Вот поле и лес, они недалеко отошли, ну, это продолжалось, ну, может, минут сорок-час. Ну, там уже же, естественно, все испугались, не только девочки, но и мальчики — все испугались. Потом все утихло, немножко успокоились, и буквально через, ну, может, метра так, ну, десять (это самое большое), может, шесть-восемь метров где-то — тропинка идти домой. Они бегали параллельно этой тропинке и не могли найти ее. [Наверное, кого-то разозлили?] Ну, да, наверно, шума лес того, наверно, не потерпел. Вот тоже так» (Сазонова Ольга Кирилловна, 1964 г. р., образование среднее специальное, пгт. Климово).
По представлению респондентов, лешего можно задобрить, оставив ему сладости или что-либо съестное. Он может сделать так, что человек не сможет найти дорогу из леса, а может, наоборот, помочь заблудившемуся: «Много рассказывают о леших, которые живут в лесу. Однажды пошла женщина в лес и заблудилась, долго она ходила по лесу, выходила на поле, опять возвращалась в лес. И так долгое время не могла найти дорогу, которая привела бы её к дому. Изрядно утомилась, села на пенёк и говорит: «Леший, перестань меня водить в разные стороны, прошу тебя. Вот угощение тебе, конфеты и булочка». Поднялась, перед ней дорога и кто-то ей шепчет: «Иди сюда». Вскоре она вышла из леса и поблагодарила лешего» (Масленая Антонина Алексеевна, 1939 г.р., 5 кл., с. Новый Ропск Климовского района).
Как считают респонденты, леший может появиться перед людьми и в человеческом облике. В одном из мифологических рассказов две ссорящиеся подружки забрели на землю лешего. Они увидели мужичка небольшого роста, в черном сюртуке, с длинной бородой. Лесной хозяин занимался хозяйственными делами — этот факт подтверждает общероссийское представление о том, что часто у лешего есть свой участок земли, на котором он ведет хозяйство. Встреча с лешим, о которой рассказал респондент, закончилась удачно для девушек. Мифологический персонаж не стал пугать и путать молоденьких девушек, показал дорогу, дал наказ, как вести себя в лесу: «Еще у нас такой случай был, мы ещё были тогда, как бы, детьми, а уже постарше девчата им тогда, наверно, было может за двадцать. Пошли две подружки, пошли в лес по ягоды. Что там у них произошло в этом лесу, как бы, стали они там между собой что-то спорить: то ли ругаться, ну, только двоим известно, что они там. Ну, факт того, что они не заметили, что они сбились вообще с дороги. Идут по какой-то дороге, хотя лес они (мы детьми знали лес), а они еще лучше нас знали наши леса; какой-то совершенно другой лес. Идут по дороге вообще в неведении, что в этих местах они никогда не были. Вот выходят они в лесу там на какую-то поляну, смотрят там невысокого росточка такой, ну, дедок какой-то сгребает сено, и они прям пришли в ужас. Что со всей как бы нашей округи они людей как бы знают мало-мальски, совершенно какой-то такой неказистый мужичок, и прям какой-то страх у них возник. [Как он выглядел?] Ой, такое что-то, ну, то ли сюртук какой-то черный, то ли, в общем, такое, ну, больше подходило как под старину какой-то такое. Ну, даже объяснить они не могут, как он выглядит даже такой. Единственное, что такое, как бы, из всего они запомнили, что он бородатый какой-то, такой бородатый мужик. Они ж уже, хотя было очень страшно, ну, уже, как бы, спросили дорогу. Он на них как, можно даже сказать, как зыркнул и говорит, это самое: «В лес приходят ягоды брать, а не ругаться. Вот по этой тропинке, как вы шли сюда, только идите в обратную сторону». И как они бежали без оглядки, не разбирая ничего, и, буквально, ну, сколько они там бежали уже. Может, как говорится, у страха глаза велики. И попали в тот же лес, где они были, они знают. Вот они домой прибежали, когда стали рассказывать, уже после этого, такие храбрецы, как бы, нашлись, что тоже как бы с молодежи, что вот, пойдемте, покажите, куда вы ходили. Они вот пришли, вроде бы, тоже место, та же дорожка. Шли, ну, всё знакомое, тот же лес, а как они ещё выходили, там такая сосна интересная была. И чем она интересна: она отличалась от всех деревьев, ну, вообще от сосны, что находится в лесу. Так они ничего не нашли, как бы, тогда смеялись, что куда вы забрели, вы насочиняли, но они настолько, ну, это правда. И уже потом там одна бабушка говорит: «Да, — говорит, — далеко вы зашли, детки. Надо, говорит, быть поаккуратнее в лесу». Вот такой случай. Так мы в лес ходили после этого: ягоды брали и всё. И домой никуда-ничего, не ругались» (Сазонова Ольга Кирилловна, 1964 г. р., образование среднее специальное, пгт. Климово).
Лесной хозяин охраняет свои владения, следит за порядком (чтобы не ссорились в лесу, не ругались), и потому в отдельных случаях может быть недоволен тем, что «посетители» набрали много грибов, вырубили много деревьев и т.п.: «Поехали мы с мужем в лес за грибами на коне. Приехали, коня к дереву привязали. Набрала я целую корзину, принесла и на воз поставила. А муж ещё в лесу был. Смотрю, снимается с коня дуга, сама, и под дерево ставится. Потом оглобли падают. Хомут снимается. А вокруг нет никого. Тут муж пришёл и говорит: «Зачем ты коня распрягла?» А я говорю ему, что не распрягала я. Лесовик это был. Обиделся на нас, что грибов много набрали, вот и напакостил» (Луканина Александра Яковлевна, 1936 г. р., 5 кл., с. Старый Ропск Климовского района); «Под Новый год поехали мы с мужем в лесок, тут рядом у нас, за сосной. Смотрим, а там все сосны рыжие. Ну, мы развернулись и в другой сосонник поехали. Только туда заехали, конь наш сам распрягся и побежал. Остались мы с возом. Мы его вручную домой притянули. К вечеру и конь пришёл. А через несколько дней пошла смотреть, а в том леске сосны все зелёные и красивые. Это, наверно, лесовик не хотел, чтобы мы сосну забирали» (Луканина Александра Яковлевна, 1936 г. р., 5 кл., с. Старый Ропск Климовского района).
Что касается внешнего облика лешего, то в настоящее время такие непосредственные «наблюдения» исключительно редки, единичны: «Рассказывал один старик, что видел лешего: «Очень забавные они, лохматые, небольшого роста и очень быстро бегают» (Масленая Антонина Алексеевна, 1939 г.р., 5 кл., с. Новый Ропск Климовского района).
Итак, леший в сознании жителей юго-запада Брянщины представлен как хозяин леса, которого описывают как существо «небольшого роста», «с длинной бородой», «в чёрном сюртуке», «лохматое», наиболее яркое проявление его сущности — сделать так, чтобы человек заблудился, так как «леший осмысляется как первопричина блуждания по лесу» [3, с. 301]. Бытует мнение, что леший может указать заблудившемуся верную дорогу, может помочь в сборе грибов и ягод. Лешего, как и домового, можно задобрить угощениями, чтобы он не приносил вред. Из анализа рассказов респондентов видно, что последние «не испытывают страха» к лешему.
Следует при этом констатировать, что в настоящее время нами зафиксирован только антропоморфный образ лешего (хотя, как отмечает Н. Криничная, в более раннее время был достаточно продуктивен и зооморфный), внешние признаки данного мифологического персонажа носят малопродуктивный характер (по сравнению с широким спектром, описанным Я. Е. Левкиевской и Н. Криничной), фактов, фиксирующих «характерное звуковое поведение — громкий хохот, свист, стон, дикий крик, хлопанье кнутом (в.-слав.)» и др. [2, с. 105], нами не отмечено. Представление о том, что у лешего есть семья, также не реализовано, т.е. имеет место гендерная лакуна. Характеристика качеств названного мифологического персонажа определена его предназначением — охранять свои владения и оберегать их от вредоносного воздействия человека. Доминирующий признак, по которому респонденты устанавливают «факт» присутствия «духа леса», — «наводить блуд» (= «что-то водит»). Как и другие мифологические персонажи, как-то: русалка, домовой, знахари, доброхожие, — образ лешего амбивалентен, то есть рассматривается и как положительный, и как отрицательный.
Список использованной литературы и источников
- Афанасьев, А. Н. Поэтические воззрения славян на природу. Опыт сравнительного изучения славянских преданий и верований в связи с мифическими сказаниями других родственных народов / А. Н. Афанасьев. — М., 1865-1869. — Т. 2.
- Левкиевская, Я. Е. Леший // Славянские древности. Этнолингвистический словарь : в 5 т. ; под ред. Н. И. Толстого. — Т. 3. — М., 1995. — С. 104-109.
- Криничная, Н. А. Леший: тотемические истоки и полисемантизм образа // Криничная Н. А. Русская мифология. Мир образов фольклора. — М.: Академический Проект: Гаудеамус, 2004. — С. 247-323.
- Топорков, А. Л. Вклад славянских филологов XIX века в разработку теории мифа // Славянские литературы. Культура и фольклор славянских народов. XII международный съезд славистов (Краков, 1998). Доклады российской делегации. — М., «Наследие», 1998. — С. 382-395.
Авторы: О.В. Белугина, С.Н. Стародубец
Источник: Спадчына Скарыны: да 500-годдзя беларускага кнігадрукавання: зб. навуковых артыкулаў: у 2 ч. Ч. 2 / рэдкал.: А. М. Ермакова (гал. рэд.) [і інш.]; М-ва адукацыі Рэспублікі Беларусь, Гомельскі дзярж. ун-т імя Ф. Скарыны. — Гомель: ГДУ імя Ф. Скарыны. — 212 с. С. 13-18.
